Московия - Сигизмунд Герберштейн

Они отвечали, что, после того как их господин посылал своего человека к Цесарскому величеству, уже после этого прибыл господин Антоний и сообщил, что заключить там союзничество нет никакой возможности. Их господин посылал своих послов с полномочиями для заключения, но так как переговоры не состоялись и не смогли ничего заключить, а по этому делу велось столько разговоров и прилагалось трудов, то их господину удивительно, почему не смогли довести его до конца. А от союзничества с эрцгерцогом Фердинандом их господин никогда не отказывался.

Они просили также разъяснить им: если этот мир между их господином и королем польским будет заключен, есть ли у нас полномочия заключить тогда союзничество от имени наших государей здесь, в Москве.

Мы ответили, что да, есть, но на почетных и надлежащих условиях, о которых, с помощью Божьей, в конце концов поговорим подробнее; в заключение же настоятельно заявили и даже показали на пальцах, что когда их господин, с одной стороны, и король польский, с другой стороны, заключат мир, тогда и наши государи, как неразлучимые братья, желают быть третьей стороной, включенной в этот мир и союзничество, как о том сказали выше, на подходящих и почетных условиях; вот для заключения какого договора у нас есть полномочия.

Они отправились к своему государю и, вернувшись, объявили, что между великими государями соблюдается такое обыкновение: сначала договориться о собственных делах, а затем заботиться о чужих; итак, нам велено передать то, что мы услышали. Если же хотим посылать к королю польскому, то можем.

Мы сказали, что обсудим все разом в будущем, и просили об охранных грамотах для польских послов, если они приедут, и они обещали.

Сообщение графа Нугарола и барона Герберштейна эрцгерцогу Фердинанду о их действиях при русском дворе

Светлейший и могущественный государь и господин, господин всемилостивейший!

Что по поручению Вашей светлости мы обсуждали со Светлейшим королем Польши, прежде чем 13 февраля покинули Краков, мы уже сообщали Вашей светлости. 26 же апреля мы прибыли сюда, где 1 мая были приглашены на аудиенцию Светлейшим великим князем московским. Когда, зачитав приветствия Цесарского величества и Вашей светлости, мы должны были приступить к сути дела, он велел нам удалиться в другое место, послав с нами своих советников; то, что от имени Цесарского величества и Вашей светлости мы изложили ему, Вы, если изволите, найдете в прилагаемой копии. После того как они выслушали это, в тот день, когда это имело место, больше о делах не говорилось. 6-го же числа того же месяца мы были приглашены снова, а равным образом и спустя два дня; обсуждались те дела, копию которых мы уже послали Вашей светлости.

Поскольку же сошлись на том, что если король хочет переговоров о мире, то пусть пришлет своих послов сюда, мы отправляем теперь двойных от себя послов к названному королю с увещанием от имени Ваших величеств, дабы соизволил отправить послов с совершенными полномочиями и предложением почетных условий, при которых он мог бы надеяться на тот или иной успех. Об этом Ваша светлость узнает из прилагаемой копии письма к королю. По этому же поводу мы пишем и к великому канцлеру господину Христофору Шидловецкому, а также краковскому епископу и воеводе виленскому, чтобы они своим влиянием и советом способствовали благоприятному исходу дела.

Из Кракова мы писали Вашей светлости о некоторых сомнениях, а именно относительно того, что Ваши светлости должны быть вписаны в этот мирный договор и намерены поддерживать блюдущую сторону против нарушившей всеми своими королевствами и владениями, и, напротив, обе стороны либо одна из них, блюдущая договор, должны взять обязательство помогать, поддерживать и споспешествовать Вашим величествам как союзной стороне везде, где есть их королевства, владения, области, наследства, земли и местности, которыми они обладают в настоящее время либо которые будут приобретены ими впредь, как о том говорится и в данной нам инструкции, и в предыдущих наших письмах.

Об этом мы надеялись еще раньше получить ответ от Вашей светлости. Так как этого не случилось, мы сочли уместным повториться. Нам кажется, что государей, безусловно, вряд ли удастся подвигнуть на столь обширные обязательства; ведь поскольку Цесарское величество и Ваша светлость располагают таким множеством королевств и владений, рассеянных то здесь, то там, кажется прямо-таки невозможным, чтобы эти две стороны могли подавать Вам помощь повсюду. Не следует ли изыскать и предложить им что-нибудь среднее, о чем мы подробно писали, к каковым писаниям мы и отсылаем. А так как при переговорах обычно приходится сталкиваться со значительно большим количеством вопросов, чем можно было бы предполагать заранее, то молим Вашу светлость, дабы изволили еще раз наставить нас относительно этих переговоров о мире между Польшей и Московией на случаи, если они смогут и захотят примириться между собой помимо Ваших величеств: надо ли и тогда вносить нашу сторону или предпринимать еще что-нибудь.

Именно в Польше нам с самого начала чрезвычайно старались дать понять, что удивлены, что Цесарское величество ничего не сообщили заранее королю о нашем прибытии и что, если они и без нас сумеют заключить достаточно почетный и полезный мир? Далее, если мир не состоится и остановимся на перемирии, и оно будет заключено, желают ли Ваши светлости быть включенными в него в качестве третьей участвующей и соблюдающей стороны в течение времени, пока длится перемирие, о чем Ваша светлость да изволит изъявить нам свою волю, каковой по мере сил мы и будем держаться, если получим ее вовремя, если же — нет, будем руководствоваться прежними инструкциями. Мы собирались было, пока не пришел ответ из Польши, заняться статьей об общем согласии, но, кажется, лучше отложить это до тех пор, когда решится вопрос о мире с поляками, чтобы московит, поняв, что в его воле в тех или иных делах помешать или помочь Цесарскому величеству, не стал бы упрямиться при заключении мира, желая, чтобы Цесарское величество снизошло до заключения союза с ним одним.

Мы же не представляем себе, как можно встать против турок, если не удержать перекопских татар от нападений на Польшу и Литву, с тем чтобы силы обеих стран свободно могли бы участвовать в борьбе против