Идущий сквозь миры - Владимир Лещенко

Он выразительно махнул рукой снизу вверх.

– Я на Таххаре мало где был, – невпопад продолжил он. – Только в родных краях, в столице, когда учился, да еще на островах, на отдыхе. И честно скажу – не очень мне местные порядки нравятся. У нас, – тычок вверх, – если что – вытащат, собой рискуя. У нас и еще у моряков это осталось. А здесь… сдохни – никому не интересно. Ну да, что уставился?

Он добродушно хлопнул меня по плечу:

– Небось подумал: полный гражданин, да еще коренной имперец, а порядки ругает. Ругаю и буду р-ругать.

Он тяжело поднялся, опустив кулаки на стол:

– Все люди одинаковы, и кровь у всех красная. И дерьмо тоже, между прочим, одного цвета. У нас это сразу узнается – что у человека внутри. У нас не Таххар. Все за одного и один за всех. Вот так и никак иначе…

Он подлил мне в бокал вина (слава богу, не пива).

– А кровь не имеет значения: что ты таххарец, что не таххарец… да хоть гранд империи!

Я кивнул. Видимо, он прав. Я видел в местной хронике картины жизни на космических объектах. Тесные, вырубленные в скалах тоннели, переоборудованные пещеры, стеклянные купола. Не очень уютная обстановка.

Он вновь осушил рюмку.

– Воздух – и тот не такой. Вроде и незаметно, а как вернешься сюда, так почувствуешь сразу. – Он как будто прочел мои мысли.

На эстраде между тем танцовщиц сменила певица. В первый момент я невольно вздрогнул: такой необыкновенной и вместе с тем словно даже и нечеловеческой показалась мне ее красота.

Потом я вспомнил, в чем тут дело.

Вначале, накладывая друг на друга фотоснимки красавиц, добивались некоей идеальной красоты. Затем искусные хирурги, пользуясь всеми достижениями таххарской медицины, отделывали лицо клиентки до полного соответствия этой идеальной модели.

Не так давно это было повальным увлечением, правда, в последнее десятилетие стала больше цениться натуральная красота, и спрос упал.

Она запела, и в первый момент я испугался – слова были мне непонятны.

«Сдох?!» – холодея, подумал я о лингвестре.

Лишь через несколько секунд я догадался: она просто поет наизусть заученные слова, не понимая смысла. Или, что вернее, под фонограмму. Хотя нет, исполнение под фонограмму запретил лет пятьдесят назад местный император. Вернее – «всемилостивейше повелеть соизволил» запретить.

Тут объявили рейс какого-то трансконтинентального гравиплана, и мой новый знакомый торопливо со мной распрощался.

Перед тем как сесть в вагончик, я обернулся в сторону космодрома.

В скрещенных лучах прожекторов-гигантов сверху бесшумно опускался матовый блестящий шар в ореоле высоковольтных разрядов – садился очередной корабль.

Странно все же: казалось бы, подобное зрелище должно завораживать меня. А вот привык и даже внимания не обращаю.

В вечернем небе, подсвеченном сиянием мегаполиса, среди звезд медленно плыли почти вплотную две ярких серебряных горошины – орбитальные города Хелос-1 и Хелос-2. В первом живет двадцать две тысячи человек, во втором – тринадцать. И это не считая туристов. Искусственная гравитация на жилых уровнях, невесомость в рекреационных, сотня ресторанов… Связаны они друг с другом эластичным тоннелем длиной километров тридцать.

Хелос, насколько я мог понять из сериала все о том же Хиракле Богоборце, это божество Солнца у древних ахайев.

Будь у нас побольше денег, мы могли бы слетать туда на несколько дней. В общем-то, это стоило не так дорого.

Мысль эта зацепила меня, и я обдумывал ее так и этак всю дорогу до гостиницы. У дверей номера меня встретил осунувшийся Дмитрий. Из-за его спины выглядывала напуганная физиономия Тронка.

– Что-то случилось? – спросил я. Все радужные мысли о космических экскурсиях мгновенно улетучились.

– Кажется, дружище, мы влипли всерьез.

– Конец нам! – обреченно выдал Тронк.

– Да что случилось?!

– Файтах сбежала!

Мидара

– Пожалуйста, повтори еще раз, и помедленнее. Кажется, я не вполне поняла тебя.

– Я предлагаю тебе стать моей женой, – тоном, не допускающим сомнений и возражений, вновь произнес Тцар.

Почти весь этот вечер мы провели в шикарном ресторане на сто каком-то этаже местного делового центра.

Одна из стен ресторана представляла собой толстое прочное стекло, за которым колыхались водоросли и плавали большие разноцветные рыбы в толще сине-зеленой воды. Аквариум этот, однако, предназначался не просто для украшения. Как мне объяснил Тцар, в этом аквариуме время от времени устраивались настоящие гладиаторские бои между почти обнаженными молодыми девушками. Хотя в их задачу и не входило кого-то убить, но изредка случалось, что проигравшую не удавалось откачать. Наверное, еще и поэтому «Сражения морских дев», как поэтично именовались эти соревнования, всегда привлекали немало зрителей.

Он тут же сообщил, что если у меня есть желание, то он может сводить меня на подобное представление.

Я вежливо промолчала, хотя такое зрелище показалось мне не слишком интересным – вкуса к созерцанию драк в любой форме я не имела, наверное, потому, что не раз приходилось самой драться.

Потом он отвез меня к себе домой, и настроение его, сдержанно-легкомысленное, не предвещало ничего подобного.

И вдруг эти его слова посреди обычного разговора…

В течение не столь уж долгой жизни мне не раз доводилось выслушивать признания в любви и предложения руки и сердца. И не только от мужчин.

Но почему-то слова, только что сказанные Тцаром, удивили и даже ошарашили меня. «Похоже, дядечка здорово запал на тебя, девонька», – подумала я про себя, растерянно сжав пальцы. И дело было совсем не в том, что это была лишь седьмая по счету наша встреча.

– Послушайте… – негромко начала я.

– Мы ведь, кажется, перешли на «ты», – поднял Тцар руку.

– Хорошо. Но это дела не меняет.

– Что останавливает тебя? – последовал незамедлительный вопрос.

– Не обо мне пока речь: у тебя двое детей, и тебе почти пятьдесят – зачем я тебе нужна?

– Ну, не преувеличивай, мне всего сорок четыре. А дети – уж, право, завести одного ребенка я всегда смогу, на крайний случай, купить.

– Нет, прости, я тебя не понимаю…

– Что же тут непонятного? Ты, конечно, можешь смеяться, но я влюблен в тебя как восемнадцатилетний мальчишка. Если конкретнее – я безумно жажду обладать тобой. Спать с тобой. Ну, и все такое, что с этим связано.

Если он думал огорошить меня этой откровенностью, то своего он почти добился. Почти…

– И это все?? – Я постаралась придать своему голосу выражение недоуменного разочарования.

– А разве этого не достаточно? – совершенно искренне заявил Тцар. – Я хочу тебя, хочу постоянно и на всю оставшуюся жизнь. Неужели не ясно? И еще мне хочется сына. И почему-то именно от тебя.