Походы викингов - Андерс Стриннгольм

Такая великая власть, наследственная в 39 семействах, казалось, должна бы прямо вести к родовому дворянству. Но это случалось всего реже. Наследственным начальникам третины, которые в то же время и главные законодатели острова, совсем не приходило на мысль какими-нибудь ограничивающими постановлениями удержать эти права в замкнутом кругу своих семейств. Двор годи переходил по наследству и к женщинам, даже к посторонним, через покупку, или уступку, и был общественной собственностью, между тем как годи ежегодно менялись.

Кто хотел прилично наделить какого-нибудь родственника почестью и доходами, искал продажного годорда. Однако ж продажа запрещалась законом, пока годорд принадлежал жене, или несовершеннолетнему. Отобранный за преступление, годорд принадлежал третинной общине и доставался кому-нибудь по жребию. Сверх того случалось, что двенадцатилетний сын наследовал по смерти отца большинство годи, тогда могли сделать показание против его молодости; легко понять, почему высшее правительственное достоинство в Исландии не могло быть удержано исключительно в кругу годи, но предоставлялось выбору пользовавшихся преимуществами лиц.

Во время альтинга (общего земского сейма) присутствовали годи частью в судах, частью в законодательном собра-j нии, Logretta. Они избирали судей, но сами не принимал* никакого участия в исправлении судейских обязанностей. Б законодательном собрании избирались лагманы; оно моглс также и отрешить их, Обязанность лагмана состояла в та ном ведении всех дел альтинга, в обнародовании законов приговоров правительства с «утеса закона», наконец в полном приведении земского права во всеобщую известной Все эти обязанности ограничивались временем продолжения земского собрания, т. е. двумя неделями. Но и в ос тальное время года он не должен был отказывать в судебном наставлении, кто бы ни приходил к нему за тем, и при тяжбах помогал советом.

Если лагман умирал в этой должности, та четверть, к которой принадлежал умерший, выбирала ему преемника до следующего альтинга. Вообще лагман избирался на три года по общему согласию всех избирателей. По окончании выбора выходили из собрания и отправлялись к утесу закона, с высоты которого лагман приводил в действие судебные распоряжения собрания. Прежде нежели разошлось собрание, в случае его многочисленности, лагман должен был обнародовать все присужденные правительством пени и объявить, не последует ли на будущий год собрание альтинга ранее положенного срока (на десятой неделе, 18 июня). За труды он получал ежегодно сотню аршинов сукна из доходов собрания и имел половинную долю во всех денежных пенях. По прошествии трех лет он слагал свою должность, если хотел. О желании его остаться в ней еще долее решало большинство сочленов альтинга. Мы находим, что обязанность лагмана исправлялась одним лицом в течение 27 лет. В случае какой-нибудь вины, которую большинство голосов объявило за оскорбление тинга, лагман подвергался изгнанию.

Поединок исстари не имел доказательной силы при тяжбах в Исландии. Божий суд, по которому мужчина или женщина должны были опускать руку в котел с кипящей водой, был одобряем духовными, как очистительное средство, и употреблялся часто при обвинениях в непозволенных связях; однако ж на это требовалось согласие обвинителя. Письменные доказательства, так же как и вообще письменные тяжбы, совсем не встречаются. Пытка употреблялась только в том случае, когда беременная девушка упорно отказывалась назвать отца своего ребенка, и то без повреждения беременности, без всяких пятен на коже и в присутствии пяти соседей. В тяжбах главную силу составляли свидетели; они должны быть 12 лет или старее, свободного звания и иметь постоянное жилище; даже могли быть свидетелями и 80-летние старики, если были в силах защищать себя, заботиться о своем имуществе, носить щит или пускать стрелу.

Если между двумя соседями возникал спор о праве владения лугом, то около времени покоса, когда трава еще на корне, один из них отводит на лугу место, на котором легко могут сидеть вместе шесть человек, ставит на нем какой-нибудь знак и зовет к нему противника на луговой суд, по истечении семи ночей. Каждая сторона приводит 20 человек, живущих на ближайшей дороге от их дома до спорного луга. Из них избираются судьи; обвинитель приводит пятерых ггризаанных, а каждый тяжущийся по двадцати, всего являются на суд 47 человек, причисляя к тому и соперников; излишнее число людей могло, вместо права, употребить насилие, Каждая сторона назначает трех судей и приглашает противную признать их такими или отринуть. Если обвиненный отказывается назначить свою половину судей, обвинитель один назначает всех, которые уже не могут быть не признаны в качестве судей противной стороной. Дело может быть решено скоро, если созванные люди уверяют, что поселянин, от которого луг достался истцу, владел им до дня его кончины, или приведены будут свидетели, при ком происходила покупка В случае несогласия судей в приговоре решает большинство; если трое из них согласны, а другие нет, то каждая сторона получает право требовать к отчету судей, решивших к ее невыгоде, и дело переходило на решение в четвертной суд; если же и там оно не будет иметь лучшего конца, то поступает в пятый суд, последнюю степень.

Свидетели, прежде своих поеазаний, обязаны принимать присягу; число их различно, но показания одною не имеют никакой цены. Вообще в Исландии, населенной пришельцами, для которых она не была родиной, не личные, родовые или семейные, выгоды могли служить источником каких-нибудь учреждений, а общая безопасность, Эта же настоятельная потребность в безопасности является пособием обвинителю и вообще показывает отличительные свойства судебных учреждений острова; потому-то сам годи обязывался обвинять, если не было законного обвинителя, и во многих обстоятельствах это право обвинения принадлежало каждому исландцу. По недостатку свидетелей, место их заступали приглашенные люди, окольные жители или соседи, Они назначались или одним из тяжущихся, или обоими, также и годи. Число их было различно, обыкновенно 5 или 9, и никогда не более 12, смотря по важности преступления. Из них избирались судьи.

Упомянем о главных наказаниях преступников. Для свободных людей они были двоякого рода: рабство и изгнание; укравший вещь ценой не выше двух талеров и скрывавший ее целый год, становился, по приговору судей, рабом владельца вещи; этому последнему доставалось и все имущество вора. Изгнание подразделялось на два вида: опалу и простое удаление. Опальный терял все свое имущество, которого одна половина доставалась истцу, другая общине. Его брак расторгался. Никто на острове не мог кормить его, ни провожать в чужие края; ему оставалось бежать в леса внутри острова. Всякий, исландец мог умертвить его даже и вне острова; голова его оценивалась; никто не смел давать ему приют. Без особого позволения епископа далее и труп его не мог быть предан земле. Но по прошествии 20 лет его опала могла прекратиться по единогласному приговору суда. Было для него и другое средство приобрести помилование: если он или друзья его убьют трех таких же опальных или даже и одного важного преступника, жизнь которого обложена высокой ценой.

Простое удаление также лишало всякой собственности преступника; но он имел ту выгоду пред опальными, что в течение 14 ночей по осуждении мог питаться милостыней, купив на то позволение у годи на одну марку. Суд назначал ему в жилище три места, не далее одного дня пути лежащие друг от друга. При встрече с каждым он должен был отходить в сторону на расстояние длины его копья. По истечении трех зим его наказание прекращалось.

Закон смягчался для опальных женщин, которых нельзя было казнить во время их беременности; дети менее 12 лет, ранив кого-нибудь, подвергались строгому исправительному наказанию от раненного ими или от своих родственников; убийство, совершенное мальчиком менее 10 лет, не подвергалось осуждению: виновный предоставлялся суду своего семейства.

Очень щекотливое чувство чести обнаруживается в законодательстве относительно обидных слов и воровства. За три ругательных слова виновный подвергался опале, и обиженный имел право убить его до ближайшего альтинга. За одно грубое слово назначалось изгнание и уплата 48 эйриров обиженному. Законодательство Исландии строго запрещало похвальные и ругательные стихотворения; особливо женщина могла быть жестоко оскорблена стихами в честь ее. Притом как часто похвала прикрывает ругательство! За одну строфу похвальной оды кому бы то ни было закон назначал 5 марок пени, за более длинное стихотворение — изгнание, за любовную песню, относящуюся к известной женщине, — опалу; это последнее наказание назначалось также за полстрофы ругательного стихотворения, и оскорбленное лицо имело право убить сочинителя до первого альтинга. Если кто-нибудь напишет стихотворение, не намекающее прямо на лицо, но относящееся вообще к гарде или к известному роду занятий, то всякий может отнести его лично к себе, и с помощью «приглашенных», подтвердивших присягой преступление сочинителя, за обвинением следует опала. Признавая силу смешного, при судебном рассуждении старались по возможности не повторять чтения пасквиля. Покраденная вещь, ценой не выше пфеннига, возвращалась владельцу с вознаграждением вдвое; воровство же наказывалось тремя марками пени; за покражу ценой на пол-еры виновный подвергался опале; всякий, застававший вора на месте преступления, мог убивать его безнаказано. Утайка покраденной вещи в течение целого года повергала виновного в состояние рабства.