Жертвы обстоятельств - Софья Ролдугина

— Струсила, — улыбнулась я.

Стоило это признать — и стало очень легко. Ведь если задуматься — я уже решила быть с Ксилем и Дэйром. Несмотря ни на что. Так зачем же метаться, выискивать себе проблемы?

Наверное, именно это стоило бы называть судьбой. То, что мы выбираем сами. То, чему так трудно следовать…

Айне вот боится выбрать. Но разве я позволю сделать это за себя? Конечно, нет. И с Ксилем не расстанусь, даже если точно буду знать, что он вынудит меня отказаться от дара…

Потому что это тоже будет только мое решение, как ни крути.

Мама сделала еще один глоток — и спохватилась. В изрядно поостывший кипяток полетели шарики из трав. Запахло ромашкой и липой.

— Струсила? — засомневалась она. — Или просто устроила себе передышку?

— Не знаю, — честно ответила я. Элен улыбнулась:

— А я не знаю, что у вас там произошло с Северным князем. Можно сделать вот как… Я собиралась печь пироги с вишней. Останешься помочь — и будем считать, что ты забегала пособить мне по хозяйству. Идет?

— Идет, — я достала со дна кружки горошинку черного перца и раскусила ее. Горько. — Я думала, ты против наших отношений с Ксилем.

— Я тоже так думала, Нэй, — непонятно объяснила мама. — Так как насчет пирогов?

— Хорошая идея.

…В Академию я вернулась глубоко за полночь. Разбудила дежурного мага, изрядно его напугав, прошла по коридорам и лестницам, стараясь не шуметь, хотя в толстенной маминой дубленке сделать это было непросто.

Конечно, Ксиль не спал.

Конечно, Дэйр беспокоился.

— Мы боялись, что ты ушла насовсем, — прошептал целитель, заключая меня в объятия. Максимилиан только стоял рядом и смотрел, внимательно, жадно, как будто думал, что в любую секунду я могу исчезнуть.

Возможно, и вправду так думал. Кто их знает, этих загадочных шакарских князей.

— Да куда я денусь, — отшутилась я неуклюже и, отстранившись, протянула Дэйру еще горячий сверток. — Захотелось маму навестить. Она вам с Ксилем гостинцы передала. С приветами и добрыми пожеланиями.

— Хватит шутить! — неожиданно рявкнул князь — и отвел глаза, словно устыдившись внезапной вспышки. — Мы действительно испугались, Нэй.

Я молча подошла к нему и поцеловала в пересохшие, искусанные губы.

— Вишня? — облизнулся он машинально, когда я отступила назад. Скулы у него порозовели — намек на румянец смущения, не больше.

— Ну да, — кивнула я, будто это был самый серьезный вопрос на свете. — Самая настоящая вишня. Угощайся.

И вложила в его ладонь теплую, чуть помятую ягодку.

Глава 20. Ритуальная жертва

Утром первого дня последнего месяца зимы я проснулась потому, что Академия содрогнулась от высоких башен до глубоких подвалов.

Ксиль, толком и глаза-то не продрав, взвился с кровати с криком «Обвал!» и, как написали бы в романтической повести века этак девятнадцатого, «в ослепительном блеске своей нагой красоты» ринулся к двери. Но совершенно случайно — разумеется! — наступил на раскинувшегося на левой половине постели Дэйра… Тот, не просыпаясь, ухватил князя за лодыжку с воистину шакарской реакцией и мстительностью. Максимилиан вывернулся, но второпях зацепился за одеяло и…

…упал — с размаху заехав пяткой Дэйру в челюсть.

Вот оно, наглядное подтверждение теории о том, что спросонья даже шакаи-ар двигаются отнюдь не грациозно — особенно если они чувствуют себя в безопасности, а потому спят крепко и спокойно.

Дэриэлл, тоже не отличающийся с утра ясностью мышления, сначала выдал фразу на девять слов, семь из которых были производными от названий тех частей тела, которые обычно не оголяют на публике, а два — очень эмоциональными «Dess!», и исключительно по привычке сделал замечание Ксилю:

— Кто-то валяется на ковре нагишом, а здесь, между прочим, есть дети.

— Кто-то при этих детях ругается нехорошими словами, — огрызнулся князь, пытаясь стряхнуть с ноги одеяло. Получалось плохо.

— Это не «нехорошие слова», это анатомические термины, — с целительским апломбом отозвался Дэйр. — И, кроме того, я всего лишь говорю, а ты уже показываешь.

Мне же, честно говоря, было не до них — пришлось нырнуть в транс, чтобы выяснить, что происходит. Благо по утрам, когда я одной ногой во сне, делать это легче.

Нити вспыхнули перед глазами…

Приглядевшись к узору, я успокоилась.

— Отбой. Можете обратно ложиться спать, — мой совет прозвучал весьма невнятно. Может, не стоило утыкаться лицом в подушку? — Это Этна ссорится с Серго, а Джайян оказывает ей моральную поддержку.

Валькирия прибыла два дня назад, но уже успела поставить на уши половину Академии. Если и существовали равейны, которые категорически не подходили для работы в лаборатории, то одной из них точно была Джайян. После того, как от ее колдовских экзерсисов взорвалась ценная установка, Риан в срочном порядке приняла решение отозвать допуск на участие в экспериментах.

Признаться, я полностью разделяла мнение Танцующей. Но дувшейся на весь свет Джайян не призналась бы в этом даже под пытками.

Максимилиан вынырнул из необъятного Дэйрова свитера, схваченного, очевидно, по ошибке, и поддернул джинсы. Скулы у него премило розовели — тонкий психологический расчет на манипулирование нашими умами, уязвимыми для покровительственных инстинктов.

— А мне показалось, что это был обвал в горах, — смущенно сознался князь, опуская глаза и улыбаясь. — По крайней мере, больше половины обитателей Академии так и решили, а у меня в последнее время слишком уж чуткая телепатия. Иногда буквально чужими мыслями думаю — кошмар, если честно. Кстати, что значит — «оказывает моральную поддержку»?

— Вот это и значит, — я кивнула на поднимающийся за окном буран и поморщилась. От слишком резкого движения, да еще после погружения в транс, противно заныла голова. — Правильно делают, когда до совершеннолетия запрещают равейнам высших рангов пользоваться силой во всех случаях, кроме исключительных. Моя мама или Риан уже взрослые и отдают себе отчет в своих действиях, а мы пока еще идем на поводу у эмоций. Даже Айне. Видели бы вы, что она недавно устроила! А уж про Феникс и, тем более, Джаян вообще молчу — это ходячие катастрофы.

— Брось ворчать, — Ксиль с улыбкой принюхался к свитеру, потерся щекой о рукав и, похоже, раздумал переодеваться. Дэйр неодобрительно сдвинул светлые брови, но ничего не сказал. — Прямо как Тантаэ, честное слово. Я, по его мнению, тоже слишком часто «иду на поводу у эмоций» и рискую собой — ну, и всем кланом заодно. Глупость какая, я все свои спонтанные решения очень хорошо обдумываю, — заявил он серьезно и пожаловался: — Но кого это волнует… Иногда возвращаешься с вылазки, уставший, голодный… А Тай тут как тут, с визитом вежливости. Между прочим, победителей не судят.