Источник - Александр Беловец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Корчма «Корень Морей» обнаружилась довольно-таки быстро. Да и пройти мимо такого заведения смог бы только слепой и глухой. Из-за полуоткрытой двери раздавались звуки какого-то струнного инструмента, который пытался перепеть чей-то пьяный голос. Ему вторил дружный хохот как минимум десятка человек. У крыльца, уткнувшись лицом в грязь, храпел человек в коротких штанах и кожаной жилетке на голое тело. Над ним кружил целый рой крупных, как изюм мух. В том, что это именно та корчма, сержант убедился, подняв взгляд на приколоченную над входом табличку. На ней недвусмысленно было нарисовано дерево корнями вверх, тонущее в море. И если до этого Колин шёл как агнец на заклание то, разглядев рисунок, чуть было не расхохотался.
— Да уж, чувства юмора этому художнику не занимать, — хмыкнул сержант и, недолго думая, потянул дверь на себя.
Внутри на удивление оказалось светло и чисто, видимо хозяин умел держать в узде своих неблагонадёжных посетителей. Справа от входа несколько человек за большим деревянным столом, громко выкрикивая тосты, стукались медными кружками. За соседним столом сидело ещё трое, аплодисментами подбадривая четвёртого, терзающего струны какого-то инструмента овальной формы. Пятый из их компании пытался петь, всё время, заикаясь от выпитого алкоголя. А за стойкой стоял огромный детина и, перекатывая во рту длинную щепку, наблюдал за происходящим из-под чёрных бровей таких же густых, как и его засаленная шевелюра.
Видя, что никому нет до него дела, сержант приободрился и прошёл к стойке. Здоровяк равнодушно мазнул по нему взглядом глубоко посаженных бычьих глаз и продолжил наблюдать за весельем. Колин кашлянул в кулак и поинтересовался, может ли он увидеть хозяина, на что чернобровый буркнул, что он его видит в этот самый момент. Тогда сержант извлёк на свет медальон и, стянув его с шеи, положил рядом с ладонью хозяина. Не меняя позы, детина перекатил свою щепку в другой угол рта и тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнёс:
— Ты не похож на воспитанника Храма.
— Совершенно верно, — кивнул Колин, — я не из Храма.
Видя, что убивать его пока не собираются, он немного расслабился.
— Тогда кто ты и откуда у тебя мой медальон?! — щепка хрустнула под зубами детины, и сержант понял, что расслабился рано.
— Его мне дал воин из Храма по имени Скахет. Он сказал, что хозяин поможет с лодкой, — Колин с облегчением заметил, как при упоминании имени его спутника переменилось лицо хозяина. Чернющие как смоль брови взлетели над переносицей и, выплюнув под стойку свою щепку, бугай кивнул:
— Мне знакомо это имя. Как сейчас помню светловолосого паренька с серьгой в ухе.
Поняв, что его проверяют, Колин ответил:
— У Скахета никогда не было украшений в ушах, да и волосы почерней твоих будут, — он растянул рот в улыбке.
Не приняв шутливого тона, корчмарь наградил сержанта долгим взглядом. Затем, видимо что-то для себя решив, медленно проговорил:
— В полночь… Бухта Зордео… На оклик ответишь «н'котар». Уяснил?
Колин повторил и хотел, было забрать медальон, но корчмарь его опередил, прихлопнув кругляш своей огромной, как лопата ладонью.
— Это останется у меня, — рыкнул он. — И передай своему дружку, что лимит исчерпан.
Колин вопросительно выгнул бровь, но хозяин, посчитав, что разговор окончен, достал из-под стойки новую щепку, не в пример длиннее первой, и продолжил то занятие, за которым его застал сержант.
Лишь оказавшись за пределами порта, Колин почувствовал, как с него спало напряжение, словно клещами сжимавшее на протяжении всего разговора. Хотя он и старался шутить и выглядеть расслабленным, но только теперь понял, что это был самообман. Вернувшись обратно к Скахету, нервно прохаживающемуся взад и вперёд на том же месте, где он его оставил, сержант тяжело повалился на землю. И лежал так, пялясь в темнеющее небо, пока его не заслонил силуэт воина.
— Ну? — Скахет многозначительно скрестил руки на груди.
— Ну и дружки у тебя, — протянул Колин. — Я чуть было не обделался при виде того бугая.
— Да, Хударгард он такой, — улыбнулся черноволосый воин. — Многие впадали в ступор от одного его вида. Так что он сказал?
— Сказал, что лимит исчерпан, — пожал плечами сержант.
— Проклятье!.. В отличие от своего старшего брата, этот внебрачный сын морской гаруды никогда меня не любил… Но он поможет?
— Полночь. Бухта Зордео. На оклик ответить «н'котар», — повторил Колин слова корчмаря. — А что это означает?
— Не бери в голову, — отмахнулся Скахет, — что-то на языке Змеиных островов. Давай-ка лучше поднимайся.
— Дай отдышаться. Я, можно сказать, в той забегаловке чуть дух не испустил, а ты опять меня куда-то гонишь.
— Ну как знаешь. Только если хочешь плыть со мной — догоняй, — не говоря больше ни слова, воин бесцеремонно выдернул мешок из-под сержанта и, развернувшись, бодро зашагал по тропинке бегущей параллельно порту. Колину ничего не осталось, как чертыхнувшись поспешить за спутником. Поравнявшись с ним, сержант спросил:
— Дружище, к чему такая спешка?
— Дружище?! — Скахет встал как вкопанный и повернулся к Колину. На его лице сержант прочёл неподдельное удивление. — Знаешь, а ведь ты первый кто так меня назвал. В Храме дружбы нет из-за жестокой конкуренции, да и смертельные поединки не оставляют места привязанности. А до Храма, друзей у меня и подавно не было — одни лишь враги… Дружище… — повторил он, словно пробуя слово на вкус. — А что, мне, пожалуй, нравится, — Скахет скинул мешок с плеча и, широко улыбнувшись, протянул Колину руку. — Почту за честь быть твоим другом, Колин Мак-Стайн.
Колин удивился поведению спутника и хотел, было перевести всё в шутку, но увидев, что тот серьёзен, молча протянул руку навстречу и их ладони сомкнулись в крепком рукопожатии. И в этот самый момент сержант почувствовал, как с плеч, словно камень свалился, который давил со дня появления в этом мире.
— Ну, не будем медлить, — воин
