Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

– Нет, – качает головой Иосиф. – Это плата за товар. Который, реши я закрыть лавку, они больше не купят до следующего года… Они просто закупают сейчас полугодовой запас, чтоб не зависеть от меня полгода. Но если дочери хана, по каким‑то причинам, не будет хватать денег, достойные люди поддержат её начинания в полной для своих возможностей мере.

Я уже мысленно потираю руки; надеюсь, по моему лицу это не читается.

Но, видимо, моё настроение не укрывается от Алтынай. Которая кладёт свою ладонь поверх моих двух, сжатых в замок, и отвечает Иосифу:

– Я понимаю, какие надежды питают уважаемые торговцы. Благодарю за сказанное слово. Откровенность в ответ: в деньгах Орда не нуждается. Но нуждается вот в чём…

Когда Алтынай заканчивает в лоб, вопреки всем неписаным правилам , излагать Иосифу информационные потребности Орды на этом рынке (вызывая у меня желание сделать «рука‑лицо»), тот даже ухом не ведёт. К моему удивлению.

– Разумеется. Все отдают себе отчёт в том, сколь важен противовес в вашем лице сложившемуся союзу, сборщиков поборов из дари с аппаратом Наместника – пашто. – Серьёзно завершает Иосиф.

А я радуюсь, что моё лицо не выражает никаких эмоций. Потому что ту работу, которую сейчас вдвоём провернули старик с Алтынай, я бы и делал иначе, и договариваться б пытался иначе.

С моей точки зрения, такой лобовой разговор категорически не мог сработать.

Видимо, я ещё очень многого не понимаю в этом мире.

__________

Какое‑то время пьём чай, обсуждая походя заинтересовавшие Иосифа математические модели и детали совместной деятельности: Иосиф, по договорённости с Алтынай, предоставляет ей финансовый отчёт за сегодняшнее утро, а она договаривается с ним, в каких монетах ему сегодня или завтра передадут остаток выплаты за её пай.

– Если хотите, можете не везти сюда монет из коша. – Иосиф серьёзно смотрит на Алтынай. – Плата за ваш пай вполне покроется в течение пары недель увеличением, благодаря вам, наших продаж.

– «Делай, как сказал; и не говори, чего не будешь делать», – отвечает явно какой‑то поговоркой Алтынай, и Иосиф, опуская голову, поднимает в воздух скрещенные руки. – Деньги будут доставлены сюда в течение дня и ночи. – Продолжает Алтынай. – А сейчас прошу извинить: нам нужно заняться покупкой мяса для лагеря.

__________

На утро следующего дня, Орда возле базара всё так же продолжает прибывать. Однако, вопреки расхожим опасениям, проблем либо беспорядков от более чем десятка сотен воинов не было никаких: за пределы лагеря они не выходили. Отхожие места оборудовали чуть далее в степи, туда же и отогнали всех коней. Нечистоты в реку не сливали и коней в реке не купали, явно зная местные правила и соблюдая их.

Чуть позже дочь хана, так громко кричавшая вчера на площади рынка, и её звероватый охранник оплатили в мясном ряду закуп мяса почти на тысячу человек на один день. Что составило более полусотни барашков.

Если честно, этого от Орды вообще никто не ожидал: во‑первых, у туркан своих баранов, что звёзд на небе. Понятно, что гнать их сюда быстро не получилось бы. Но что‑то придумать наверняка было можно, чтоб не тратиться ежедневно. В крайнем случае, привычные степняки могли пожевать и вяленое мясо.

Но, видимо, их хан и его дочь имели на этот счёт своё мнение. И на еде своих воинов не экономили.

Весть о таком неожиданном повороте моментально облетела рынок, и обычные торговцы пашто и дари выдохнули с облегчением: при желании, Орда вообще могла забрать этих баранов так. Без денег. И делать это каждый день.

Но раз пришельцы платят золотом, да ещё и за то, что у них самих и так в избытке… только проедь чуть по степи… Возможно, их претензии не так уж необоснованы? Ведь порядочные люди напраслину возводить не станут.

А в том, что люди, имеющие силу, и платящие при этом золотом, порядочны, уже не сомневался никто.

Вместе с тем, и пашто, и даже дари слишком хорошо знали своего Наместника: тот был кто угодно, но только не ровня дочери степного хана в деликатных вопросах соблюдения правил и баланса интересов. Всем «своим» было ясно с самого начала: на разговор Наместник добровольно не явится. Должно случиться что‑то воистину необычное, чтоб этот ряженый павлин покинул свой дворец.

__________

Для Иосифа и сегодняшний день тоже стал днём удивлений. Причём, с учётом его богатого жизненного опыта, удивлений приятных. Что удивительно вдвойне.

Начать с выросших продаж. Все торговцы не‑дари и не‑пашто, после вчерашнего обращения дочери хана к людям, быстро и решительно известили о своей негласной поддержке «свежего ветра» в здешних местах, что не могло не радовать. И, хотя в военном плане они помочь не могли ничем, но этого и не требовалось (насколько понял и сам Иосиф): чисто военной силы у Орды хватало и своей.

Дочь хана подтвердила его личные ожидания, отказавшись даже от поддержки финансовой.

Но взамен запросила поддержку связями и информацией. Это было настолько неожиданно, что отказать ей было бы верхом безумия. Да и понравилась девочка старику, чего уж… Дай ей её боги и дальше остаться такой же чистой и прямой духом…

Впрочем, с учётом странностей её охранника, запрос поддержки чем‑то нематериальным (речь о связях и информации) уже никак не выглядел необычным. И дело тут даже не в том, что звероватый выходец непонятного народа знал лучше дочери хана десятичный счёт Степи (в этом как раз не было ничего удивительного; мало ли, что и как часто ему приходилось считать в Степи… вполне мог набить руку).

Удивило, что он знал и более древнюю, двенадцатиричную систему. Которая вполне себе в ходу ещё у весьма многих солидных народов, но уж на них «брат» дочери хана никак не походил. Ни статью, ни говором, ни цветом кожи, НИЧЕМ.

Двоичная система счёта прозвучала чем‑то лёгким и несерьёзным. Поначалу Иосиф подумал, что это какое‑то местное степное упрощение, для каких‑нибудь их простых утилитарных целей. Из любопытства, попросил показать.

И вник далеко не сразу. А когда вник, с трудом, но припомнил: что‑то подобное было в стране Хань, в виде невнятного прототипа. Но хотя Иосиф и бывал в Хань, знакомства с их языком и письменностью всё же не свёл.

Но даже и в двоичной системе хотя бы было понятно, где она ещё встречается (да и в том же Хинде, но это Иосиф вспомнил далеко не сразу).

Окончательно сразила старика третичная система исчисления, о которой он спросил просто из любопытства. Едва не надорвав мозги на двоичной…

Набросанные на доске здоровяком цепочки примеров незнакомыми письменами явно являлись какой‑то Системой замысла. И явно что‑то несли, какой‑то скрытый смысл.

Но, к своему стыду, оный смысл от Иосифа ускользнул: его упорства хватило только понять, что троичный счёт есть.

А что он из себя представляет, зачем вообще нужен и где такой можно использовать, этого постичь у старика уже не вышло.

По крайней мере, не вышло на ходу.

Впрочем, надписи здоровяка на доске он стирать предусмотрительно не стал: надо будет сегодня перед сном ещё попытаться разобраться.

Хотя, нужно себе признаться честно: когда вспоминаешь, что эта самая троичная система, по словам здоровяка, бывает ещё и симметричной, и несимметричной, то шансы разобраться с ней крайне невелики.

__________

Настроение Наместника с утра не заладилось. Проклятая Орда за ночь никуда не испарилась. Более того, по докладам близких людей, степняки продолжали и продолжали прибывать. С оружием, снаряжением, дисциплинированно вливаясь в разбитый чуть поодаль лагерь.

Совсем нетерпимо терзала душу мысль, что пуштунов‑то в провинции больше!

Но открыто собирать войска против пожалованных тамгой Султана его же родичей‑туркан – это уже не ссора. Двух чиновников, каждый из которых отвечает за что‑то своё. Как в случае самого Наместника и Степного Хана.