Стрекоза в янтаре - Диана Гэблдон

Тело Джейми у меня под руками напряглось, и он взглянул через плечо на голубую баночку.

— Тебе дал ее месье Форе? — спросил он.

— Да, — удивленно ответила я. — А в чем дело?

Вместо ответа он отвел в сторону мои вымазанные кремом руки и, свесив ноги с кровати, потянулся за полотенцем.

— А на крышке баночки есть изображение геральдической лилии? — спросил он, вытирая мазь.

— Да, есть. Что-то не так с этой мазью?

На лице у него появилось необычное выражение, нечто среднее между испугом и радостью.

— Я бы не сказал, что здесь что-то не так, англичаночка, — ответил он.

Растерев ногу так, что рыжеватые кудрявые волосики поднялись на ней дыбом, он отбросил полотенце в сторону и задумчиво посмотрел на баночку.

— Месье Форе, должно быть, очень ценит тебя, англичаночка. Это очень дорогая мазь.

— Но…

— Нет, конечно же, я отдаю должное этому снадобью, — заверил он меня. — Но сознание того, что я мог бы стать одним из его ингредиентов, вызывает у меня какое-то странное чувство.

— Джейми… — Голос у меня сорвался. — Что представляет собой эта мазь?

Я схватила полотенце, торопливо вытирая руки, покрытые ценной мазью.

— Жир повешенного, — неохотно ответил он.

Я пребывала в полной растерянности, но постепенно пришла в себя.

— Ты имеешь в виду…

По телу побежали мурашки, а волосы на голове зашевелились.

— Именно так. Жир, вытопленный из повешенных преступников. — Джейми говорил весело, быстро овладев собой, в то время как я совершенно утратила самообладание. — Говорят, очень помогает при ревматизме и болях в суставах.

Я вспомнила, с какой тщательностью месье Форе собирал извлеченные в ходе операции частицы организма пациентов в «Обители ангелов», и многозначительный взгляд, которым Джейми одарил хирурга в тот вечер, когда месье проводил меня до дома.

Ноги сделались ватными, внутри все похолодело.

— Джейми, черт возьми, да кто же такой этот месье Форе? — вскричала я.

На лице Джейми появилось еще более веселое выражение.

— Он палач, англичаночка. Я думал, ты знаешь.

С конюшенного двора, куда Джейми отправился отмываться, он вернулся, дрожа от холода. Но ему необходимо было более основательное омовение, чем можно позволить себе в раковине спальни.

— Не волнуйся, все в порядке, — заверил он меня, скинув рубашку и скользнув обнаженным под одеяло.

Тело его было покрыто гусиной кожей, и он все еще продолжал дрожать, обнимая меня.

— Ну как, англичаночка, от меня больше не пахнет этой гадостью, а? — спрашивал он, в то время как я, затаив дыхание, лежала под одеялом, крепко обхватив себя руками.

— Нет, — сказала я. — Джейми, боюсь, у меня кровотечение.

— Иисусе, — тревожно прошептал он, и я почувствовала, как его захлестнула волна страха.

Он прижал меня к себе, гладил волосы и спину, но мы оба чувствовали полную беспомощность перед лицом физической опасности, грозившей мне.

Сильный человек, он не мог защитить меня; страстно желал помочь, но был не в состоянии сделать это. Впервые я не чувствовала себя защищенной его объятиями, и сознание этого угнетало нас обоих.

— Ты думаешь… — начал было он, но сразу же умолк и сглотнул.

Я чувствовала, как он судорожно старался подавить свой страх.

— Это опасно, англичаночка? Ты можешь сказать мне?

— Нет, — сказала я, еще плотнее прижимаясь к нему и стараясь успокоиться. — Я не знаю. Кровотечение не сильное. Во всяком случае, пока.

Свеча еще продолжала гореть.

Он взглянул на меня потемневшими от тревоги глазами:

— Может, мне лучше позвать кого-нибудь к тебе, Клэр? Кого-нибудь из женщин, работающих в больнице?

Я покачала головой и облизнула пересохшие губы.

— Нет, не надо. Не думаю, что они способны чем-нибудь помочь мне.

У меня не было желания разговаривать. Хотелось лишь, чтобы рядом находился кто-то, кто может помочь, если в этом возникнет необходимость. Из головы не шли слова врача, услышанные мною в один из первых дней обучения на курсах медсестер. Он отошел от кровати пациентки, которой угрожал выкидыш, и сказал, пожимая плечами: «В данном случае ничего нельзя предпринять. Если ей суждено потерять ребенка, она потеряет его, что бы вы ни делали. Покой и постельный режим — единственное средство, но даже это редко помогает».

— Может быть, все обойдется, — сказала я, стараясь успокоить нас обоих. — Иногда у женщины во время беременности случаются незначительные кровотечения.

Это не столь необычная вещь в первые три месяца. Но у меня уже было больше пяти. Сейчас нельзя было считать кровотечение явлением обычным. И все же существует множество причин, способных вызвать кровотечение, и не все они кончаются выкидышами.

— Все еще может наладиться, — сказала я, положив руку на живот и слегка нажав на него.

Немедленно последовал ответный импульс в виде слабого, вялого толчка, от которого мне сразу же сделалось лучше, на глазах появились слезы радости.

— Англичаночка, чем я могу помочь? — прошептал Джейми.

Его рука нашла мою руку на животе. Я накрыла наши руки другой ладонью и так держала.

— Просто молись. Молись за нас, Джейми.

Глава 23

Хитроумный план

К утру кровотечение остановилось. Я осторожно поднялась с постели — да, все было в порядке. Тем не менее я отчетливо поняла, что пора прекращать работу в «Обители ангелов», и немедля отправила Фергюса с письмом к матери Хильдегард. Она, в свою очередь, выразила добрые пожелания и обещала молиться за меня, а также прислала бутылочку коричневого эликсира, «весьма почитаемого добропорядочными замужними дамами для предупреждения выкидышей», как было сказано в сопроводительном письме. После мази Форе у меня возникло твердое решение не принимать никаких лекарств, приготовленных кем бы то ни было, кроме меня самой, но, тщательно понюхав присланное средство, я пришла к выводу, что все ингредиенты этого снадобья, по крайней мере, имели растительное происхождение.

После некоторых колебаний я выпила столовую ложку эликсира. Жидкость была горьковатой на вкус и оставляла неприятное ощущение во рту, но уже одна только содержащаяся в письме матери Хильдегард рекомендация лекарства, возможно совершенно бесполезного, принесла мне облегчение. Теперь я проводила большую часть дня, лежа в шезлонге у себя в комнате. Я читала, размышляла, шила или просто смотрела в пустоту, сложив руки на животе.

Но это когда я оставалась одна. Если же Джейми был дома, он проводил все время со мной. Мы беседовали о повседневных делах или обсуждали последние письма якобитов. Королю Якову, по-видимому, сообщили о предполагаемых вложениях Карла в винную торговлю, и он всей душой одобрял действия сына, считая их весьма удачными и способными помочь ему обосноваться во Франции, чего, как подчеркивает в своем письме Яков, он