Хранитель драконов - Робин Хобб

— Стадо разбежалось, — тихо сказал Меркор.

Золотой дракон чистил когти. Он облизал их и выковырял из-под одного кусочек мяса. Значит, тоже успешно поохотился. Как и она. Память снова рвалась наружу. Она убила! Она, Синтара, убила первую жертву. И съела ее. Это так важно! Охота вдруг все изменила. Синтара посмотрела на реку и других драконов. Зачем она бездумно идет за другими, как корова в стаде? Драконы так не делают. У драконов нет погонщиков, прислужников или даже хранителей, они не полагаются на людей, приносящих им еду. Драконы охотятся в одиночку и убивают самостоятельно!

Синтара расправила плечи и подняла крылья. Ее обуяло стремление улететь отсюда, еще раз поохотится, убить и сожрать добычу, а потом найти солнечный склон или каменистое лежбище и отдохнуть. И дело было не в мясе, хотя мясо оказалось очень хорошим, а в желании убивать, в торжестве охотницы. Синтара не могла ждать, ее снедало желание снова убить и сожрать свою добычу.

Но расправленные крылья были просто смешны, они лишь хлопали ее по спине. В них не было силы. Разозлившись, она вспомнила, как тяжело было бороться с этой тупой речной свиньей. Она убила не так, как следовало, в ее драконьей памяти никто так не убивал речную свинью. Синтара — слабак, недостойный жизни. Ее содержали в загоне, как корову. Пора покончить с такой жизнью.

— Вот потому-то, — сказал Меркор так спокойно, как будто бы слышал ее мысли и следил за ними, — вот потому-то мы и должны были уйти. Отправиться все вместе вверх по реке и найти Кельсингру. Чтобы в пути стать драконами. Или умереть, пытаясь стать ими. — Он поднял голову и протрубил: — Время отправляться!

И, не оглядываясь на других, двинулся на глубину, чтобы обогнуть бревно.

Синтара пошла следом.

Седьмой день месяца Урожая, шестой год Вольного союза торговцев

От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, — Эреку, смотрителю голубятни в Удачном

В футляре, дважды запечатанном воском, — письмо от Джесса купцам Бегасти Кореду и Синоду Ариху в гостиницу «Попутный ветер» в Удачном. Заплачено за своевременную доставку лично в руки, а если послание будет передано быстрее чем через четыре дня, положено дополнительное вознаграждение.

Эрек, для этого задания я выбрала Кингсли! Если какая птица и может заработать нам эти деньги, то только он!

P. S. Как насчет голубя-другого из потомства Кингсли? Я бы взамен дала тебе несколько отпрысков Веснушки. Она не такая быстрая, как Кингсли, но много летала в бурю.

Глава 16

ДРУЗЬЯ

На ночь все хранители улеглись рядком на палубе «Смоляного». Тимара выбрала место возле борта. Положив голову на руки, она смотрела в сторону берега. Если не считать слабого света от затухающего костра на берегу и из одного освещенного окошка на баркасе, кругом царил непроницаемый мрак, к которому очень трудно было привыкнуть. Это повторялось во время каждой ночевки. Кассарик остался далеко позади. Там теплые огоньки в окнах висячих домов рассеивали тьму, царящую под кронами деревьев; там со всех сторон доносились звуки, проникая сквозь тонкие стены домов. Здесь ничего этого не было. Тимара пыталась заснуть, но не могла. Как много всего случилось за последние несколько дней! Девушка отмахнулась от комара, зудящего над ухом, и спросила в темноту:

— Зачем мы делаем это? Это безумие. Мы не знаем, куда нам идти и что нас ждет. И конца-края не видно. Почему мы согласились на это?

— Ради денег, — прошептала в ответ Джерд, потом протяжно вздохнула и завернулась в одеяло. — И чтобы сделать что-то такое, чего я еще не делала.

— Может, потому, что для нас не нашлось другого дела? — предположил Рапскаль откуда-то слева. — И потому, что сейчас моя жизнь лучше, чем когда-либо прежде.

Судя по голосу, он был невероятно доволен прошедшим днем.

— Чтобы оставить позади все, что было, и начать жизнь заново, — с пафосом заявил Грефт.

Тимара скрипнула зубами.

— Я спать хочу! — пожаловался Татс. — Может, заткнетесь уже?

Сегодня он улегся рядом с Рапскалем. Похоже, на что-то разозлился.

Кто-то — вероятно, Харрикин — хихикнул. Снова наступила тишина. За бортом корабля журчала вода. На берегу кто-то из драконов громко заворчал во сне и опять умолк. Тимара натянула одеяло на голову, пытаясь спастись от комаров, и уставилась в маленькую рукотворную темноту.

Все было не так, как ожидала Тимара. Никаких тебе великих приключений. Дни быстро заполнились рутинными делами. Хранители рано просыпались, завтракали все вместе — обычно на завтрак были сушеная рыба или овсянка, а к ним галеты. Потом наполняли фляги водой из колодцев, выкопанных в песке накануне вечером. Охотники покидали лагерь еще до рассвета, уходили вверх по реке. Им надо было найти дичь раньше, чем драконы ее распугают. Потом пробуждались и отправлялись в путь драконы, за ними следовали хранители на лодках, а за этой маленькой флотилией шел баркас.

Напарники в лодках то и дело менялись, но никто и не подумал сесть в лодку к Рапскалю. При этом Тимаре некоторые дали понять, что не прочь составить ей пару: об этом говорил Варкен, да и Харрикин тоже. Сильве два раза предложила, чтобы на следующий день они правили лодкой вместе. Однако каждое утро Рапскаль, сидя в лодке, причаленной к берегу, ждал Тимару. Она собиралась было подсесть к кому-нибудь другому, но понимала, что, если это сделает, кто-то будет вынужден делить лодку с Рапскалем. И всякий раз снова садилась к нему. Отчасти потому, что вместе они очень ловко управлялись с лодкой. А отчасти из-за добродушия и оптимизма напарника. Рапскаль поднимал ей настроение, когда она чувствовала себя особенно одинокой. Разговоры с ним были странными, и темы их менялись самым непредсказуемым образом. Однако этот парень вовсе не был безмозглым, как считали некоторые. Просто у него был непривычный подход к жизни, не с той стороны, что у других.

К тому же на него было приятно смотреть.

Тело Тимары начало приспосабливаться к тому, что приходится весь день напролет орудовать веслом, но по ночам мышцы все еще болели. Вместо пузырей на ладонях образовывались твердые мозоли. Отблески солнца на воде уже не так раздражали глаза. С каждым днем волосы все сильнее напоминали солому, и возникало тревожное ощущение, что чешуя на коже растет быстрее, чем раньше, когда Тимара жила на дереве. Но этого следовало ожидать. С возрастом у всех обитателей Дождевых чащоб растет больше чешуи. С этим Тимара могла смириться, однако монотонная, день за днем, работа на веслах подтачивала ее дух.