Матрица. История русских воззрений на историю товарно-денежных отношений - Сергей Георгиевич Кара-Мурза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С религией, которая подчинила себе Римскую мировую империю и в течение 1800 лет господствовала над значительнейшей частью цивилизованного человечества, нельзя разделаться, просто объявив ее состряпанной обманщиками бессмыслицей… В особенности это относится к христианству. Ведь здесь надо решить вопрос, как это случилось, что народные массы Римской империи предпочли всем другим религиям эту бессмыслицу, проповедуемую к тому же рабами и угнетенными» [289].
Энгельс явно преувеличивает роль религии в формировании лицемерия даже в буржуазном обществе XIX века. Какой пафос: «Это лицемерие [современного христианского миропорядка] мы также относим за счет религии, первое слово которой есть ложь – разве религия не начинает с того, что, показав нам нечто человеческое, выдает его за нечто сверхчеловеческое, божественное?… Мы знаем, что вся эта ложь и безнравственность проистекает из религии, что религиозное лицемерие, теология, является прототипом всякой другой лжи и лицемерия… Со всем этим мы ведём борьбу не на жизнь, а на смерть» [20, с. 591].
Такую же вину накладывают на религию в отношении социальных противоречий. Маркс пишет: «На социальных принципах христианства лежит печать пронырливости и ханжества, пролетариат же – революционен» [290].
Маркс пишет о религии вообще: «Она стала духом гражданского общества, сферы эгоизма, где царит bellum omnium contra omnes. Ее сущность выражает уже не общность, а различие. Религия стала выражением отделения человека от той общности, к которой он принадлежит, от себя самого и других людей, – чем и была первоначально. Она является всего только абстрактным исповеданием особой превратности, частной прихоти, произвола» [291].
Это представление религии не соответствует реальности. В общем случае религия никоим образом не становится «абстрактным исповеданием частной прихоти» и «чисто индивидуальным делом», не отделяет человека от общности, а совсем наоборот – соединяет его с нею. Что же касается православия, то оно стоит на идее религиозного братства и коллективного спасения души. Это – сила, не изолирующая человека, а соединяющая его с ближними – вплоть до идеи всечеловечности. Хотя при множестве противоречий в обществе, государстве и в личных отношениях религия несет свою миссию для людей, которые ждут и получают от нее поддержку.
Категорические и необъективные суждения Маркса и Энгельса можно, конечно, принять за полемику с оппонентами. Но показателен тот факт, что большая часть интеллигенции России и относительно еще больше революционеров пошли по пути Вольтера и Маркса. Антирелигиозная программа европейских революций оказала заметное влияние на революционное движение в России. Поскольку здесь над умами интеллигенции долгое время господствовал марксизм, а позднее он же был положен в основу официальной идеологии, остается актуальным представление о религии именно в марксизме.
Конфликт советской власти с религией добавил горя и ущерба в Гражданской войне. Трудно было это исключить в общем процессе, но с обеих сторон разумно определили реальность и будущее. И сейчас в обществе и государстве не хватает знания о религии и ее взаимодействии с главными системами страны и мира. Далее мы представим короткие описания важных проблем, особенно в становлении СССР.
Таким образом, в ходе революционного процесса в России существовал глубокий скрытый конфликт между марксизмом и мировоззренческими установками русского революционного народа. Но помимо этого, возникло и продолжалось в течение всего советского периода противостояние между марксизмом и явной верующей частью населения России.
Марксизм, низводя религиозное сознание на уровень «пронырливости и ханжества», вступал в глубокий духовный конфликт с «солдатами, апостолами и мучениками» русской революции. Он омрачал, озлоблял их душу и расщеплял сознание. Он затруднял и понимание происходящего процесса.
Далее коротко изложим проблему отношения революционного народа с церковью, которая была устоем российской монархии.
17.2. Маркс и религия как доктрина
Поскольку религия была одним из устоев антропологии России (СССР) и также во многом определяла разработку политэкономии, нам желательно понять, какое влияние оказывали на эту конструкцию антирелигиозные представления марксизма. Ведь советская власть и ВКП(б) официально объявили своей идеологий марксизм-ленинизм, а многим понятно, что они заключили союз с «народным православием». Без этого большевики не были бы у власти.
Уже после революции 1905 г. стало очевидно, что совместить идеологию марксизма в разделе «религия» с антропологией крестьянской и полиэтнической страны – проблема сложная, инновации того времени еще придется раскопать. Ведь социальной базой революции были верующие, но надо было высказывать и лозунги марксизма. Крестьянам и рабочим с их общинным коммунизмом нравились эпические и пророческие слова, а другим – лозунги от Просвещения. Это вначале можно было совместить, потому что было много других важных проблем.
Такой синтез часто устраивает разные сообщества, ведь в Европе и США приняли большевиков – левые ученые и радикалы, а также правые капиталисты и настоятель Кентерберийского собора. И наоборот – профессор социал-демократ П. Шиман написал книгу «Азиатизация Европы»: «Внутреннее окостенение, которое было свойственно народам Азии в течение тысячелетий, стоит теперь призраком перед воротами Европы, закутанное в мантию клочков европейских идей. Эти клочки обманывают сделавшийся слепым культурный мир. Большевизм приносит с собой азиатизацию Европы». И как мы могли быть союзниками с США и Англией…
Но сейчас – образ религии в марксизме.
Религия – один из главных предметов всего учения Маркса, а обсуждение религии – один из главных его методов, даже инструментов. Структура и функции религии Марксу казались настолько очевидными и понятными, что многие явления и в хозяйственной жизни, и в политике (например, товарный фетишизм и государство) он объяснял, проводя аналогии с религией как формой общественного сознания.
Маркс утверждал как постулат: «Критика религии – предпосылка всякой другой критики… Уничтожение религии как иллюзорного счастья народа есть требование его действительного счастья» [292, с. 414, 415]. Если учесть, что все составные части марксизма проникнуты именно критическим пафосом, то можно сказать, что «критика религии – предпосылка всего учения Маркса». Но мы из всего свода представлений о религии рассмотрим только те, которые касаются проблемы становления советского народа, государства и культуры.
Начнем с того, что, по мнению части ортодоксальных марксистов, религия была примитивным элементом сознания дикаря. Энгельс пишет: «Религия возникла в самые первобытные времена из самых невежественных, темных, первобытных представлений людей о своей собственной и об окружающей их внешней природе» [61, с. 313].
В тот момент это суждение было уже странным. Для такого утверждения не было никаких оснований. Наоборот, люди удивлялись духовным и мыслительным подвигам первобытного человека, создавшего в своем воображении сложный религиозный образ мироздания. Да и
