Английское договорное право. Просто о сложном - Вячеслав Владимирович Оробинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По четвертому. Протерпевший сопротивлялся, как мог, либо на стадии заключения договора, либо СРАЗУ после. В крайнем случае, сразу после того как давление прекратилось. Иначе – отказ в иске.
Ответчик строил для истца корабль «Барон Атлантики». В ходе строительства из-за инфляции доллар США обесценился на 10 %. Ответчик потребовал соответственно увеличить цену работ. Грозил отказом от договора.
Истец, скрипя зубами, т. е. под давлением, согласился. Ответчик достроил корабль и в конце ноября 1974 г. сдал истцу. А истец заявил иск о взыскании неправедно уплаченных 10 % только в июле, 30-го, если быть совсем точным.
До подачи иска истец не сопротивлялся – ни писем, ни телеграмм, ничего. Сказали – плати, безропотно заплатил, потому и проиграл. Суд признал оспоримым допсоглашение к договору об увеличении цены. Суд согласился с пороком – да, давление было. Но, поскольку истец вовремя не сопротивлялся, в иске – отказать. Дело North Ocean Shipping г Hyundai Construction (The Atlantic Baron) [1979] QB 705[269].
Общие условия давления применимы во всех делах о давлении. Таких дел в английском праве исторически сложилось три вида. Первый и самый ранний – угроза лицу (стороне договора). Частный случай – угроза «ближнику» стороны. То есть не самой стороне договора, но близкому человеку стороны. Второй, более поздний, вид – угроза имуществу. И, наконец, третий вид, выходец из новейшей истории – экономическая угроза.
Классификация не очень стройная. Первые два вида разграничены по объекту посягательства, лицо или имущество. Третий – по природе давления. Почему? Наверное, потому, что третий вид появился значительно позже первых двух… Лет так на двести. Поскольку классификация хоть и нестройная, но в английской доктрине – общепринятая, то в таком порядке и рассмотрим.
10.3. Угроза лицу (стороне)
Первый и самый древний вид давления, известный английскому праву. Прямая и явная угроза насилием. Естественно, угрожает недобросовестная сторона добросовестной.
Договор, заключенный под угрозой насилия, оспорим. Основания – четыре известных вам общих условия. Так идет практика с древнейших времен… К примеру, дело Blackwood’s Lessee г Gregg[1831]. В принципе, все понятно. Можно было бы считать тему исчерпанной и закрытой.
Но в конце XX века грянуло дело, когда договор, заключенный под угрозой насилия, признали ничтожным. И сейчас именно это дело считается ведущим прецедентом в категории «угроза стороне». Дело Barton г Armstrong[1973] UKPC 2[270]. Та самая стрелка мелким пунктиром на схеме 20 между «договор оспорим» и «договор ничтожен».
Бартон и Армстронг были основными акционерами компании Landmark Corporation, уставный капитал – 1 753 000 долларов. Армстронг занимал пост председателя совета директоров, а Бартон – исполнительного директора.
Два медведя в одной берлоге не уживаются. Эти двое годами бились за власть в компании. Дело осложнялось тем, что Армстронг когда-то занял компании деньги – 400 000 долларов. Срок возврата определен так: бессрочно, но если Армстронг уходит с поста председателя, компания обязана немедленно вернуть деньги.
17.01.1967 «медведи» таки пришли к соглашению, подписали договор. Бартон обязался, в частности, выплатить Армстронгу $400 000 займа и проценты, заплатить еще $140 000 («золотой парашют»), а также выкупить акции Армстронга – еще 180 000$.
После чего Бартон не пошел – прибежал в суд с иском о признании договора ничтожным. И были основания… Вот мы все говорим «давление», «давление». Обтекаемое, безликое слово. А теперь прочувствуйте, что стоит за этим словом.
«(1). Согласно показаниям Бартона, в середине октября 1966 г. Бартон сказал Армстронгу: “Я не могу больше с вами работать”. И предложил Армстронгу уйти с поста председателя, Армстронг отказался и пригрозил:
“Между домом и офисом город не так безопасен, как ты думаешь. Ты увидишь, что я могу сделать против тебя, и проклянешь тот день, когда решил не работать со мной”. И хотя в суде Армстронг все отрицал, суд первой инстанции счел угрозу доказанной.
(2). Согласно показаниям Бартона, вскоре после того как Армстронга сняли с поста председателя, начиная с 17 ноября, Бартону стали звонить по ночам. Звонили примерно в 4–5 утра, четыре или пять ночей подряд. Потом пару дней все тихо. А затем снова полночные звонки. Так продолжалось до января 1967 г.
Бартон снимал трубку; никто не говорил, было слышно только тяжелое дыхание на том конце провода. Но несколько раз вместо тишины и дыхания искаженный голос сказал: “Ты будешь убит”. Однажды, несмотря на искажения, Бартон узнал голос Армстронга. Суд счел и это обстоятельство доказанным.
(3). Бартон утверждает: пока шли телефонные звонки, за его домом следил некий Хьюм. Были некоторые доказательства, косвенно указывающие на то, что Хьюм – подручный костолом Армстронга. Суд счел слежку установленной, но отметил: нет доказательств, позволяющих считать, будто Хьюм действовал именно по заданию Армстронга, а не сам по себе.
(4). Бартон утверждает, что однажды в конце ноября Армстронг сказал ему: “Я немецких кровей, а немцы идут до конца, воюют до последнего вздоха. Ты увидишь, что я могу сделать против тебя. Ходи да оглядывайся. Тебя могут убить”. Поскольку в деле были доказательства (Армстронг к немцам никак не относится), суд отмел первую фразу насчет кровей, но счел доказанной вторую и третью.
(5) Согласно показаниям Боувила (один из членов правления компании), чьи показания суд принял в качестве доказательства, 30
