100 великих монастырей - Надежда Ионина

После этого дьявол превратился в человека с рогами и собачьим хвостом, но Марина не растерялась. Она схватила его за рог и сильно ударила по голове оказавшимся поблизости молотком. После этого земля разверзлась и поглотила искусителя, а в следующее мгновение кровля темницы исчезла и засиял небесный свет. Подняв голову, святая увидела сияющий крест, над которым вился белый голубь. И сладостный голос сказал: „Радуйся, Марина, верная раба Господня! Пришел час твоего торжества! Скоро ты войдешь в нетленный чертог твоего Небесного Жениха, где вкусишь несказанное блаженство!“ И после этого благодать Божия исцелила раны девочки.

Наутро мучители увидели Марину невредимой и стали уговаривать, чтобы она принесла жертвы идолам за исцеление, но мученица снова отказалась. Тогда палачи стали опалять ее тело огнем, но во время пыток Марина продолжала молиться: „Господи! Ты сподобил меня за имя Твое пройти через огонь, сподобь меня пройти и через воду Святого Крещения“.

Услышав о воде, епарх Олимврий приказал утопить девочку в чане. Но когда Марину стали погружать в воду, земля содрогнулась, оковы пали с рук мученицы, а над головой ее воссиял необыкновенный свет, в котором кружила белая голубка с золотым венцом в клюве. Затем все увидели восходящий к небу огненный столп, на котором сиял крест. Голубка вспорхнула крыльями и села на крест, после чего снова раздался сладостный голос: „Мир тебе, Невеста Христова, Марина! Тебе уготован неувядаемый венец славы!“

Увидев, что святая вышла из воды живой и невредимой, 15 000 человек уверовали в Иисуса Христа и открыто назвали себя христианами. Тогда епарх Олимврий приказал своим воинам казнить их всех. Затем дошла очередь и до святой Марины. Когда девушку вели на казнь, она молилась о тех людях, которые поклонялись бесчувственным идолам и еще не узнали Спасителя».

Белоснежные стены, высокая колокольня, которую видно издалека, купол византийского храма, служебные корпуса — это монастырь Святой Марины. Он прижался к склону горы, словно ища у нее защиты. Справа простирается необозримая равнина, на которой перемежаются виноградники, сады и оливковые рощи. Но в конце XIX в., когда на острове господствовали турки, на этом месте находилась только старая разрушенная церковь.

«Однажды крестьянин Иоанн Капарунакис, возвращаясь после долгого пути из Аркалохори, остановился в этом месте отдохнуть. С большим трудом он поднялся на склон, где в тени деревьев струился источник, названный в честь святой великомученицы Марины. Иоанн, страдавший тяжелым недугом, помолился и, выпив воды всего один глоток, сразу почувствовал себя совершенно здоровым. Он очень обрадовался и, встав на колени, стал горячо молиться и благодарить святую Марину за исцеление.

В деревне крестьянин узнал, что земля, на которой находилась церковь, принадлежит турку Бею. И стал просить, чтобы тот продал ему эту землю, т. к. хотел восстановить старую церковь. Но Бей грубо отказал ему и даже пригрозил: „Беги из этих мест, несчастный! Да поживее, пока я не убил тебя!“ А потом приказал своим сыновьям вести скот на водопой прямо на святой источник.

Но овцы, козы, коровы и быки, как только напились, сразу же околели. Сыновья Бея от злости осквернили источник, набросав в него навоз. Однако и их сразу же настигло наказание: все они стали трястись, как в лихорадке.

Узнав обо всем, Бей пришел в неописуемую ярость и захотел убить крестьянина, горько жалея, что не сделал этого раньше. Он вскочил на коня и отправился в Трапсано, откуда был родом Иоанн. Путь был неблизкий, и по дороге гнев Бея стал утихать. „Что толку, если я убью его, — размышлял он. — Его Бог поразит за это не только меня, но и мою жену. Кончу-ка я это дело миром, и, может быть, дети мои тогда выздоровеют“.

В Трапсано Бей отыскал Иоанна и объявил, что отдает ему эту землю. „Я уплачу за нее сполна, как и обещал“, — обрадовался Иоанн. Но Бей денег не взял, а просто подарил эту землю, которую турки называли „Псири“ („полная тли“). Они заметили, что в день памяти святой Марины (17 июля) появляется несметное количество тли, которая пожирает урожай.

За короткое время Иоанн и другие крестьяне восстановили разрушенную церковь, и в ней возобновились богослужения. А когда Иоанн скончался, его похоронили рядом с этой церковью».

В 1938 г. здесь был устроен женский монастырь во имя святой великомученицы Марины. Огромный двор обители выложен белыми плитами, а над древней церквушкой христиане построили большой храм во имя святой Марины. Во дворе растут высокие пальмы с ажурными изящными ветвями, похожими на струи фонтанов. Под ними стоит несколько беленьких пластмассовых столиков, рядом с которыми расположились такие же легкие и удобные стулья. Все это очень похоже на открытое уличное кафе…

В центре монастыря — такой же легкий, стройный храм с цветными витражами. Неподалеку от него выстроен большой 2-этажный корпус для монахинь, но сейчас в нем уже никто не живет. В начале 1998 г. единственной монахиней обители была 70-летняя матушка-игуменья Тимофея. Однако в день святой Марины в монастыре собираются жители всего Крита. Для этого и был построен монастырский корпус, но в этот день даже он не может вместить всех желающих.

Богослужения совершаются в основном в нижнем храме — маленьком, человек на 20, не более. В песочного цвета подсвечниках стоят высокие желтые свечи, утончающиеся к фитильку — точно такие, как в иерусалимском храме Гроба Господня. В монастырском соборе много икон, но все они, в основном, с образом святой великомученицы Марины. Иконы все разные, но на каждой присутствует одна характерная деталь: святая Марина, укрощая дьявола, держит его за один рог[130].

Справа от Царских врат выделяется икона с чудотворным образом святой Марины. В нижней части иконы на металлический стержень нанизан ряд легких жестяных пластинок, на которых изображены различные части человеческого тела (рука, нога, глаз и т. д.). Эти пластинки принесли сюда люди, исцелившиеся по молитве святой Марины, которая считается еще и покровительницей детей

Святые мощи великомученицы Марины покоились в Константинополе в монастыре Пантепонта (Всевидца Христа) до 1204 г. — до взятия города крестоносцами. По другим сведениям, они хранились в Антиохии, откуда в 908 г. были перенесены в Тоскану. Часть мощей святой Марины (ее рука) хранится в Ватопедском монастыре на Святой горе Афон.

ЭСКОРИАЛ — ДВОРЕЦ-МОНАСТЫРЬ

В XVI веке первые Габсбурги, в лице Карла V и Филиппа II, получили в наследство от королей католических сильную и могущественную Испанию. В это время испанская аристократия вместе с духовенством становится опорой испанского абсолютизма.

Государство завоевывало земли по всему миру — от Америки до Азии. Император Священной Римской империи, «повелитель полумира», испанский король Карл V любил похвалиться тем, что «в его владениях никогда не заходило солнце». И это было правдой, так как его огромная империя была разбросана на четырех континентах и простиралась на половине Европы, в трех Америках и бывших португальских колониях в Азии и Африке.

При Филиппе II, сыне Карла V, никогда больше в истории ни один человек не властвовал над столькими народами и государствами. Этого испанского короля называли «королем-пауком», который ткал в своем дворце Эскориал под Мадридом тончайшую паутину заговоров и интриг, опутывая ею весь мир. Еще его называли Филиппом Осторожным — защитником католической веры и искоренителем ереси.

Карл V, оставляя трон, имел две просьбы к сыну: чтобы тот продолжал бороться с ересью и построил величественную гробницу для королевской семьи Испании. Чтобы сохранить католический порядок в Испании, Филипп II использует власть римского папы и средства испанской инквизиции. Испания считала его святым, половина мира — исчадием ада.

В 1561 году Филипп II отправляется в гранитные горы Сьерра-де-Гвадарама, в небольшой шахтерский городок Эскориал, название которого означает просто «груда шлака». Не лишенный художественных способностей, король лично выбирал мастеров для постройки и украшения своих дворцов, сам следил за выполнением работ, просматривал и нередко исправлял архитектурные проекты заказанных им построек. По преданию, король нашел в горах укромное место (которое теперь называется «вышкой Филиппа»), чтобы оттуда следить, как строится фамильный склеп.

Но теперь перед взором короля представало нечто большее того, о чем просил его Карл V. Филипп II видел гигантский монастырь, базилику и дворец, соединенные в единое целое. Монастырь и светский дворец — обычно вещи трудно совместимые. И все же иногда случается, что светская власть поселяется под одной крышей с духовной, хотя бы на время: путешествующий монарх пользуется гостеприимством монастырского настоятеля или член королевской семьи, в заботе о спасении своей души, жертвует монастырям и монахам, чтобы те молились о его спасении. В Эскориале же Филипп II хотел видеть монастырь, который одновременно бы являлся и королевским дворцом.