Второй пол - Симона де Бовуар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот же комплекс мешает и ее интеллектуальным свершениям. Нередко замечают, что с началом пубертата девушка начинает отставать в интеллектуальной и художественной деятельности. Тому есть множество причин. Наиболее распространенная из них состоит в том, что девочку-подростка поощряют значительно меньше, чем ее братьев; наоборот, от нее требуют, чтобы она была еще и женщиной, и ей приходится совмещать профессиональные занятия с женскими обязанностями. Вот что рассказывает по этому поводу директриса одного профессионального училища:
Девушка начинает работать и зарабатывать себе на жизнь. У нее появляются новые желания, которые отделяют ее от семьи. Часто ей приходится нелегко… Она возвращается вечером домой, падая от усталости, полная впечатлений от прошедшего дня… И как же ее встречают? Мать тут же посылает ее куда-нибудь с поручением. Ей нужно еще доделать незаконченные дела по хозяйству, кроме того, она должна привести в порядок свою одежду. Невозможно описать все скрытые мысли, которые ее одолевают. Она чувствует себя несчастной, сравнивает свое положение с положением брата, у которого нет никаких домашних обязанностей, и в ней вспыхивает возмущение[313].
Работа по дому и светские обязанности, к которым матери не задумываясь принуждают студентку или ученицу в мастерской, приводят к крайнему переутомлению. Во время войны я готовила девочек в севрскую школу и встречала среди них таких, которые, помимо учебы в школе, были закабалены домашними делами: одна из них заболела туберкулезным спондилитом, другая – менингитом. Мать – об этом речь пойдет ниже – с глухим раздражением относится к освобождению дочери и более или менее сознательно притесняет ее. Усилия, которые прикладывает юноша, чтобы стать мужчиной, вызывают уважение, и ему предоставляется бо́льшая свобода; девушку же не выпускают из дому, контролируют ее отлучки, ее никак не побуждают самой отвечать за свой досуг, за свои развлечения. Нечасто увидишь, чтобы женщины без мужчин отправились в длительную прогулку, в пеший или велосипедный поход, чтобы они играли на бильярде, в шары и т. д. Им трудно проявлять независимость не только из-за того, что воспитание лишает их инициативы, но также из-за царящих в обществе нравов. Если они гуляют по улицам, на них смотрят, к ним пристают. Я знаю девушек, которых никак нельзя назвать робкими, но, несмотря на это, им совсем не нравится в одиночестве гулять по Парижу: их постоянно задевают, им все время нужно быть начеку; все удовольствие испорчено. Если на улицу шумной группкой выскакивают студентки, то, в отличие от студентов-юношей, они привлекают всеобщее внимание; если девушки быстро ходят, поют, громко разговаривают или смеются, грызут яблоко, значит они ведут себя вызывающе, их будут оскорблять, преследовать, к ним будут приставать. Беспечность воспринимается как развязность; самоконтроль, на который обречена женщина, становится для «воспитанных девушек» второй натурой и лишает их непосредственности; избыток жизненных сил не находит выхода. Отсюда нервное напряжение и скука. А скука заразительна, и девушки быстро надоедают друг другу; общая неволя их не объединяет, и потому, в частности, им так необходима компания юношей. Неспособность к самодостаточности порождает робость, преследующая их всю жизнь и отражающаяся даже на их работе. Им кажется, что блестящие успехи – удел одних мужчин; они не осмеливаются ставить себе слишком высокие цели. Мы уже видели, что пятнадцатилетние девочки, сравнивая себя с мальчиками, говорили: «Мальчики лучше». Это убеждение деморализует девочек, поощряет в них лень и посредственность. Одна девушка, не испытывавшая к сильному полу особого почтения, упрекнула какого-то мужчину в трусости, ей возразили, что она и сама большая трусиха. «Ну, женщина – это совсем другое дело», – снисходительно заявила она.
Глубинная причина этого пораженчества в том, что девочка-подросток не чувствует ответственности за свое будущее и не находит нужным предъявлять к себе большие требования, поскольку в конечном счете ее судьба зависит не от нее. Совсем не потому она предается мужчине душой и телом, что считает себя ниже его: мысль о его превосходстве возникает и утверждается в ней потому, что она обречена на служение ему.
В самом деле, ценность ее человеческой личности не возвысит ее в глазах мужчин: чтобы этого добиться, ей нужно привести себя в соответствие с их грезами. По неопытности она не всегда это сознает. Подчас она ведет себя так же агрессивно, как мальчики, пытается завоевать их расположение грубой властностью, горделивой откровенностью; такое поведение почти наверняка ведет к поражению. Постепенно все девушки, и самые податливые, и самые надменные, понимают, что понравиться можно, только отказавшись от себя. Мать внушает, что они больше не должны обращаться с мальчиками как с товарищами и делать им авансы, что им пристала пассивная роль. Если хочется завязать дружбу или пофлиртовать, то они должны проявлять инициативу так, чтобы никто ее не заметил; мужчины не любят ни девушек с мужскими замашками, ни «синих чулков», ни слишком умных женщин; излишняя дерзость, образованность, ум, слишком сильный характер в женщине пугают их. Как замечает Джордж Элиот, почти во всех романах победу одерживает не брюнетка с мужским характером, а глупая блондинка; в «Мельнице на Флоссе» Мэгги безуспешно пытается изменить эту ситуацию; в итоге она умирает, а замуж за Стивена выходит белокурая Люси. В «Последнем из могикан» сердце героя завоевывает бесцветная Алиса, а не мужественная Кора; в «Маленьких женщинах» Лори смотрит на симпатичную Джо лишь как на друга детства, влюбляется же он в нудную Эми с кудряшками. Быть женственной – значит выглядеть бессильной, пустой, пассивной, послушной. Девушке приходится не только наряжаться и украшать себя, но и подавлять свою непосредственность, заменяя ее заученным изяществом и обаянием, усвоенным у старших. Любая попытка самоутверждения вредит ее женственности и уменьшает шансы соблазнить мужчину. Юноша в начале своего существования испытывает относительно немного трудностей прежде всего потому, что его человеческое и мужское предназначение не противоречат друг другу; об этой счастливой участи он знает с детства. Он завоевывает место в обществе и, соответственно, мужской престиж, осуществляя себя как независимость и свободу; честолюбец вроде Растиньяка стремится к деньгам, славе и женщинам одновременно; к этому его подталкивает ходячее мнение, в соответствии с которым наибольшим вниманием женщин пользуются знаменитые и богатые мужчины. Для девушки, напротив, между ее чисто
