Двойники - Ярослав Веров

Если племя вырастало больше определенного стандарта, оно дробилось на несколько родов, которые также расселялись и становились новыми племенами. В племени вводились единые для всех тласкаланских народов режим самоуправления, экономический порядок и культ.

Постепенно племя переходило в разряд «равных племен». Если члены племени проявляли энергичный характер, то племя могли перевести в более высокий разряд — в разряд «открывающих» или «осваивающих» племен. Племена этого разряда осваивали согласно плану тольтеков как вновь приобретенные империей земли, так и труднодоступные территории или малопригодные для существования человека места. Если племя показывало себя в этом с положительной стороны, то переводилось в высший для тласкаланцев разряд — «племя воинов». Эти племена селились на границах империи, и это с ними имели дело португаллы и казаки. Племена воинов постепенно, со странной для такой могущественной империи медлительностью, расширяли ее владения.

Медлительность эта была запланированной. Тольтекские государственные стратеги и верховные жрецы не спешили проглотить как можно скорее оба Американских континета. Они желали их как следует освоить, весьма методично переварить и тем самым приумножить Единый Народ. Благодаря такой политике ко времени начала Морской войны они имели десять миллионов первоклассных и изрядно вооруженных солдат в одной только регулярной (тласкаланской) армии.

Численность же ацтеков осталась так и не выясненной. Впрочем, даже без участия ацтеков, тласкаланцы могли своей массой раздавить все армии европейской коалиции вместе взятые.

Народ тласкаланцев занимался сельским хозяйством, всеми возможными ремеслами, а когда в плановом порядке стали возводиться заводы и фабрики, то в рабочие шли тоже тласкаланцы.

Раз в два года поселения и города тласкаланцев посещали жрецы, чтобы посмотреть всех детей в возрасте от пяти до семи лет. Исходя из расположения звезд, в котором непосредственно выражал свою волю Смеющийся устами Тескатлипоки, повелителя созвездий, жрецы предрешали будущее этих детей. Некоторых забирали в закрытые школы, где росли будущие инженеры, врачи, ученые, люди искусства и, конечно, жрецы. Жрецы могли забрать детей у их родителей и передать на воспитание другим, если такова была воля Тескатлипоки, глядящего в дымящееся зеркало, в котором равно зримо и прошлое, и будущее.

Ацтеки были народом воинов. Впрочем, кем в будущем быть ацтеку, решали те же жрецы. Почти наверняка маленького ацтека ждало будущее воина, но иногда и жреца, художника храмовой живописи, архитектора, музыканта, пиита. Никогда — ученого, инженера, чиновника.

Генеральный штаб имперских вооруженных сил составляли исключительно ацтеки.

Тольтеки были народом государственных мужей. Их выбирал Смеющийся в чиновники, многие из них становились учеными, инженерами, архитекторами, иногда служителями муз. Больше половины всех жрецов были тольтеками. Верховный жрец мог быть только тольтеком.

Государство устроено было просто и разумно. Во главе всего стоял иерарх — Верховный жрец. Только Верховный жрец мог принимать силу от самого Смеющегося, дабы весь народ империи видел практическое могущество их бога — Верховный жрец жил по человеческим меркам очень долго, около двухсот лет, оставаясь бодрым и деятельным, словно ему было не более шестидесяти. Это подтверждали все пленные тласкаланцы. По их словам выходило, что ныне здравствующий Верховный жрец воцарился сто десять лет назад.

Как один из жрецов становился верховным — осталось неизвестным. Тласкаланцы этого не ведали.

Государственный аппарат тольтеков работал по двум направлениям — стратегические планы и планы текущего времени. Всё управление привязывалось к планам и ни к чему иному — ни к отраслям хозяйства, ни к племенам, ни к территориям.

Города располагались на территориях племен, на каждое племя полагался один город. В городе жили чиновники-тольтеки, низшая интеллигенция и местные жрецы.

Тольтек начинал свою государственную карьеру в столице империи Теночтитлане, многомиллионном мегаполисе, как правило, писцом, секретарем, архивариусом. В тридцать лет он посылался в глубинку, в тласкаланский город, где занимал руководящую должность. После сорока пяти он вновь возвращался в столицу, где в зависимости от проявленных ранее способностей делал свою карьеру.

О жреческом сословии известно крайне мало.

О воинах известно следующее. Воины-тласкаланцы десять лет, с тридцати до сорока лет, пребывали в регулярной армии. До тридцати они готовились к войне и пасли скот. После сорока выводились в резерв и снова пасли скот. Ремеслами и землепашеством им заниматься запрещалось, дабы не возникло тяги к оседлой жизни.

Дисциплина в племенах воинов была железной. В отличие от племен иных разрядов никакого самоуправления у них не было. Их контролировали напрямую ацтекские военачальники. Носить оружие воину-тласкаланцу запрещалось, даже в регулярных частях оно хранилось запертым в казармах.

Каждые пять лет регулярные части участвовали в контрольных маневрах, в небольшой настоящей войне. Воевали друг с другом. Перед каждым соединением ставилась боевая задача. Всё происходило как на настоящей войне, но убитых было немного — армии запрещалось воевать числом, за неоправданные потери командиры платили смертью, которая приравнивалась к низшей жертве. Стать низшей жертвой считалось тягчайшим позором.

Воины из соединений, выполнивших на маневрах боевую задачу, повышали свой статус внутри племени и продвигались по службе. Отличившиеся после тридцати лет могли поступить учиться в ацтекскую школу командиров. Если воин на обоих маневрах, что выпадали на его долю, оказывался в частях, не справившихся с задачей, он вычеркивался из списков племени и посылался на принудительные работы.

Между контрольными маневрами регулярные войска охраняли границы или вели на них войны, или стояли гарнизонами в городах империи. В столицу они никогда не допускались.

Об ацтекских воинах известно лишь, что они воспитывались воинами с пяти лет и достигали в боевом искусстве нечеловеческих высот. У них тоже были кровопролитные маневры, но уже каждые два года. Однако с тласкаланцами в бою ацтеки никогда не встречались, чтобы те не могли ничего перенять из их воинского искусства. Каждый ацтек был посвящен высшей жертве и числился в войске до самой смерти.

Искусства состояли из «музыки благоденствия», под которую Единый Народ работал на пашне, на заводе, в каменоломне; из «музыки победы» — под нее служили в армии; из храмовой живописи и архитектуры, а также живописи «исторических картин», изображавших успехи империи в хозяйстве и на поле брани; из религиозных гимнов и поэзии «великих дел», воспевавшей героев; из литературы «славных дел», описывающей величие замыслов и пути империи.