Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III - Яков Иванович Бутович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Степан Петрович Жихарев жил в счастливое время благоденствия России. Он принадлежал к тогдашней золотой молодежи как по воспитанию, так и по состоянию, уму и принадлежности к высшему кругу. Он был очень красив и имел большой успех у дам, но в супружеской жизни был несчастлив. Это был барин – широкая натура, однако с манерами джентльмена. Вся служебная карьера С.П. Жихарева (он дослужился до сенатора) протекала в Москве. Он с детства любил лошадей и стал своим человеком в коннозаводских кругах. По словам прежних коннозаводчиков, Жихарев знал коннозаводское дело только теоретически, а с практикой знаком был мало. Вот почему он допускал ошибки. Он увлекался английскими лошадьми, однако если его имя до сих пор не забыто коннозаводчиками, то этим он всецело обязан не скакуну, а родившемуся в его заводе рысаку Любезному, отцу кобылы Верной и других лошадей.
Жихарев одно время покушался скакать, и это дало Мяснову и Соймонову повод написать песенку:
Как спою теперь я песню:
Едет Жихарев на Пресню, похваляется.
Корча грума удалова,
Обскакать он Мосолова собирается.
Он в беседку поспешает
И жокеев нанимает с душой бойкою.
А придет к развязке дело,
На Лубянку едет смело с неустойкою.
На Лубянке тогда был дом знаменитого Фёдора Семёновича Мосолова.
В 1837 году Мяснов разбил в Москве скаковой круг, за что ему от имени неизвестного было прислано серебряное блюдо с надписью: «Спасибо, Мяснов!» Из достоверных источников мне известно, что это блюдо было послано Мяснову Жихаревым.
Старость С.П. Жихарев провел в Петербурге, который он, истый москвич, не любил. Именно в это время, как рассказывал мне князь Д.Д. Оболенский, он приезжал в Москву к И.П. Петровскому отвести душу, как он сам говорил, вспомнить старину и поговорить о лошадях. Во время этих приездов он ежедневно вместе с Петровским смотрел на выводке его кровных лошадей, а таковых у Петровского бывало в Москве до сотни голов. Выйдя в отставку, Жихарев очень тяготился без дела и был тогда в незавидном положении. Из-за своей непрактичности и отчасти из-за увлечения спортом и лошадьми он потерял все свое состояние и жил в бедности. Окончил он свои дни в скромной петербургской гостинице.
Вернемся к Любезному, с чьим именем тесно связано имя коннозаводчика Жихарева.
Известность Любезному принесли три его дочери, две из которых были призовыми кобылами. Приплод одной из них, Быстрой, не получил известности. Ловкая дала известного Усана – отца знаменитого григоровского Железного. Железный дал кученевского Грозного, одного из выдающихся рысаков своего времени и замечательного производителя. От дочери Железного Жар-Птицы родился рекордист Питомец. Значение Железного как производителя очень велико, на нем в свое время покоилась слава кученевского завода. Третья дочь Любезного, серая Верная, была непобедимой кобылой. Поступив в завод Григорова, Верная дала изумительный приплод. Из ее сыновей лучшим был Железный, у которого кровь Любезного текла также со стороны отца Усана. Еще лучше оказалась деятельность дочерей Верной. Ловкая дала призовую Внучку, ставшую знаменитой заводской маткой, как и ее дочь Широкая (дочь Широкой Внучка 2-я стала матерью известного в свое время Баловня). Другая дочь Верной, Послушная, также была призовой кобылой и дала призовую Воровку, мать Награды, Грозного, победителя Императорского приза, и кобылы Любки. Внучка Любки Любочка дала классную Милушку, мать Бедуина-Молодого. Еще одна дочь Верной, Орлиха, легко побеждала таких кобыл, как болдаревская Буянка и лермонтовская Первыня. Орлиха – мать Ворожея, отца Говора, а Говор – отец Корешка.
Железный (Усан – Верная), р. 1856 г., зав. Ф.И. Григорова, дед Питомца по материнской линии[29]
Питомец 2.14,2 (Приветный – Жар-Птица), р. 1892 г., зав. В.К. Остроградского
Я отметил только наиболее выдающихся представителей семейства Верной. Число ее призовых потомков было очень велико. Завод Григорова когда-то велся с размахом, но у его наследника И.М. Кученева имелось в заводе лишь 2 жеребца и только 11 заводских маток. За исключением трех кобыл, все остальные лошади завода Кученева происходили от Верной. Это небывалый факт в истории коннозаводства.
Родзевич хорошо знал завод И.М. Кученева и рассказывал мне о нем много интересного. Он считал Верную самой феноменальной кобылой, которую когда-либо создала орловская порода. Он всегда подчеркивал, что Кученев содержал свой завод «постно», а его сыновья – прямо безобразно: они так плохо кормили своих лошадей, что весной тех буквально подымали за хвосты. «И вот, – продолжал Родзевич, – при таком ведении дела и таком содержании из этого завода вышла целая плеяда призовых лошадей и немало выдающихся рысаков. Что можно и должно было получить, – обычно заканчивал Родзевич, – от этой крови, если бы потомки Верной содержались как следует!» Родзевич ценил на вес золота эту кровь и работал с ней у себя в заводе. Насколько он был прав, показывает Барин-Молодой.
Год рождения Барсика маленького неизвестен, ибо он не записан в хреновскую книгу. Я предполагаю, что он родился в 1803-м или в 1804 году. В заводе графа В.Г. (или Г.В.) Орлова этот жеребец был прозван Ганнибалом (см. об этом в книге «Подробные сведения о конских заводах в России…»). Однако книга 1839 года вскоре стала библиографической редкостью, и коннозаводчики получили аттестаты на лошадей из завода В.Г. Орлова. Там говорилось, что лошадь происходит от Ганнибала, без указания, что он же Барсик маленький. Так имя Барсика исчезло из дальнейших заводских книг и из других изданий подобного рода. Например, в вышедших в 1858 году «Известиях Московского бегового общества» за период с 1834 по 1855 год имя Барсика нигде не упоминается, но встречается Ганнибал, от которого показаны Любезный П.П. Воейкова и другие лошади. Таким образом, в родословных лошадей этой линии царила неразбериха и лишь немногие генеалоги знали, в чем тут дело. Н.В. Граевский в заводской книге 1854 года точно перепечатал сообщение книги 1839 года о Барсе голохвастовском и тем самым напомнил охотникам о Барсике маленьком (он же Ганнибал). Из позднейших авторитетов писал о Ганнибале Карузо.
В заводской книге П.П. Воейкова его рукой составлены родословные таблицы. В одной из
