Иосип Броз Тито - Евгений Матонин

После Брионского пленума прошла чистка службы безопасности. Управление государственной безопасности было переименовано в Службу государственной безопасности (СДБ) и для нее, как и для всей страны, начался период затяжных реформ. В 1967 году собственные службы госбезопасности были созданы в каждой республике. Ликвидация единой службы, которая могла бы защищать конституционный порядок и обеспечить сохранение целостности и единства Югославии, как показало время, была серьезной ошибкой Тито. Республиканские органы безопасности обслуживали интересы местных руководителей и вели разведку не против потенциальных противников страны, а прежде всего друг против друга.

Устранение Ранковича привело к полному разгрому группы «консерваторов». В Югославии в очередной раз заговорили о «демократизации». И в какой-то степени она действительно произошла. В СКЮ была объявлена общепартийная дискуссия о дальнейшем развитии партии. На V пленуме ЦК в октябре 1966 года было объявлено о реорганизации руководящих органов партии. Тито из генерального секретаря превратился в председателя партии. (На сербскохорватском языке слова «президент» и «председатель» звучат одинаково — «председник», так что теперь его можно было называть просто «председник Тито».) Был образован Президиум ЦК из 35 человек — в качестве «коллективного руководства», 11 человек вошли в Исполком ЦК.

Но Тито высказался против идей, которые бы, по его словам, превращали СКЮ в партию социал-демократического типа. Особенно он возмущался предложением прекратить деятельность партийных организаций на предприятиях. Как указывал Тито, «либерализм опасен точно так же, как и догматизм»[678].

Только раздались заявления о начале демократизации, как в сентябре 1966 года пошла новая волна расправы с Ранковичем и его соратниками. Вскоре они были исключены из Союза коммунистов. Было объявлено, что Ранкович и группа его сподвижников предстанут перед судом по обвинению в коррупции, организации репрессий, злоупотреблении служебным положением и прочих преступлениях. Однако Тито снова «скорректировал» курс — в декабре 1966 года заявил, что, учитывая заслуги Ранковича и его друзей перед партией и государством, следствие против них прекращено.

Этот шаг хорошо показывает характер Тито и принципы, которыми он руководствовался и в политике, и в жизни. Он не был кровожаден и мстителен, а исходил из своего понимания политической целесообразности. Если ему это казалось необходимым, не останавливался перед политическим уничтожением своих оппонентов. Однако их физическое уничтожение не являлось необходимым правилом.

После отставки Ранкович исчез из публичной жизни. Ему сохранили хорошую пенсию, но о нем практически забыли. Иногда бывший вице-президент и глава всемогущей службы безопасности появлялся в белградских ресторанах или кафе, и часто его там встречали аплодисментами.

Тихо и почти незаметно он прожил еще 17 лет, пережил Тито и умер в ночь на 20 августа 1983 года от сердечного приступа. Он был похоронен на Аллее народных героев на Новом кладбище в Белграде. Гроб с его телом, покрытый югославским флагом, везли на орудийном лафете в сопровождении военнослужащих югославской армии и военного оркестра. На похороны Ранковича пришли 100 тысяч человек. Когда гроб уже опускали в могилу, собравшиеся вдруг начали аплодировать. Аплодисменты переросли в настоящую овацию. «Лека — герой!» — такими криками проводили Ранковича. С его смертью ушла в историю и тайна настоящей причины их ссоры с Тито.

Друзья Джиласа возмущались: почему Тито отнесся к Ранковичу так мягко, в то время как Джилас, не совершивший фактически никаких преступлений, все еще сидел в тюрьме. Однако Джилас в самом начале был исключен «всего лишь» из ЦК, а не из партии, как Ранкович. К тому же он выбрал другой путь — бросил Тито открытый вызов.

Тем не менее 30 декабря 1966 года Джиласу неожиданно объявили, что он подлежит амнистии и освобождается из тюрьмы. Однако гражданские права и боевые награды ему не вернули.

За Джиласом наблюдали, но никаких жестких мер по отношению к нему не принимали. Осенью 1968 года он получил загранпаспорт и вместе с супругой отправился в поездку по Англии и США, затем посетил Австрию и Италию. Везде его встречали как героя и борца за свободу. В 1969 году в США вышла его книга «Несовершенное общество» — продолжение «Нового класса». В ней Джилас писал: «Чем быстрее будет разрушен миф о коммунизме, тем лучше для человечества». Все это привело к тому, что в 1970 году у него снова отобрали паспорт.

С тех пор югославский «диссидент номер один» 17 лет не имел права выезда из страны, хотя в западной печати время от времени появлялись его интервью, а зарубежные издательства выпускали его книги. Но в Югославии печатать его было запрещено. Первое интервью с Джиласом появилось в словенской газете «Младина» только в феврале 1988 года. С этого времени началось его возвращение в общественную жизнь на родине.

17 мая 1967 года Союзная скупщина СФРЮ единогласно избрала Тито президентом республики в пятый раз. «Это для того, чтобы Тито был похож на звезду, — отреагировал на это народный юмор, — у нее ведь тоже пять лучей».

«Белградский июнь» и «Пражский август»

Зимой 1968 года Тито, по традиции, отправился в азиатское турне: Афганистан, Пакистан, Камбоджа, Эфиопия, Египет, потом — Иран, Монголия, Япония.

Когда он возвращался в Югославию, то сделал краткую остановку в Москве. Во время встречи с Тито Брежнев вдруг поинтересовался: какой будет реакция в Югославии, если там вдруг взбунтуются студенты, ведь сейчас они бунтуют везде? «У нас такое невозможно», — ответил Тито[679]. И сильно ошибся.

Вечером 2 июня 1968 года в студенческом городке Белградского университета должны были состояться «культурно-развлекательные мероприятия» под названием «Караван дружбы-68» и «Микрофон — ваш!». Потом — концерт и танцы.

Когда собравшиеся студенты попытались попасть в зал, то выяснилось, что пускают туда только по пригласительным билетам. И только бойцов «трудовых бригад» — югославских студенческих стройотрядов. Студенты все-таки пытались попасть внутрь, у входа возникли потасовки, в здание полетели камни. Прибыла милиция, которая попыталась разогнать студентов с помощью дубинок. Но к месту столкновения подходило все больше и больше людей. Начались спонтанные митинги. На них говорили, что жить на стипендию невозможно, что жизнь в стране дорожает. Кто-то предложил направиться в центр Белграда и предъявить Союзной скупщине студенческие требования. Вскоре колонна студентов, толкая перед собой пожарные машины, двинулась к центру города. К ней по дороге начали присоединяться и разбуженные горожане.