Действо - Сергей Болотников

Мои сокамерники - без сомнения худшие представителя рода человека разумного, чурались меня. Стена была и тут, и я удивлялся, не находя общего языка даже с этими низколобыми существами с напряжением и подневольным трудом проделывающих тяжелый путь от неандертальцу к кроманьонцу. В конце - концов, я стал ненавидеть и их тоже.

Так прошло какое то время, пока в нашей камере не начался передел собственности и не пришло новое начальство. Авторитетный орангутанг из новоприбывших не терпел своеволия у подчиненных ему заключенных. Как-то раз я дерзко ответил ему и он решил обрушить меня вниз, в зловонную пучину, где обретались те, кто оказался недостоин даже звания рабов. У меня стали перехватывать пищу, а также совершать массу мелких гадостей, как это свойственно человеческому социуму. Но я уже знал, чем это закончится и знал, что надо делать. Давние воспоминания всплыли в моей голове, и на следующую ночь, после того как пять подручных орангутанга попытались избить меня скрученной в жгут простыней, я прокрался к главарю с набитой сеном подушкой в руках.

К сожалению, жестокий орангутанг хрипел слишком сильно и перебудил всю камеру. Разразилось побоище, в котором меня пытались оторвать от дергающегося тела, и я вынужден был защищаться изо всех сил. Я не очень хорошо помню, что там было, но сломанный передний зуб, говорит о том, что я кого-то покусал. Ворвавшиеся охранники довершили дело.

Я оказался в карцере, который естественно был пыльным и полон крыс. С тех пор я ненавижу крыс!

Сидя в карцере, я узнал, что орангутанг все же отошел в страну вечной охоты. Мои сокамерники пообещали отправить меня вслед за ним, а высшие власти навесили мне дополнительный срок за убийство, а также, что меня посылают на некую медэкспертизу.

По окончании отсидки в карцере я отправился на экспертизу и так получилось, что обратно в тюрьму я уже не вернулся, а тот же вечер встречал в не очень уютной больнице с зарешеченными окнами.

Откровенно говоря, совсем не помню что я делал в этой больнице. Кажется, мы вставали в шесть утра под звуки песни из хриплого громкоговорителя и ели из алюминиевых тарелок с выписанными краской инвентарными номерами, а потом нам всем делали уколы из стеклянных шприцев - шизофреникам отдельно, психопатам отдельно. И еще было что-то про электричество...

Нет, не помню... а ведь я провел там десять лет и под глазами у меня до сих пор остались странные шрамы.

С этих самых пор, жизнь моя, ранее такая простая и ясная погружается во мглу. Я снова был на улице, слишком слабый, чтобы участвовать в стае, да и все желания покинули меня, оставив лишь ледяное равнодушие и странные поступки, которые мое тело совершало само по себе. Я убивал крыс во множестве. И кошек, за то что они касались крыс. Потом я понял, что делал это зря. Мертвые крысы вернулись и стали разговаривать со мной. Приходилось много пить, что бы заглушить голоса. А потом много пить, потому что накануне много пил. Жизнь вновь стала на рельсы, которые вели, правда, в тупик. Ко мне вернулись старые друзья - Слюнявчик вновь был рядом и словно не помнил о том, что было раньше. Я тоже не помнил. Мы вставали рано и всю утро искали пустые бутылки, а днем ели всякую дрянь из краденных алюминиевых тарелок с инвентарными номерами.

Мы были одними из многих. Нас было множество - таких вот, никому и не зачем не нужных, прошедших интернат, тюрьму и психдом. Мы были огорожены Стеной, но мы и сами были Стеной - составляющие системы, крошечные кирпичики в бастионе всеобщего зла. Мы работали на зло и приумножали его своими деяниями. Каждый из нас был всего лишь еще одним кирпичом в Стене!

Система могла праздновать победу - она почти сломала меня.

И в один очень странный день, когда моя совесть в корчах умерла, а я опустился на самое дно, съев крысу моего близкого друга... в этот день, ко мне пришли. Я не помню кто, но хорошо помню вопрос, который мне задавали.

Хочешь ли ты изменить свою жизнь? - спросила они. И я ответил - "да"! Потому что, друзья мои, где-то там, в глубине, под засохшим дерьмом и коростой все еще скрывается маленький мальчик, который верит в чудеса и у которого еще не отобрали бутылочку с перловой кашей "крутыш".

И тогда я стал морской свинкой. И все изменилось, словно по мановению волшебной палочки. Отныне я, кажется, свободен. Теперь сторожу Стену, а не пытаюсь сквозь нее пробиться. И я верю - пройдя все круги социального ада, испытав все, что только можно испытать на этом свете, пройдя огонь, воду и медные трубы, я наконец-то попал в тот край, где нет скрученных в жгут простыней и алюминиевых тарелок с инвентарными номерами. Где будущее не окрашено в серый цвет и моя усталая судьба влечет меня в тот радостный и сияющий миг, в котором в котором все будет хорошо, и где я, наконец, найду свое скромное счастье!

И там не будет крыс".

Волчок замолчал, лишь подслеповатые его черные глазки смотрели поверх головы собеседника сквозь бетонные стены в некие сияющие, необозримые дали...

-Ох, - сказал Ткачев, по лицу его катились крупные слезы, - это ужасно, то, что произошло с тобой, просто ужасно. Какой кошмарный жизненный путь и...

-Лишь в страдании мы обретаем спасение, - мягко произнес Волчок, - это наш путь и наше Дао и в конце мы все обретем счастье и умиротворение.

-Да-да, - сказал сетевик, извлекая из кармана носовой платок и вытирая им покрасневшие глаза, - но, насчет стены? Наше Дао требует от нас действий и мы бы хотели...

Рев. Острые желтоватые клыки взметнулись над самым плечом Александра, когтистые лапы уродливо скрючились. Поспешно вскочив, Ткачев побежал к двери, все еще непроизвольно всхлипывая. Волчок гнался за ним до самого порога и еще немного дальше по лестнице и только потом отстал.

На площадке десятого этажа, напротив наглухо закрытой двери в квартиру Красноцветова, его ждали соседи. Из-за дверей доносился сильно приглушенно собачий лай.

-Ну? - спросил Валера, - как он?

-Самое несчастное существо на земле, - тоскливо сказал Александр, - у меня сердце от жалости разрывается! Да после того, что он пережил, мне мои сегодняшние беды кажутся детским лепетом!

-Ну не скажи, - проговорил Красноцветов, - я чуть не поседел... Существенное что ни будь узнал?

-Да... Волчок нас не пропустит, потому, что он охраняет стену. Кажется, это его новый смысл жизни... А еще у него все время в рассказе проскакивало, что он не любит крыс.

-Ничего удивительного, - сказал Валера, - после того, как он съел Чука...

Алексей Сергеевич поднял руки:

-Ближе к делу! Он охраняет, судя по всем, единственный путь в соседний подъезд. Напасть на него мы не можем - слишком здоровый. Мы могли бы выманить его. Только чем?