Марина Цветаева. Письма. 1928-1932 - Марина Ивановна Цветаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотите ли иметь эти произведения (напечатаны в русских журналах)? Вдобавок ко многому, что появилось уже в память о нем и еще появится? Перевода, к сожалению, нет, но, будь у меня уверенность или хотя бы надежда, что это делается не для меня одной, я могла бы взять на себя и выполнить оба немецких перевода. Благодарность России за его великую любовь к ней, еще и так это мыслится.
_____
О его письмах.
Первое, с чего я хотела б начать, если издательство «Insel» даст согласие на ту работу, — перевод на французский и русский языки русской выборки из томов его писем. Ведь Р<ильке> всегда мечтал написать такую книгу, да она уже и написана, ее надо только составить. Всё, даже мелочи, каждая отдельная строчка должны войти в нее, скажем, строчка из первого тома: «Полночь, необычная полночь — сегодня в России начинается Новый Год» [1552]. Уже в одной строчке — весь Р<ильке>, все его отношение к России, я не знаю, что Вы при этом чувствуете, высокочтимая госпожа Рут, я же чувствую дрожь и трепет — так завораживает! Мне можете Вы доверить выбор!
…И наконец — ведь в каждом томе наверное будет что-нибудь о России — получится эта книга (Россия Рильке), написанная им самим. Его волжский мир. Точное слово! [1553]
Это была бы работа, параллельная появленью новых томов его писем, и с выходом последнего тома вся книга была бы готова. — Согласны ли Вы, дорогая госпожа Рут, с французским (оно же будет и русским) заглавием книги: La Russie de R.M. Rilke. Это звучит (да и по сути) глубже, чем «R.M. Rilke et la Russie». Более Он. Более цельно. Его Россия, как его смерть. По-французски я умею писать и сочинять стихи так же, как на родном языке. Не беспокойтесь и будьте во мне уверены.
Россия оказалась неблагодарной к любившему ее великому поэту — не Россия, но эта наша эпоха. Моя работа стала бы началом бесконечной благодарности.
_____
(Отнеситесь с терпеньем ко мне и моему письму — нам не обойтись без длиннот!)
Когда и если будете отвечать мне, не забудьте, пожалуйста, сообщить, что Вы думаете о возможности немецкого перевода моих уже упомянутых произведений о Р<ильке> («Новогоднее» и «Твоя смерть»). Ибо ради себя одной я не стану этого делать: у меня едва остается в день два свободных часа для работы, и я пишу все время что-то свое (а Р<ильке> ведь понимает по-русски! [1554]). Я взялась бы за перевод лишь при полной уверенности, что это делается для других.
С почтительным поклоном Вам и Вашей матери (ведь ее Вы подразумеваете, когда пишете «мы»? [1555])
Марина Цветаева
P.S. Мне очень хотелось бы иметь фотографию маленькой Кристианы, о которой Р<ильке> летом 1926 писал с такой гордостью: «И третий год ее жизни уже давно позади» [1556]. Моему сыну шел тогда второй год.
Письма, Элегию и посвящения на книгах (он подарил мне «Орфея», «Элегии» [1557] и напоследок «Verger» [1558]) Вы получите немного позже, но наверняка — в достовернейших копиях. И еще — позже все будет мной завещано Музею Рильке, нет — Святилищу Рильке, ибо так это должно называться: Музей Гёте и Святилище Рильке.
Впервые — Русская мысль. 1991. 28 июня. Лит. прилож. № 12. С. 10–12 (публикация и пер. с нем. К. М. Азадовского). СС-7. С. 423-426. Печ. по СС-7.
5-32. А.С. Штейгеру
Meudon (S. et О.)
2, Avenue Jeanne d'Arc
25-го января 1932 г.
Милый А<натолий> Штейгер
— Простите — не знаю отчества —
Самое сердечное спасибо за книжку [1559], отзыв и письмецо.
О книжке: чувство недостаточной задетости тем, о чем Вы пишете, недостаточной насущности: необходимости. Стихи будут — как только будет насущность произносимого: двойная обреченность — на него и на него через стихи. То́, а не другое, та́к, а не иначе.
Zur rechten Zeit
Am rechten ort
Der rechte Mann
Das rechte Wort. [1560]
Когда я была совсем маленькая, мне однажды мать сказала (Шуберт «Warum?») — Когда тебе будет совсем плохо, ты сыграешь эту вещь хорошо [1561]. — Что-то похожее хочу сказать — и говорю — Вам.
Из всей книжечки мне больше всего нравится восьмистишие «Об этом мире слишком много лгут» [1562], ничего лишнего, ничего случайного, человек сказал как раз то́, что хотел, т. е. то́ что ему нужно было сказать. Следующая духовно- и стихотворно-иерархическая ступень: то́ чему нужно было быть сказанным. От хочу — к нужно, и от нужно — к до́лжно: не могу не.
_____
О Вашем отзыве. Всё — только не небрежность. И не «всё», а очень определенное нечто, небрежности обратное. Небрежность ведь это — «как легче», выход из положения (а может быть и из самой жизни) мною отродясь презираемой. Ведь в строках не данных, а заработанных — либо уминать слово на предмет сохранения формы, либо разбивать форму на предмет сохранения сущности. Я, для которой всё — только средство к сущности, отродясь делаю последнее. Не подаешься (форме) — разобью. Всё это, конечно, не я делаю (думаю, решаю), — «я» — только старая скверная привычка — а, не мною решенное, через меня — мною — делается. Я только средство к освобождению (раз-воплощению и вновь-воплощению) вещи. Я последнее время много об этом думала.
_____
Если же «небрежность» по-просту: не беречь, Вы правы, правы — Вы́, с поправкой: кроме. Ничего не берегу ибо ничем не дорожу — кроме.
_____
Кончу просьбой. Как ни странно — кончу просьбой. Вы третий человек, которого прошу. Первый не отозвался, второй замял, может быть — Вы,
Дело в книге. В книге, о которой я давно — третий год — мечтаю, книге, которую
