Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 - Екатерина Гичко

Раздался короткий свист, и Вааш, резко выбросив хвост, оттащил одного из вольных в сторону. Арбалетный болт звякнул о мостовую. Второй болт вошёл в стену, Шширар едва успел отдёрнуть вскинувшуюся Дейну.

— … зачистили.

Ссадаши уставился на прикрытую телом Шширара хранительницу.

— А скажите-ка мне, — наагалей угрожающе прищурил светящиеся глаза, — почему стреляют не в меня, а мою хранительницу?

Глава XLII. Кошки и мыши

Возвращалась вся компания через ворота. Уходили же через них, будет странно, если они появятся во дворце без ведома стражи. Часовые посмотрели на них очень подозрительно, но лезть с вопросами к высоким гостям поостереглись. Впрочем, тех уже ждали.

Прямо за воротами в центре двора в сиянии волчьего месяца стоял наагариш Делилонис. Господин Вааш тоскливо вздохнул, а телохранители наагалея Ссадаши малость отстали, позволив господину выйти вперёд.

В свете месяца наагариш сиял как приползшая с того света душа. Свитый в кольца хвост хрустально блестел, ветер играл с паутинчатым шёлком волос, сквозь тонкую ткань нижнего одеяния проступали очертания мускулистого торса и сильных рук, а на темнеющем лице жутко светились серебром глаза.

— Дел, ты чего не спишь? — добродушно удивился Вааш.

Наагариш ответил не сразу. Секунд десять он молчал — аж жуть накатила, — а затем всё же, едва разжимая губы, прошипел:

— Разбудили.

— Ох, да какая крыса посмела? — наигранно возмутился могучий друг. — На советах мурыжат, ещё и спать не дают…

— Виконт Моззи изволил любопытствовать, не имеем ли мы отношения к переполоху в городе, — белый хвост поднялся и плюхнулся на землю, в лунном сиянии закружилась пыль.

Через стену императорского дворца лился многоголосый колокольный звон, а чёрное небо расчерчивали серые столбы дыма. Ощутимо тянуло гарью. Когда наги уходили, огонь уже загнали в центр и без того погоревшего участка и додавливали, но огнеборцы собрались со всего города, да и жители повскакивали. Не дай боги, искру на крышу закинет, аппетиты у огня ненасытные, живо весь дом охватит, а с ним и соседние.

— Я пополз посмотреть, а ни любезного Ссадаши, — светящиеся глаза уставились на нагло подбоченившегося наагалея, — ни рассудительного Вааша, — жуткий взор переместился на нага в рванной юбке из штанов, — ни разумнейшего Шашеолошу в их покоях не оказалось.

— Как не оказалось? — вскинулся Ссадаши. — Куда он делся? Паршивый мальчишка! Опять смылся! Шех!!! Где Шех?! Я оставил его за главного!

— Куда?! — наагариш неожиданно протяжно зашипел и посмотрел в сторону.

Все проследили за его взором и увидели застывшую под сенью раскидистой липы фигуру. Если бы не глазастый наагариш, который своим призрачным видом оттягивал всё внимание, может, фигуре и удалось бы прокрасться незаметно.

— Живо сюда! — Делилонис ткнул кончиком хвоста в землю рядом с собой.

Фигура фыркнула сдвоенным смехом и шагнула вперёд. В полосу лунного сияния вышел закутанный в плащ двуногий наагасах Шашеолошу, наагасахиа Лаодонию за его спиной заметили не сразу.

— Почему без охраны?! — разъярённо зашипел Ссадаши, сверкнув красными глазами.

— Дядя, мы были на свидании. На свидания толпой не ходят, — лукаво прищурился Шаш.

Ветра не было, но кустики зашуршали и зашевелились. Ссадаши, глядя на них, малость подобрел и даже соизволил отозваться на подёргивание за косу со стороны Вааша. Друг кивнул вперёд, и белобрысый наг вспомнил о Деле — молчаливом, призрачно сияющем, с потусторонне серебрящимися глазами.

— Что вы натворили в этот раз? — по-наагатински зашипел Делилонис. — Ссадаши, Вааш, я же просил, чтобы всё были тихо и спокойно. Хотя бы один раз! Один-единственный раз!

— А что случилось? — изумился Ссадаши. — Да, в городе пожар…

— Пожар?! — хвост Дела разъярённо взметнулся.

— … но мы не имеем к этому никакого отношения. Я вышел с ребятами прогуляться…

— … по бабам, — дополнил Вааш.

— Я здоровый и свободный наг, — Ссадаши с достоинством оправился, — мне положено ходить по бабам. А ты взял и притащил туда Дейну!

— Предупреждать надо, куда уходишь, — добродушно отозвался друг.

— Не пудрите мне уши! — Дел оскалился. — Во что вы вляпались?

— Мы ни при чём, — продолжал упорствовать Ссадаши.

— Если виконт Моззи явится ко мне…

— Пусть сперва докажет, — ухмыльнулся красноглазый наагалей.

Дел выругался, сочно, цветисто, но прилично. Лаодония же слушала.

— Короткохвостые недоумки, мне опять из-за вас елозить и выворачиваться и прикрывать ваши шкуры перед наагашейдом? Я тысячи и тысячи раз просил, чтобы проворачивали свои дела тихо. А тут мало того, что у всех на глазах ушли в город, так ещё и пожар устроили!

— Это не мы, Дел, чес слово, — прогудел Вааш. — Ссадаши полюбимцы приветить решили, а заодно натравили стражу на контрабандистов.

Дел устало вздохнул.

— Вас видели?

— Ну… — Вааш скромно пошевелил могучим хвостом, и наагариш, прикрыв глаза рукой, застонал.

— И почему шалабродите вы, а разбираюсь я?

— У тебя единственного есть совесть, — хмыкнул Ссадаши.

— Отлично! — прорычал Дел. — Если мне предъявят за нага, которого видели где-то в огне, скажу, что это Шаш.

— Дедушка… — опешил Шашеолошу.

— Может тогда совесть появится не у меня одного!

— У Мозоли сердце остановится, если ему скажут, что напали на сына наагашейда, — оценил хитрость друга Ссадаши.

— Расползлись по комнатам, живо!

Дел сердито развернулся боком, и сквозь тонкую ткань явно вырисовался рельеф груди и живота. Не ожидавшая столь эротичного вида Дейна вздохнула и заслужила недовольный взгляд господина.

— Дел, ты бы ещё голый выполз.

— От кого я это слышу? — оскалился наагариш. — Ползи уже. Вааш, останься.

Дел проводил удаляющуюся компанию раздосадованным взглядом.

— Что произошло? — прямо спросил он.

— Ссадаши ловил заговорщиков на себя, а те не дураки, заманили его в бандитскую забегаловку в день, когда там контрабанду решили сбыть. И натравили стражу. Ещё и дома в округе подожгли.

— Из-за Ссадаши?

— Да они уже горелые были. Иначе бы таких проблем хлебнули… Такой спектакль отчебучили! Шширар там остался,