Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне - Вячеслав Науменко

Когда к ним явился представитель английских оккупационных властей в Австрии, сообщивший им, что все они будут перевезены в Италию, где их ожидает прилетевший туда со своим правительством король Петр, уже начавший формировать армию для отправки в Югославию и свержения там Тито, радости их не было конца!

Сообщение англичан было принято с восторгом в раскинувшемся на альпийском лугу лагере этих крепко сплоченных сторонников короля, у которых после краткой благодарственной молитвы и парада началось всеобщее ликование и празднование грядущей «победы» с музыкой и танцами, затянувшимися за полночь!

В поданных на другой день грузовиках, наперебой занимались места в стремлении первыми попасть к «ожидающему их в Италии» королю! Грузовики отходили под бодрые песни, крики «Живео Краль Пэтар!» (Да здравствует король Петр!), с развевающимися над ними флагами и плакатами! Через короткое время эти грузовики, незаметно перерезав австрийскую границу, подвозили ликующих людей к месту, где они попадали в окружение партизан Тито, тут же косивших их из автоматов и сбрасывающих живых и мертвых в глубокие провалы окружающих гор. Однако англичан это не останавливало, и они продолжали подвозить титовцам все новые жертвы, вместе с примкнувшими к ним при отступлении беженцами. Вся выдача происходила гладко и без затруднений, имевших место при выдачи казаков и горцев из Лиенца!

… Назначенная в конце 80-х годов международная комиссия для расследования этого ужасного преступления установила неопровержимый факт уничтожения титовскими партизанами многих тысяч выдаваемых им англичанами на расправу своих бывших союзников, обнаружив огромное количество сброшенных почти 50 лет назад в глубокие пропасти уже истлевших скелетов. Затем в 1991 году на месте преступления оператором Р. Джурджичем был снят документальный фильм «Яма», поразивший весь мир и вызвавший всеобщее возмущение.

(Коммунистическим режимом Тито после окончания войны и захвата власти в стране было уничтожено около 250 тысяч сербских патриотов. См. Карапанджич Б. М. Кровавая югославская весна 1945 г. Кливленд, 1976. — Я. С.)

Говорят, что король Петр, после воцарения Тито, предложил Михайловичу перелететь в Англию, но генерал ответил, что тогда теряется смысл его жизни — борьбы за Родину.

После всего происшедшего, при молчаливом согласии англичан, имеющих решающее влияние на Тито после поднесенной ему Черчиллем в подарок Югославии, титовские парашютисты, напустив усыпляющий газ на недоступный район, в котором укрывался генерал Михайлович со своими сторонниками, захватили его в плен и доставили в Белград. Американцы пробовали вмешаться в это дело, но получили резкий ответ Тито, что Дража изменник родины и, как таковой, будет судим. Англичане умыли руки, предоставив Михайловича самому себе. После показательного суда и, невзирая на сочувствие большинства населения Сербии, 16 июля 1946 года генерал был расстрелян (по свидетельским показаниям заключенных коммунистами, Дражу Михайловича не расстреляли, как было официально объявлено, а забили насмерть палками. Замучили его, избивая ежедневно, — отбили ему почки, отрезали уши, били и отливали водой, чтобы опять бить. Когда его добивали, он был уже слепой. Самого его истязателя, после смерти Михайловича, Тито распорядился убить, чтобы не оставалось свидетеля, могущего его скомпрометировать). Так англичане отблагодарили своего союзника в борьбе с немцами!

Н. В. Назаренко-Науменко

В Ливийском лагере в ноябре 1945 года

Это сообщение, полученное от казака Висенко из Лиенца (от 17 ноября 1945 года), атаман Науменко заносит в дневник 12 февраля 1946 года, находясь в лагере Мемминген (Бавария).

Здесь, в лагере, со мною 168 казаков, из них наших старых эмигрантов 103, остальные советские, которые резко делятся на две группы: или очень светлые, цельные натуры, сильные духом, или распущенные, расхлябанные типы с ярко выраженным советским воспитанием. Человек около 700 живет в окрестностях города, куда они ушли во время июньской катастрофы. До них моментально дошел слух, что я получил от Вас письмо, и они маленькими группами спускались с гор, желая лично убедиться, что это правда, ибо здесь распускаются часто самые невероятные слухи и люди изверились.

Я всем им показывал Вашу фотографию, которую Вы мне прислали (сердечно благодарю Вас за нее), и всем передавал от Вас привет, говоря: «Атаман просит меня передать, чтобы вы не падали духом и были настоящими казаками, живите честно и знайте, что он о Вас не забывает и сделает все, что возможно, чтобы создать Вам лучшую жизнь, но нужно терпеливо ждать весны». Если бы Вы видели, как моментально преображались эти худые, изнуренные, с печатью глубокого страдания, лица. Как теплым огоньком загорались их глаза и со слезами в них… они прощались, просили Вас приветствовать и, ободренные, уходили к себе в горы, где их ждали семьи, расположенные в наскоро сделанных землянках по ущелью и лесам диких Альп.

Кроме этих, есть еще около семи-восьми тысяч казаков, расположенных в Синане, Лиенце, Шпитале, Виллахе, Клагенфурте и Бруке. Часть их живет по деревням и городам, и находится на работах, а часть сидит по лагерям. От них тоже часто приезжают ко мне, по три-пять человек, узнать, что есть нового. Сейчас со всеми ними я наладил связь и стараюсь [ее] поддерживать.

Относительно архива (Кубанского Войска. — П. С.) удалось установить следующее. Архив (весь или часть) был послан Вами генералу Соламахину (по его просьбе. — П. С.) в Толмеццо, где он занимал пост начальника юнкерского училища. Атаман Доманов послал полковника Лукьяненко забрать его. Тогда, генерал Соламахин отобрал самую ценную часть его, а остальное отдал посланному. Куда этот архив делся, — не знаю. Ценную же часть архива генерал Соламахин передал на хранение некоему Чуйко, который и держал ее у себя до июньской катастрофы, во время которой он вынужден был сдать ее (на хранение, как он говорит) английскому майору Дэвису. Мне удалось лично познакомиться с майором. Впечатление он произвел на меня обыкновенное, — как и все англичане. В данное время майор Дэвис перемещен за 60 километров отсюда, и где эта часть архива мне установить не удалось.

Выдача из Дании. Бой казаков на станции в Венгрии

Из дневника В. Г. Науменко, июнь 1949 года. Иммиграционный лагерь в Баварии, Западная Германия.

<…> Вчера я имел разговор с одним нашим русским, который живет сейчас со мной в комнате. Он рассказал следующее.

После прихода англичан в Данию в 1945 году, там было несколько десятков тысяч русских, состоявших в воинских частях. Так вот один из них рассказал ему, что с ними было.

Однажды англичане пригласили офицеров на какое-то совещание. Так, как это было с казаками в Лиенце. Те поехали, но, опасаясь ловушки, сказали солдатам, чтобы они следили, куда их повезут, а в случае чего, выручили. Надо сказать, что оружие эта часть не сдала.

Как и надо было ожидать, офицеров обманули. Привезя их в известное место, засадили за проволоку под сильную стражу. Это проследили солдаты и на следующий день все двинулись выручать своих офицеров. Англичане не решились довести дело до вооруженного столкновения и офицеров отпустили.

После этого они переменили тактику. Им удалось войти в доверие солдат и офицеров. Они обещали перевезти их в Германию, а оттуда отправить в США. Как у англичан принято, это было подтверждено «словом офицера британской армии». Наши имели неосторожность поверить. Оружие сдали. Действительно, их погрузили в поезда и привезли в Германию, но… в Берлин и там, в Потсдаме, передали советам. Там как раз проходила конференция.

Большую часть их посадили в какой-то огромный лагерь в Потсдаме, остальных отправили куда-то южнее. Там обращались с ними варварски. На требование выдать офицеров, солдаты не согласились. Много было расстреляно. Все-таки нашлись сексоты и указали на офицеров, которые, в большинстве здесь же и уничтожались.

Это рассказал один из солдат последней группы, которому удалось бежать из лагеря и после больших затруднений перебраться в американскую зону Германии. Здесь его хотели выдать, но он при помощи немцев получил немецкий документ и спасся.

Другой случай из прошлого рассказал на днях один румын.

Уже перед крахом Германии на одну из станций Венгрии с двойным названием, которое не запомнил, прибыл с востока большой эшелон с русскими военнопленными, которые были заперты в вагонах, и находились в ужасном положении.

В это время на фронт двигался эшелон какой-то казачьей части и поезд остановился на той же станции рядом с военнопленными. Те жаловались казакам на свою неволю и просили им помочь и дать возможность подышать свежим воздухом. Сжалившись над тяжелым положением соотечественников, командный казачий состав обратился к немцам с просьбой облегчить участь военнопленных. Те согласились. Но когда были открыты первые два вагона, то эти пленные бросились на казаков, им удалось захватить часть оружия. Они начали разбивать двери остальных вагонов, и на станции завязался настоящий бой. Пленным удалось захватить вокзал. Часть этих солдат бросилась грабить ближайшие дома в городе. Но казаки быстро пришли в себя. Трубач протрубил тревогу, и казаки бросились прежде всего очищать вокзал, что ими было сделано быстро. Затем район был ими оцеплен и военнопленные загнаны в вагоны. Естественно, что часть их ушла, но большинство было вновь заперто в вагонах. После этого казачий эшелон ушел, а вокзал и его окрестности представляли собой поле боя, покрытое трупами, а ближайшие кварталы города разграбленными. О дальнейшем румын не знает.