Перерождение (СИ) - Артур Прост

Кирилл проснулся в своей кровати. Мысли странным образом крутились в голове, пытаясь вспомнить каким образом, он оказался в своей квартире. Ведь он точно помнил, что хотел вернуться в БиоНИЦ и переночевать там. Чувствовал он себя свежо и бодренько. Никаких болевых ощущений, головокружений или других признаков недомогания. Словно и не происходило вчера ничего. Подойдя к зеркалу в ванной, Кирилл с удивлением обнаружил, что на его лице в довесок к отсутствующим болевым ощущениям нет единого намека на синяк. «Приснилось?», - засомневался Кирилл. Но картина мощного удара охранника клуба яркими красками стояла перед глазами. Кроме мыслей о невероятном везении в голове Кирилла ничего не возникло. Вернувшись в комнату, он обнаружил на тумбочке у кровати записку: «Зайдешь ко мне, драчун» и подпись – Петр. Кирилл улыбнулся. Вот как он попал в квартиру. Тот охранник, со знакомым голосом, был одним из немногочисленных друзей в его жизни и единственным в Химграде. Петр работал в институте уже пять лет, он был старше Кирилла на четыре года. Они познакомились в первый день работы Кирилла в исследовательском центре. На удивление сдружились они быстро. Кирилл много не разговаривал, а Петр лишнего не спрашивал, они общались лишь на объединяющие их темы – космос и хоккей. В институте их дороги пересекались редко, поэтому услуг по работе оказывать они друг другу не могли. Возможно, поэтому они до сих пор держат друг друга в списках друзей. Кирилл по сути своей ни о ком не думал и быстро растерял возникшую к нему симпатию окружающих, когда заявил о себе, как о единоличнике во всех сферах жизнедеятельности. Петр же редко кого просил о чем-либо. Заговорить даже о маленьком одолжении для него было весьма мучительно. Он либо добивался нужного сам, либо подолгу мучил себя, пытаясь найти слова для просьбы. Так они и общаются Петр и Кирилл – не спрашивая и не прося ничего у других, изредка помогая друг другу. Кирилл оделся и направился в лабораторию.

На площади перед БиоНИЦ было поставлено оцепление. Прямо на дороге был поднят изоляционный карантинный купол. Охранник, стоявший у входа на территорию исследовательского центра, потребовал удостоверение сотрудника. Кирилл смотрел на купол, пытаясь разглядеть, что там происходит. Но охранник одернул его, жестко приказав проходить дальше и не задерживаться. Кирилл подумал о времени и посмотрел на часы. Он как раз успевает зайти в кафетерий и взять что-нибудь поесть.

В лабораторию Кирилл пришел первым. В руке он держал пакет с завтраком. Не теряя времени, Кирилл приступил к поеданию утреннего рациона, состоящего из: большого стакана кофе, двух сдобных булочек и сочного бутерброда. Через полчаса влетел Данилевский. От неожиданности Кирилл чуть не подавился. Данилевский был мрачен как осенняя туча. Он, молча, прошел к своему месту, взял какие-то бумаги и вышел.

В течение часа Данилевский не появлялся. Без точных указаний Кирилл решил не соваться в дальнюю лабораторию. Он занялся приготовлением инструментов и реагентов. Работа не пыльная, даже нудная. Механические руки помощники справились бы с ней за несколько минут. Но Кириллу нужно было убить время. Когда пришел профессор он не увидел. Лишь когда Данилевский вошел к нему во вторую лабораторию он дернулся от испуга.

За прошедший час настроение Данилевского не улучшилось. Он словно затаившаяся буря, полная избыточной энергии. Не сказав ни слова профессор прошел мимо Кирилла во вторую кабину, ведущую в дальнюю лабораторию. Кирилл посмотрел ему вслед. Без защитного костюма в третью лабораторию заходить нельзя было. Войдя в первую лабораторию, Данилевский направился к пульту управления. Как ни хотел Кирилл знать, чем он там занимается, шансов узнать было мало. Войти и посмотреть означало бы верную отставку с должности помощника профессора. А взять и прямо спросить профессора элементарно не хватало смелости. Да и, в конце концов, у каждого своя работа. Не успел Кирилл закончить рассуждения, как из кабины вышел Данилевский. Кирилл решил не оглядываться.

- Что ты делал в лаборатории так поздно? – тихий тяжелый голос профессора в ту же секунду положил Кирилла на лопатки.

Он обернулся.

- Ты не ночевал в спальном блоке, значит, ты весь вечер провел в лаборатории. Чем ты так поздно здесь занимался? – Данилевский бескомпромиссно смотрел на подчиненного.

Кирилл вжал голову в плечи.

- Я… хотел… - Кирилл рылся в голове в поисках спасительного ответа. -  Просто, я подумал, что… чтобы не терять день. Вы же ушли…

Данилевский смотрел на Кирилла так, будто читал все его мысли. Смотрел на них и знал, что каждое сказанное им слово будет ложью.

- Вот я и решил, - продолжал тихо оправдываться Кирилл, - что сам поработаю над вирусом. И… задержался…

- И что же ты делал? – Данилевский как стена – огромный и непробиваемый.

- Делал? Унции выводил…

- Где результаты? – перебил профессор.

- Что? – Кирилл почувствовал, что его зажимают.

- Где унции? Выводы, результаты? – Данилевский чувствовал ложь в каждом неуверенном слове Кирилла.  – Если ты работал, как говоришь, то где результаты? Должны быть какие-то результаты. Сейчас ты приготовил лишь инструменты, а где же реагенты, о которых ты мне только что сказал, где унции вируса, над которым ты работал?

Кирилл дотронулся рукой до левого предплечья, куда вколол капсулу. И душа его ушла в пятки. Колющей волной по телу пробежал холод.

- Молчишь?! – профессор выходил из себя. – Хватит врать! Посчитал себя в праве хозяйничать? Возомнил себя помощником профессора? Тебя поставили моим помощником против моей воли! Что, нечего сказать в оправдание?

Кирилл наклонился к столу. Он прижимал пальцы к руке, пытаясь нащупать бугорок от капсулы. Но его нет! Профессор схватил его за плечо и повернул к себе.

- Смотри на меня, - шипел Данилевский. – Ты считаешь себя гением? Чушь! Да, ты умен. Умнее многих из нас. Но гений ума твоего ничто с твоим пороком. Делаешь то что хочешь и когда хочешь. Решил, что став вторым лицом в лаборатории, можешь беспрепятственно делать, что придет в голову? У меня за спиной?  Знаешь сколько, таких как ты, я видел? Десятки! Все вы из одного теста – не останавливаетесь, когда видите границу. Не останавливаетесь ни перед чем, чтобы доказать свою уникальность, – Данилевский свирепел.

Кирилл ни как не мог нащупать бугорок. Его просто нет. Нет и все! Он тут же вспомнил, как его повалили возле клуба на земли, как он ударился о лавочку и как охранник… пнул его и… раздавил капсулу!

Кирилл стал задыхаться. Легкие жадно поглощали весь кислород, желая еще и еще.

- Давно надо было думать, - Данилевский внутри ликовал, считая, что его слова так разрушительно влияют на Кирилла. – Тебе нужно усвоить этот урок раз и навсегда. В этой лаборатории все происходит по моему веление и хотению. Ни ты, ни кто-либо другой не может распоряжаться здесь. И если ты так рвешься наверх, то сначала научись смиренно принимать удары судьбы. Уроки жизни даются не просто так. И я тебе преподам урок – я снова понижаю тебя. С сегодняшнего дня ты снова лаборант.

Кирилл смотрел дикими, полными ужаса глазами на профессора, жадно глотая ртом воздух.

- Выйди вон! Я не желаю тебя сейчас видеть, - процедил Данилевский.

Последние слова стали оглушающим громом грянувшей бури. Его словно подняли в воздух и скинули вниз. Кирилл вошел в кабину, держась за левую руку. Голова гудела, словно находилась под звенящим колоколом. Раздавленная капсула, слова профессора – все перемешалось. Огромный комок из узлов и страшных мыслей, звучащих как приговор. Кирилл вышел из лаборатории в пустой коридор. Разом для него рухнул мир, который только стал строиться вокруг. Жизни лопнула, как маленькая капсула от удара ногой. Кирилл спустился в главный холл. Он бежал прочь от этого места. Бежал прочь от мыслей роем гудящих в голове, но догоняющих. Бежал, не разбирая дороги, сталкиваясь с людьми. Отталкивая, пихая, он хотел вырваться из окружения. Кто-то попытался его окликнуть, в голове лишь прогремел очередной удар колокола. Это был голос Винбурга, который курировал проводимые исследования. Кирилл налетел на него, в тот момент, когда чиновник входил в институт.

Кирилл выбежал на улицу. Пасмурное небо, холодный ветер и тяжелые глазницы фасада обрушились с осуждением. Невидимые тиски сжимали грудь и голову. Все вокруг меркло, свет быстро угасал. Все стало вдруг таким далеким и пустым. В один миг все превратилось в ничто. Кирилл брел по площади, избегая людей, шарахаясь от них словно от прокаженных. Он шел, не зная куда. Ноги ступали сами собой, уводя прочь от исследовательского центра. Мимо сквера, вдоль по улице. Пока его не остановил человек в форме.

- Дальше нельзя, - офицер встал перед Кириллом.

Но Кирилл ничего не видел. Он, отмахиваясь, прошел мимо препятствия.