Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин

Вообще-то это была идея Андерса — «шустрого, как сперматозоид», по выражению Сани — немецкого фюрера (это была не шутка, именно так он себя и называл, и я от изумления не сразу вспомнил, что, вообще-то «фюрер» — это просто «вождь»!) В смысле — насчёт соревнований. Я-то отнёсся к этому индифферентно, если честно, но моё «племя» аж взвыло от восторга.

— Чего они там предлагают? — я прилёг на бок, подперев ладонью висок.

— Да мы уже программку набросали, — Сергей лёг напротив меня. — В футбольчик постукаем…

— Очень оригинально, — пробормотал Север. Он, как и я, не любил футбол.

— Так, в футбольчик, — согласился я. — Что ещё?

— Бег. Там уже дистанции размеряют на берегу… Кого на бег кинем?

— А сколько бегать? — заинтересовался я.

— Стоху и кило.

— Стоху я побегу, — решил я, постепенно увлекаясь. — А кило…

— Кило пусть Мордва бежит, — вмешался Север. Я кивнул:

— Точно… Девчонок бы ещё подбить в волейбол сыграть.

— Хорошая идея, — одобрил Сергей, — верёвку натянем… Кстати, у фрицев есть футбольный мяч. Настоящий, он и для волейбола сгодится… Там стрельба ещё — лук, аркебуза… Из лука Джек будет стрелять. Твоя будет из аркебузы?

Я секунду поразмыслил и покачал головой:

— Нет, пусть Ирка Сухоручкина, она лучше стреляет. Там гимнастики нет?

— Е-есть… Точно, Танюшка пусть крутится!!! Метание ножей и топоров?

— Да тут-то что, — я повозился на песке. — Басс и Фирс.

— Там ещё бокс, я Арниса попросил, а он меня послал в такое место, куда я при всём желании не пролезу… Будешь уговаривать, или пусть я?

— А не лучше Вадим? — с сомнением поинтересовался я. — Ты легче…

— Давай я, Олег! — с умоляющим видом попросил Сергей. — Ну давай, а?

— Давай, давай, — не стал больше я спорить. — Дальше?

— Рукопашный бой. Ну, это Кольке… А вот фехтование? — Сергей прищурился. Я треснул его по затылку и промолчал. Сергей, потирая затылок, продолжал:

— Прыжки в длину. С а-афигенного разбега. Я думаю — Наташка Мигачёва прыгает.

Ещё заплыв на двести…

— Моя Валька поплывёт, — Север, раскинув руки, улёгся на песок. Я наоборот — поднялся и начал одеваться.

Делать нечего — надо было идти оговаривать окончательные условия «Первых Малейских Игр».

В командных играх счастье улыбнулось нам поровну. Футбольный матч наша команда во главе с Андрюшкой Соколовым выиграла 4:1 под глумливые выкрики девчонок с «трибун» вдоль пляжа: «Ан-дрей чем-пи-он!» — и: «Ста-лин-град, Ста-лин-град, мой дед будет рад!» Но немецкие «валькирии» разнесли наших волейболисток со счётом 15:7 в первом и 15:11 — во втором сете. Девчонки, злые, как гадюки, расползлись по трибунам подальше друг от друга, чтобы не подраться. Но от них тут же начало доставаться и неповинным в проигрыше соседям… «Валькирии» — и правда все белокурые, рослые, крепкие — нахально продефилировали строем по песку, держа правую руку вскинутой вверх. Андерс стоял на своём месте, точно так же подняв руку. Кажется, он воображал себя Гитлером.

Я расшнуровал свои туфли, поглядывая на разминающегося у черты немца-соперника.

— Никогда не бегал босиком, — буркнул я Танюшке, стоявшей рядом. — Чёрт, я опять волнуюсь.

— Ты же всегда дрожишь перед соревнованиями, — успокаивающе ответила она.

— Пожалуй, — и я пошёл на черту.

Немца звали Мюлле — это я помнил. Веселый такой белобрысый парнишка с фигурой легкоатлета, со шрамами на плече и груди. Он дружелюбно улыбнулся мне, принимая рядом низкий старт. Чёрт побери, как трясёт… Я хорошо бегал короткие, но часто сбивался на старте… Хоть бы болельщики перестали орать!

— На старт!.. Внимание!.. Марш!

Когда бежишь — надо видеть только цель. Но в первые же мгновения я понял, что проиграл. Твёрдый песок прибрежного пляжа бил в пальцы ног. Мюлле вырвался вперёд на два шага… я нажал, нагнал; боль рванула пальцы уже по-настоящему — и я отстал, на этот раз уже совсем…

…Когда я вернулся на своё место, Игорь Мордвинцев со своим соперником уже бежали. Я уселся, ни на кого не глядя, взялся за большие пальцы ног и тяжело вздохнул.

— Выбил? — тихо спросила Танюшка, садясь рядом. Я отмахнулся:

— А…

— Ну тихо, тихо, ерунда, — она обняла меня за мокрые от пота плечи. — Смотри, как Игорь бежит!.. Ну проиграл — я что, из-за этого тебя меньше буду любить? Мы вон тоже продули… ой, ура-а-а!!! — завопила она, вскакивая.

Действительно — это было «ура», потому что Игорь обошёл немца (а точнее — датчанина) метров на десять и сейчас нёсся уже просто так, не в силах сразу остановиться, вскинув над головой руки, словно на настоящем стадионе.

— Блин, надо было Севера на бег ставить, не выпендриваться, — я снова махнул рукой. — Дурак я… И что разулся — дурак, и что вообще побежал — дурак. Кругом дурак.

На линию стрельбы выходили Джек и немец с таким же длинным луком. В двухстах шагах от них уже поставили мишени — полутораметровые столбы, вкопанные в песок примерно на полметра ещё, толщиной в две руки. Выпустить предстояло по пять стрел — не только на точность, но и на скорость. Олег Крыгин, судивший стрельбы, свистнул.

Я уже видел, как стреляет Джек. Немец тоже стрелял очень и очень неплохо. Только он успел выпустить три стрелы в тот момент, когда пятая стрела Джека… вывернула столб из песка, и он тяжело, но бесшумно упал. Прежде чем моя орда разразилась торжествующим воем, я услышал, как кто-то из немцев сказал соседу по-польски (я понял всё):

— Да это же Джек Путешественник, лучший лучник в мире, и как только русские его заполучили…

Ирка Сухоручкина со своей соперницей стреляли из аркебуз по спиленным древесным кругляшкам на сотню шагов тремя пулями с одинаково-аккуратным результатом: по две пули в центр, чуть ли не одна в одну, третью — в край, только Ирка выше, а немка ниже середины.

Танюшка возле меня уже сидела, переодевшаяся в спешно сооружённый «костюм для выступлений» из двух полосок кожи на системе завязок. Я посматривал на неё, опасливо размышляя, что будет, если хоть одна из завязок лопнет. Девчонка аккуратно и умело разминала себе икры ног. Выступать она так и так предпочитала босиком, а от моих услуг массажиста сосредоточенно отказалась, просто мотнув головой. Она внимательно поглядывала на разминающуюся напротив «немку»-венгерку, черноволосую гибкую красавицу в почти таком же экстравагантном наряде, только ещё с кожаными манжетами на запястьях и щиколотках.

— Так, я пошла, — Танюшка резко выдохнула и, рывком поднявшись с места, отправилась на жеребьёвку — вечную, как мир, при помощи палочки «с крышкой». «Крышка» оказалась немки, которая венгерка.