Стрекоза в янтаре - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заметив, что я наблюдаю за ним, Джейми покраснел и с нарочитым интересом снова углубился в чтение. Я повернулась на бок и положила руку ему на бедро.
— Интересная книга? — спросила я, ласкаясь.
— Мм… О да!
Он еще больше покраснел, но не отрывал глаз от страницы. Смеясь про себя, я просунула руку под простыню. Книга выпала у него из рук.
— Англичаночка, ты знаешь, тебе нельзя.
— А тебе можно. Значит, можно и мне.
Он решительно отвел мою руку в сторону:
— Нет, англичаночка, это нечестно.
— Нечестно? — удивилась я. — Это еще почему?
Он сильно смутился, избегая моего взгляда.
— Потому что я получу от тебя удовольствие, а сам буду не в силах доставить его тебе. Нет, так я не могу.
Я прыснула и положила голову ему на бедро:
— Джейми, как ты мил!
— Не мил, но и не настолько эгоистичен… Клэр, прекрати!
— Ты собираешься ждать несколько месяцев? — спросила я.
— Я могу, — ответил он с той твердостью, какая только возможна в подобных обстоятельствах. — Я ждал двадцать два года, и я могу…
— Нет, не можешь, — сказала я, стянув простыню и любуясь тем, что ясно проступало сквозь его ночную рубашку.
Я дотронулась до него рукой, и тут же он живо отозвался на мое прикосновение.
— Не знаю, кем еще тебе суждено быть в будущем, но монахом ты не был никогда.
Уверенной рукой я задрала его ночную рубашку.
— Но… — начал было он.
— Двое против одного, — сказала я, ложась навзничь. — Ты проиграл.
Джейми много работал в последующие несколько дней, принимая необходимые меры для успешного осуществления коммерческих дел в его отсутствие. Все же он находил время подняться ко мне, чтобы хоть немного посидеть со мной после обеда. Так было и в этот день. Мы приятно коротали время за беседой, когда нам доложили о приходе гостя. Гости не были для нас редкостью. Почти каждый день ко мне наведывалась Луиза — поболтать о моей беременности или поплакаться из-за своей разбитой любви, хотя мне лично казалось, что сейчас она обожает Карла больше, чем когда он был ее любовником. Она обещала мне принести сладких засахаренных фруктов по-турецки, и я ждала, что сейчас приоткроется дверь и я увижу именно ее круглое личико. Но, к моему удивлению, гостем оказался месье Форе. Магнус сам провел его ко мне в комнату, приняв от него шляпу и плащ с почти суеверным почтением.
Джейми был не менее меня удивлен такому визитеру, но вежливо поднялся навстречу палачу и предложил угощение.
— Обычно я не пью спиртного, но не хочу обижать свою уважаемую коллегу. — Он церемонно поклонился в сторону кровати, где лежала я. — Надеюсь, вам лучше, мадам Фрэзер.
— Да, спасибо большое.
Я поинтересовалась, чем мы заслужили честь видеть его у себя. Несмотря на то что месье Форе пользовался значительной известностью, а его работа делала его состоятельным человеком, я не думала, что он часто получает приглашения на обед. Вдруг мне в голову пришла мысль: а есть ли у палача какая-нибудь собственная личная жизнь, о которой можно было бы поговорить?
Он пересек комнату и положил на кровать большой сверток. Месье Форе был похож на самца грифа, принесшего пищу своим птенцам. Вспомнив о подаренном креме, я подняла пакет и взвесила его на руке. Он был легким и источал слабый аромат.
— Маленький подарок от матери Хильдегард, — объяснил он. — Думаю, это — излюбленное средство почтенных замужних женщин. Она написала, как рекомендуется его принимать.
Из внутреннего кармана он вытащил запечатанный конверт и протянул мне.
Я понюхала пакет. От него исходил запах малиновых листьев, камнеломки и чего-то еще. Я надеялась, что мать Хильдегард указала в письме ингредиенты, входящие в состав ее эликсира.
— Пожалуйста, поблагодарите матушку Хильдегард от моего имени, — сказала я. — А как поживают все остальные в больнице?
Я очень скучала по своей работе, а также по монахиням и всему медицинскому персоналу.
Некоторое время мы болтали о больнице. Джейми время от времени вставлял несколько фраз, но больше слушал с вежливой улыбкой или, когда разговор заходил о сугубо медицинских проблемах, прихлебывал из стакана вино.
— Как жаль, — искренне сказала я, когда месье Форе закончил свою краткую лекцию по поводу лечения раздробленной лопатки плеча. — Я никогда не видела, как это делается. Я действительно скучаю по хирургии.
— Да, и я тоже буду скучать.
Месье Форе кивнул, потягивая вино маленькими глотками. Стакан по-прежнему оставался полон почти наполовину. Палач не шутил, когда говорил о своей нелюбви к спиртным напиткам.
— Вы покидаете Париж? — удивленно спросил Джейми.
Месье Форе пожал плечами.
— Только на время. Не меньше чем месяца на два. И это, мадам, основная причина моего визита к вам.
— Правда?
— Да, я собираюсь в Англию, и мне подумалось, что, если вы пожелаете отправить кому-нибудь из живущих там весточку, мне не составит никакого труда ее доставить. Если, конечно, там есть кто-нибудь, с кем вы хотели бы поддерживать связь, — уточнил он.
Я взглянула на Джейми. Лицо его, выражавшее вежливый интерес, мгновенно превратилось в маску, скрывавшую под улыбкой все сокровенные мысли. Посторонний не уловил бы этой перемены, но я хорошо знала Джейми.
— Нет, — медленно произнесла я. — У меня нет в Англии ни друзей, ни родных. Боюсь, что у меня не осталось там никаких привязанностей с тех пор, как я овдовела.
Я почувствовала привычную острую боль, как всегда при упоминании о Фрэнке, но подавила ее.
Если это и показалось странным месье Форе, он никак того не обнаружил. А просто кивнул и поставил на стол свой так и не допитый стакан вина.
— Понятно. К счастью, у вас есть друзья здесь.
Тон, каким это было сказано, казалось, таил в себе предостережение. А когда месье Форе наклонился, чтобы поправить чулок, перед тем как встать, он как-то особенно проницательно посмотрел на меня.
— Я загляну к вам, когда вернусь, и надеюсь снова застать вас в добром здравии.
— По какому же делу вы едете в Англию? — робко осведомился Джейми.
Месье Форе повернулся к нему со слабой улыбкой.
— А какое еще может быть дело у человека моей профессии, месье Фрэзер? — спросил он. — Меня вызывают для исполнения моих служебных обязанностей в Смитфилде.
— По весьма важному делу, однако, — заметил Джейми. — Если принять во внимание ваше мастерство.
Выражение его глаз казалось прежним, но в них
