Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин

— У тебя в отряде Джек Путешественник. Он тебе не рассказывал про Крит?

— Я не спрашивал, но он был «за»…

— Поверь мне, это нехорошее место, — Лаури покачал головой. — Там пропадают целые отряды. Не раз уже было. А Джек сумасшедший, и это все знают.

— А ты? — уточнил я.

— Что я? — Лаури приподнял рыжеватую бровь.

— Ты болтаешься по белу свету на драккаре и играешь в ярла викингов. А я хочу поиграть в крестоносца. Возражения?

Очевидно, что-то подобное Лаури в голову просто не приходило. Он смотрел на меня, приоткрыв рот — кажется, пытался сообразить, всерьёз я говорю, или нет. Каюсь — мне всегда нравилось озадачивать людей.

Сейчас это получилось.

Лаури закрыл рот и, засмеявшись, хлопнул меня по колену:

— Будь я проклят, русский! Вот ты-то точно сумасшедший!!! Ты ещё более сумасшедший, чем мы — а мы плавали в Африку просто ради того, чтобы посмотреть, как живут негры…

— Ну и как они живут? — осведомился я. Лаури не ответил на мой вопрос, но сказал:

— Да, хорошо. Я переправлю вас на Крит. Там, где в наш… том мире стоит город Ираклион, живёт Жоэ Кавергаш, отличный парень, хоть и португалец. У него там крепость и есть корабль. Конечно, не такой, как наш, — он бросил любовный взгляд на драккар, — но неплохой. Я высажу вас в Ираклионе.

Португалец Жоэ

— Пусть будет Ираклион, — согласился я.

Мы больше не разговаривали. Только слушали, как в лагере несколько мальчишеских голосов поют:

Белый снег,Серый лёд,На растрескавшийся земле…Покрывалом лоскутным на ней —Город в дорожной петле…А над городом плывут облака,Закрывая солнечный свет.А над городом жёлтый дым…Городу две тысячи лет,прожитых под светом Звезды по имени Солнце…И две тысячи лет —Война!Война без особых причин.Война — дело молодых,Лекарство против морщин.Красная-красная кровьЧерез час — уже просто земля,Через два — на ней цветы и трава,Через три она снова живаи согрета лучами Звездыпо имени Солнце…

И мы знаем,Что так было всегда,Что судьбою больше любим,Кто живёт по законам другимИ кому умирать молодым…Он не помнит слова «да» и слова «нет»,Он не помнит ни чинов, ни имён,Он способен дотянуться до звёзд,Не считая, что это сон,и упасть, опалённым Звездой по имени Солнце…

— На Крите из пены родилась Афродита, — задумчиво сказал Север, который стоял у борта, приобняв Кристину.

— Афродита родилась на Кифере, — поправил я, — а ветер принёс её на Крит…

— Умный, — весело подтолкнул меня локтем Сергей, — может, и Минотавр не здесь жил?

— Минотавр жил здесь, — кивнул я, опираясь на борт. — Афинский мастер Дедал построил владыке морей, могущественному критскому царю Миносу, дворец-лабиринт, куда Минос заключил родившегося у его жены сына — полубыка-получеловека Минотавра… Со всех подчинённых городов брали критяне ежегодную дань — по дюжине юношей и девушек. И так продолжалось до тех пор, пока афинский царевич Тезей с помощью полюбившей его дочери Миноса Ариадны не убил чудовище…

— Нас там не ждёт кто-нибудь вроде Минотавра? — хмыкнул Север. И вдруг — замер, отодвинув Кристину себе за спину.

По драккару прокатились крики. Англичане и норвежцы расхватывали луки, поспешно их натягивая.

В километре от нас через тёплые, весёлые волны скользило чудовищное тело, чем-то напоминающее крокодила. Только с ластами. И длиной метров пятнадцать.

— Ихтиозавр, — потрясённо прошептал Олег Фирсов, почти перевесившись через борт. Вадим молча втащил его обратно за штаны.

Остальные молчали, но, мне кажется, больше всего всем хотелось спросить, может ли это чудо на нас напасть. Вопрос так и остался неразрешённым — когда расстояние между нами сократилось вдвое, ихтиозавр беззвучно нырнул и больше не появлялся. Я видел, как Лаури похлопал по шее носовое украшение драккара и что-то сказал… Может быть — благодарил за то, что корабль отпугнул чудовище?

Ну что ж — тут и не до такого можно дожить…

— Обогнём мыс — и мы в Ираклионе! — крикнул Лаури и ловко сделал поворот над водой, держась рукой за шею «дракона». — Греби, ребята! Навались!

Вытесанные из сосны вёсла дружней и быстрей вспороли воду. Драккар, набирая скорость, по дуге огибал жёлто-зелёный, залитый ярким солнцем мыс. Белая пена прибоя красиво вскипала на камнях у берега.

— Ираклион! — звонко выкрикнул мальчишка, устроившийся на высокой корме.

Я увидел белый пляж, на котором стоял, подпёртый с боков креплениями, широкий корабль с высокой кормой. На скале — над пляжем — поднимался частокол, над ним, в свою очередь, возвышалась крытая башня, а на ней покачивался зелёно-красный с белым прямым крестом флаг. «Белый крест Лузитании» — вспомнил я название очень интересной военной книжки.

— Нам тоже не мешало бы обзавестись флагом, — заметил Вадим. Я покосился на него удивлённо: никогда не замечал за ним страсти к атрибутике. Подумав, ответил:

— Там решим… Лаури, а что это они нас так встречают?! — окликнул я англичанина.

Почти в пене прибоя, сдвинув прямоугольные щиты, стояли около десятка ребят.

Ещё полдюжины — с аркебузами — замерли по бокам.

Жоэ Кавергаш не походил на португальца в моём представлении — он был рыжий, с очень жёстким, «взрослым» каким-то ртом и весёлыми, слегка раскосыми янтарными глазами. Лаури он очень обрадовался, уже через час мы все сидели в рощице под олеандрами, за огромным столом, и девчонки, восхищённо ахая, резали свежий хлеб — тут, как и у чехов Шверды, были то ли поля, то ли дикое зерно. Сидели вперемешку все три отряда, а мы устроились во главе стола и негромко разговаривали.

— Я ваши корабли так и не научился различать, — Жоэ говорил по-английски. — А тут вчера девчонки прибежали с берега, говорят — Эмиль ярл высаживался. Они видели его людей. Вот я и боюсь, что он всё ещё болтается тут…

— Эмиль? — Лаури скривился, взял с блюда горсть сушёных яблок, начал бойко жевать. — Святая пятница…

— Кто такой? — толкнул я англичанина в бок локтем.

— Не знаю, швед он, или норвежец, — Лаури вздохнул. — Свен с ним был хорошо знаком — ещё по той Земле… вон, кое-кто из наших его тоже хорошо знает… У него гнездо где-то на югославском берегу. Грабят, — Лаури далеко сплюнул попавшееся семечко. — Негров бьют лихо, но грабят всех.