Реальность сердца - Татьяна Апраксина

Со второго этажа было видно не так уж и много — крыши соседних домов, заборы, верхушки деревьев. От подоконника, где сидела женщина, было рукой подать до высокого, вдвое выше крыши, вяза. Если потянуться, то можно схватиться за ветку, повиснуть, спрыгнуть вниз… Госпожа Эйма примерилась, уже представляя, как обопрется ногой на нижнюю, толстую ветку, присядет, балансируя на ней, потом соскользнет вниз. Шершавая кора под босыми ступнями, риск и наслаждение в каждом движении сильного ловкого тела. Спрыгнуть? Тогда придется и забираться в окно, дверь изнутри закрыта на засов. Пес насторожит рваное ухо, проснется и залает, не поняв, почему хозяйка глухой ночью лазает по деревьям, словно воровка… поднимутся соседи, завтра вся Собра будет знать, что вытворяет ночами фаворитка герцога-регента.

…а если — поверить ему? Скоринг назвал Клариссу «мостиком и парламентером». Большего он потребовать не посмеет, регент умен и наблюдателен. Конечно, он нагл, но расчетлив и очень дальновиден… Нового герцога Алларэ госпожа Эйма почти не знала, лишь видела издалека, но Реми всегда согласится ее выслушать, на это можно положиться.

Чего регент захочет от парламентера? Чем согласится наградить? Отпустит ли он Ханну в Къелу? Когда дочка уедет хотя бы в Эллону, Кларисса согласится на все, что он потребует — лишь бы знать, что муж и девочка в безопасности; что бы ни случилось в Собране, в замке Грив они всегда будут в безопасности. Решено. Завтра — последний разговор, начистоту, если это возможно.

Грио Вальян вздохнул, глядя на наточенный топор. Славная вещь эллонской работы: добрая сталь и топорище как раз по руке. Грио еще три дня назад утащил его из подвальной комнаты с инструментами, когда относил туда лопату после работы. Никто не обратил внимания, а если бы и обратил, то едва ли сказал худое слово. Взял работник топор — и взял, а коли точит, так и пусть себе точит, значит, усердие проявляет. То, что задумал Грио, ему самому очень нравилось. За незаслуженную щедрость он хотел отплатить господину добром, и не только усердной работой, но и чем-то большим. Боги услышали его желание, послав ему мелкого выродка, задумавшего какую-то пакость в господском доме. Мелкий человечек, переодетый купцом, очень старался напугать Грио, а тот сделал вид, что испугался. На все согласился, деньги взял. Сто золотых новой монетой по десятку сеоринов не помешают, а вот двоим непрошеным гостям Грио подготовил приятную неожиданность. Калитку-то он, конечно, откроет, а вот дальше…

Грио гадал, кто из присутствующих в доме не угодил мелкому чернявому уродцу с мышиным личиком. Сегодня молодой господин вернулся вместе с герцогом Алларэ, — новым герцогом, поправился Грио, хотя для него что новый, что старый мало чем отличались. Это с трех шагов, может, разница и видна, а вот с десяти — ближе работник к ним не подходил, — все едино. Высокие, статные да красивые, как в церкви на фресках. Может быть, на него нацелился купчик, а может, на самого молодого господина. Да какая разница, размышлял Грио, последний раз проходясь мягким кусочком замши по топору. Все равно, в общем. Если кого не добьет, так господин капитан Кадоль разберутся. Скоро полночь, пора выходить. Бывший вышибала скинул светлую льняную рубаху, которую только вчера получил от прачки — жалко будет, если кровью заляпается; натянул свою старую, в которой еще у мэтра Лене в заведении телеги с припасами разгружал. Поверх нее выданную ему при поступлении на службу куртку, она темная, видно не будет — хорошо. Сам Грио видел в темноте лучше любой кошки, чуял лучше собаки. Сотворившие не поскупились, награждая его ночным зрением — в жизни ему еще не попадался ни один человек, хоть из простых, хоть из благородных, кто в кромешной темноте мог бы различить, что делается на том конце улицы, а у работника получалось запросто. Он и ворону в ночном небе мог разглядеть. Стоя у калитки, парень усердно прислушивался, а чтобы не заснуть в тишине, глазел по сторонам, хотя и задний двор, и видимую ему половину переднего знал уже, как свои пять пальцев. Справа — сложенный из кирпича высоченный забор, за ним живая изгородь, колючий кустарник с мелкими темно-зелеными листочками — Грио по плечо. В углу забора — раскидистое дерево, каштан. На нем уже наполовину созрели колючие плоды, висели на ветвях толстыми зелеными ежиками. «Скоро лето кончится», — подумал Вальян, потом повернул голову влево. Вдалеке, у забора, стояла вторая, основная конюшня. Всех лошадей в ней Грио помнил наперечет, хотя его пускали только поглазеть издалека, а если у конюхов было хорошее настроение — угостить яблоком или сухариком. Любимый молодым господином Крокус, здоровенная вороная зверюга агайрской породы, к которому бывший вышибала и без ворчанья конюха не подошел бы — укусит или лягнет ни за грош, скотина мрачная. Три агайрские же кобылы — две гнедых и одна соловая. Пара, жеребец и кобыла, керторской дикой породы, таких Грио до попадания в дом герцога Гоэллона и не видел: мышастой масти, с маленькими острыми ушами, толстоногие, совсем неизящные, но Мика, младший конюх, как-то разрешил слуге проездить кобылку Ласточку, и парень полюбил толстошеюю керторку навсегда. Сидишь, как в кресле — хорошо… Незваные гости, обещавшие прийти в полночь, не спешили. Бывшего вышибалу глодало любопытство: и что же двое паршивцев собираются делать в доме, где не меньше четырех десятков человек, считая гвардейцев, которыми командовал господин капитан Эвье, и добрый десяток не спит, а остальные в любой момент готовы всунуть ноги в сапоги и вылететь на любой шорох с саблями наперевес.

«Страшно, аж жуть, — подумал Грио и показал ночной прохладе высунутый язык. — Два поганца на всех нас…» Можно было бы и не лезть самому, а просто рассказать все как есть одному из двух господ капитанов — либо Кадолю, либо Эвье. Однако, Грио всерьез подозревал, что в доме завелся червячок, который яблочко грызет, изнутри, как и полагается.

А то с чего бы гадскому плюгавчику в купеческом платье так быть уверенным в том, что он узнает, если Грио предаст. Рисковать жизнью Денизы не хотелось, потому работник и не стал разговаривать ни с одним капитаном, ни с другим. Вдруг тот червячок заметит и доложит, кому не следует? Успел же кто-то через час после приезда герцога Алларэ предупредить своих поганцев-приятелей, так, что тут же и к Грио, высунувшему нос на улицу, подбежал какой-то босоногий мальчишка, бросил на бегу: «Сегодня в полночь» и помчался дальше.

Грио Вальян, отроду ни на кого постороннего не полагавшийся, только на себя и Сотворивших, решил, что все сделает сам. Добрый топор, да сила, которой он не обделен, да умение видеть впотьмах — вполне достаточно, чтобы не по-доброму огорчить двоих гостей. Если же одним окажется пугавший его жизнью Денизы мелкий купчик — оно и к лучшему. Будет знать впредь, как себя вести. В гуще листвы каштана раздался какой-то шорох. Грио повернул голову, пригляделся — уж не решил ли кто залезть по дереву? Нет, слишком тихо для человека, да что-то там помельче, на ветке помещается так, что ветка и не прогибается. Кошка? Нет, ворона. Здоровенная жирная ворона. Что ей не спится-то?! Птица боком прыгала по ветке, приближаясь к краю. Толстая, нахохленная, с клювом, прижатым к груди. При виде вороны Грио почему-то прошиб ледяной пот, под мышками взмокло. Серая куча перьев на тонких ножках походила то ли на чучело, то ли на ожившую дохлятину, и было это так противно, что хотелось не то удрать на освещенный передний двор, не то сблевать себе под ноги. Грио наклонился, пошарил по траве в поисках камня, но двор был чисто убран. Проклятье, вот сам он вчера граблями сгребал с лужайки палые листья, веточки и прочий мусор, поднял и десяток камней, выкинул их в бочку. Не швырять же в гадину топором?..