100 великих монастырей - Надежда Ионина

В конце апреля турецкие корабли подошли к берегам Абхазии; со шлюпок на берег высадились 400 человек, и 28 апреля здания новопостроенного Симоно-Канаитского монастыря были разрушены и сожжены. Через несколько дней турки сначала обстреляли Сухуми, а потом зажгли город в нескольких местах. 13 мая русские вынуждены были сжечь Цебельдинское укрепление, в котором погибло и все монастырское имущество.

Когда после окончания войны иноки вернулись в родную обитель, то с болью в сердце увидели, что не только все довоенные строения, но и заготовленные строительные материалы были сожжены, а вокруг уныло торчали только обгорелые каменные стены. Но иноки недолго унывали: вскоре закипела работа, и новый храм был выстроен всего за 4 месяца. Уже в феврале 1879 г. в нем начались богослужения…

Строительство монастыря продолжалось, и вскоре на развалинах стали подниматься новые постройки. С особым усердием иноки трудились над восстановлением и приведением в подобающее благолепие древнего храма Симона Канаита. Восстановление его было окончено в начале 1882 г.; быстро вырастали и другие монастырские постройки: среди них — 2-этажная каменная мельница, а рядом с ней — корпус для рабочих, которых в обители всегда было много.

Мельница служила и водокачкой, поднимавшей воду в верхний монастырь. От плотины иноки провели каналы, по которым вода шла в прачечную, на кирпичный завод, в доступные для орошения сады и т. д. Но хозяйственная деятельность монастыря, хоть и разносторонняя, была направлена на удовлетворение только самых насущных потребностей иноков. Труд для новоафонской братии служил не к обогащению, а только средством к нравственному восхождению. Заботы о внешнем благоустройстве и процветании обители не только не отвлекали монахов от совершенствования в добродетелях, а наоборот, усиливали стремление к ним, т. к. иноки ясно сознавали, что только благословение Божие и помощь Его сделают их труд успешным.

Но в 1917 г. для Симоно-Канаитской обители началось новое лихолетье.

«Солдатские депутаты приезжали из Сухума в Новый Афон и произвели обыск в обители. Предосудительного не нашли, кроме портретов бывших Царя и Царицы в старых календарях. Эти портреты депутаты разорвали в клочки».

Когда через год к власти в Абхазии пришли большевики, монастырь потерял часть своих покосов и рыбный промысел; инокам постоянно угрожали реквизировать и продать монастырский скот и хозяйственный инвентарь, отобрать землю, вырубить сады, запрещали собирать виноград и яблоки…

В течение нескольких лет братии пытались сохранить свою обитель от окончательного разорения, но в 1921 г. часть монастырских земель была передана созданному совхозу, а из иноков организовали «трудовую общину». Многие из братии, подвергнувшиеся жестоким гонениям, вынуждены были покинуть обитель и бежать в горы. В монастыре остались только больные, немощные и престарелые.

А в 1924 г. Симоно-Канаитскую обитель окончательно закрыли «как очаг контрреволюционной пропаганды». Все ее земли были переданы совхозу, храмы разорены и поруганы, ризница разграблена… В 1930-е гг. братские кельи переоборудовали под гостиницы; в здании Нагорного монастыря открыли санаторий, соборный храм во имя Успения Пресвятой Богородицы превратили в клуб, с южной стороны храма Святого Симона Канаита устроили танцплощадку.

Большой храмовый образ святого великомученика и целителя Пантелеимона, который в 1876 г. иноки принесли со Святой горы Афон, многие годы хранился у семьи Анкваб. Когда Ново-Афонский монастырь стал возрождаться и в его соборном храме вновь начались богослужения, семья Анкваб вернула образ целителя в обитель. Произошло это в 1995 г. — в Прощеное воскресенье.

«ЗМЕИНЫЙ ХРАМ» И МОНАСТЫРЬ КЕКЛОКСЫ В МАЛАЙЗИИ

В первые века нашей эры на территории полуострова Малакка существовало несколько княжеств (Ланкасука, Такола, Кедах и др.), которые образовались вокруг поселений в устьях рек. И уже тогда полуостров Малакка был известен грекам: так, Клавдий Птолемей в своей «Географии» описывает его под названием «Золотого полуострова» и перечисляет ряд существовавших там центров.

Население Малайзии очень неоднородно по своему религиозно-этническому составу, поэтому в государстве представлены все мировые религии: мусульманские мечети и буддийские пагоды соседствуют там с индуистскими храмами и католическими костелами.

Одним из центральных городов Малайзии является Пинанг, где туристы восхищаются многими святилищами. Но особый интерес вызывают у них «Змеиный храм» и огромный монастырский комплекс Кеклоксы. Находятся они за чертой города, но добраться туда нетрудно. В Пинанге еще в 1841 г. побывал русский морской офицер А. Бутаков, но и сейчас в городе можно увидеть то, что он описывал в своих дневниках:

«Части города, обитаемые китайцами, представляют наибольшую деятельность. В маленьких деревянных сараях, открытых на улицу, производятся всевозможные мастерства… Над входом в домы и по стенам их, снаружи и внутри, красуются надписи на красной или синей бумаге, иногда даже золотыми буквами. Внутри видны недурно нарисованные изображения китайских богов или святых, перед которыми постоянно горят восковые свечи и курения».

В одном из таких уголков и расположился «Змеиный храм», но теперь он уже окружен небольшими заводами. К пагоде, устроившейся на склонах невысокого холма, ведет лестница. Перед входом «бодрствуют» два каменных льва-стража, рядом в тени можно увидеть разморенную зноем собаку. К храму прилепилось множество лавок, в которых продают и сувениры, и кокосы, а при желании в них можно и валюту обменять.

Во всех указателях сообщается, что храм был построен в 1870-е гг. А монахи еще расскажут, как в нем чудесным образом появились змеи, чтобы охранять божество, в честь которого храм и был воздвигнут.

В глубине пагоды, на алтарном возвышении, стоит статуэтка из черного дерева, облаченная в золотистую парчу. Надпись при входе в храм сообщает, что статуэтка называется Чор Су Конг и что привез ее из Китая один буддийский монах. Вскоре она прославилась чудесами, т. к. вокруг реликвии стали исцеляться больные и немощные люди. Тогда и решено было построить пагоду, чтобы поместить в ней Чор Су Конга на почетном месте.

В 1873 г. английский землевладелец[125] Дэвид Браун подарил местной общине участок земли, и вскоре на нем началось сооружение храма с поэтическим названием «Чистое облако». Но когда (как гласит местное предание) приползли змеи, чтобы охранять святыню, буддисты дали пагоде второе название — «Змеиный храм».

По сторонам от статуи стоят две большие вазы-подставки, в которых сделано причудливое сооружение — нечто вроде кустов. Если внимательно присмотреться к «зарослям», можно увидеть в них двух-трех змей, неподвижно повисших на ветках. Рядом висит объявление на трех языках: «Змеи живые. Трогать — на свой страх и риск».

Справа от алтаря за небольшой перегородкой расположен своего рода «запасник». Здесь стоит большая кадка с настоящим растением. По его ветвям, лениво перебирая кольцами, проползает удав. Вот его монахи разрешают трогать, и паломники гладят его по кончику хвоста: для них он — не чудовище, а «привратник» храма.

У некоторых буддистов сложились особые отношения с храмовыми змеями, о чем извещает объявление, висящее на стене храма — рядом с большим колоколом: «Медиумам запрещено впадать в транс в „Змеином храме“ и на прилегающей территории, а также причинять беспокойство паломникам и гостям».

Впрочем, паломников не так-то легко отвлечь от дела. Они сидят перед возвышением со статуей Будды, сплошь уставленным светильниками разной величины — от стаканчика до кувшина. Светильники эти представляют собой своеобразное сочетание свечи лампады: стеклянные сосуды, украшенные иероглифами, залиты воском, а наверху колеблются язычки пламени.

К пагоде примыкает павильон-«змеюшник». Здесь на посетителей уставились змеи, висящие на ветках в ожидании клиентов. При полосатых рептилиях состоит фотограф с помощником, и каждый желающий может запечатлеть себя на снимке в обнимку со змеей. И это не какой-то аттракцион, а храмовый ритуал.

Во дворике разбит небольшой сад с карликовыми деревцами. Но входа в него нет — сад обнесен сплошным каменным забором. Судя по тому, что изнутри стены его выложены гладкой кафельной плиткой, — это серпентарий, куда храмовых змей переносят на ночь для отдыха. Высота ограды — на уровне груди, и по кафелю им на волю не выбраться.

В центре острова Пинанг, на фоне зеленых горных вершин, раскинулся буддийский монастырь Кеклоксы — самый большой и самый красивый в Юго-Восточной Азии. Особенно впечатляюще выглядит его 7-ярусная башня-пагода, возведенная усилиями трех буддийских общин: китайской, бирманской и тайской. Это заметным образом сказалось и на ее архитектуре: нижняя часть башни смотрится как китайская пагода, верхняя представляет собой бирманскую ступу, а средняя — таиландский вихан.