Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Джеррод осмотрелся.

— Как и я, — он вздрогнул. — Хотел бы я, чтобы был какой-нибудь другой путь.

— Соглашусь с вами, человек, — проворчал Хаммерсон. Он посмотрел на Волкера. — Это не место для людей и гномов.

— Сейчас осталось мало мест для нас, — ответил Волкер. Он провёл рукой по волосам цвета инея. — И ещё меньше день за днём, — он моргнул и посмотрел на Джеррода. — Прости, Джеррод, я сказал, не подумав.

Джеррод мпечально улыбнулся и выпрямился в седле.

— Мы все потеряли свой дом, Вендел, — сказал он. Он обвёл рукой людей. — Мы всё, что осталось от трёх могучих империй, друзья мои. Последний вздох разумного мира. Хотел бы я, чтобы всё было не так, но если уж так тому и быть, то мы по крайней мере умрём так, как того желает Леди, с отвагой и честью.

— Я уверен, что Зигмар придерживается того же мнения, — ответил Волкер с мрачной улыбкой. Он посмотрел на Хаммерсона. — Так же как и Грунгни, да?

— Сомневаюсь, что человек знает хоть что-нибудь о мнении бога Гномов, — кисло сказал Хаммерсон. Он шмыгнул носом. А затем добавил:

— Но да…если смерть настигнет нас, пусть она будет горячей.

— Не волнуйся об этом, ведь её могут принести наши спасители, — произнёс Волкер. Он указал рукой на небо, где воздух рассекали пылающие формы фениксов. Джеррод знал, что на них были эльфы.

Впервые он столкнулся с Истин Азуриан, как их называли эти новоявленные спасители. Огненные птицы, белые львы и высокие, гордые эльфийские воины, облачённые в сияющие доспехи, направились на помощь людям Хаммерсона и Гельту, сражавшихся с последователями Хаоса. Теперь остатки этого воинства сопровождали их всё глубже и глубже в переплетающееся сердце Атель Лорена.

И тут же Джерроду напомнили, где он находится. Казалось деревья жмутся к ним, а странные тени блуждают во мраке, наблюдая за ними. Этот лес был местом не для людей. И никто не знал, что ожидает их в его чаще.

Готри Хаммерсон игнорировал тени, деревья и голоса, сконцентрировавшись на дороге, в то время как Джеррод и Волкер продолжали разговор. Пусть лес болтает всё, что ему вздумается. Он его не слушал. В этом состояла ошибка людей…они слушали. Они не могли иначе. Они были любопытны по своей природе, как бородачи, только они никогда не взрослели. Всегда тыкают, толкаются и записывают всё. «На коре дерева или шкуре животного» — подумал он. «Они доверяют свои знания вещам, которые гниют…Это говорит обо всём, что ты хочешь знать».

И всё же они были не такими уж и плохими. Он взглянул на Волкера и на Джеррода, который откинулся в седле. Бретоннцы были крепкими орешками, и они знали цену клятве. Жаль, что они воняли эльфами, но такими уж были люди. Многие из них были наивными. Нельзя доверять эльфам, все это знают. В Жуфбаре уж точно. Нельзя доверять эльфам, полуросликам и ограм. Ни у кого из них не было чести.

И уж точно нельзя было доверять лесу. Столько деревьев в одном месте было неестественным явлением. Здесь воздух был странным, и свет тоже. И именно этот лес был источником обиды, протянувшейся со времён Гругни Золотоискателя до сегодняшнего дня. Много костей гномов было погребено под зелёной почвой леса, их духи заточены в корнях, без возможности отправиться в залы предков.

Это было плохое место, полное плохих вещей, словно ответвление древней тьмы в заброшенной шахте. «По крайней мере боги предков на нашей стороне» — подумал Хаммерсон. На мгновение он почувствовал стыд, но отбросил это чувство. Это не было ошибкой человека, независимо от того, что ворчали его в его сокращающейся армии. И всё же не было ни одного живого гнома, который бы не впал в замешательство от мысли, что один из их богов — и Гругни не в последнюю очередь — благословили человека.

И этому не было другого объяснения. Бальтазар Гельт был благословлён. Как иначе можно объяснить тот факт, что руны вспыхивают энергией жизни в его присутствии? Вблизи мана броня из громрила становилась ещё крепче, чем прежде, а оружие приобретало такую остроту, какую не мог дать ни один точильный камень. Хаммерсон принюхался.

Ему даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, что Гельт близко. Маг сиял внутренним огнём, словно только что растопленная кузница. Воздух вокруг него пах расплавленным металлом, и когда он говорил, руны, нанесение и посвящение которых было долгом Хаммерсона, сияли светом Гругни. Хаммерсон нутром чуял присутствие человека, и он никак не мог смириться с этим.

Почему боги одарили человека своей силой? Да ещё и мага — выученного грёбаными эльфами колдуна без малейшей унции мышц на тощем теле и без хорошего топора. «Он ещё и на лошади скачет. С перьями» — грустно подумал Хаммерсон. Нельзя доверять лошади, особенно той, которая может летать. Лошадь была таким же эльфом, только с копытами.

Кстати об эльфах и отсутствии доверия к ним…Хаммерсон пошёл вперёд, держа одну руку на навершии молота, просунутого за пояс, чтобы присоединиться к Карадриану во главе колонны. Эльф выглядел таким же уставшим, как и Джеррод, но всё же сидел прямо в седле. Его курица-переросток летала где-то над ним, делая ночь ясной, как день. Только эльфы могли ездить на птицах, которые воспламенялись, если пристально на них посмотреть. От Карадриана, как и от Гельта, несло магией. Он вонял огнём и обожжёнными камнями. Этот запах был знаком Хаммерсону.

— Так значит ты получил его, да? — спросил он без предисловий. Он слышал, что Гвардии Феникса не позволяли говорить, поэтому он ожидал короткого разговора. Ну или хотя бы кивка, или ворчания в знак согласия. — Огонь Ангрима?

Карадриан моргнул и посмотрел вниз.

— Что? — спросил он, и его голос затрещал, словно разгорающийся огонь. Его взгляд вспыхнул странным огнём, но Хаммерсон не побоялся встретить его. Он уже видел такие глаза, на марше от Жуфбара к Аверхейму. Ангрим был словно пламенем, заточённым в металле, искрящим и рычащим, жаждущим высвободить свою силу.

— Я думал вы не можете говорить, — сказал он.

— Мы можем говорить. Просто не делаем этого. Азуриан так приказал, — ответил Карадриан. Лицо эльфа скривилось, и то, что могло быть печалью, наполнило его глаза.

— Мило с его стороны разрешить вам говорить сейчас, — проворчал Хаммерсон.

— Азуриан мёртв. И молчание больше не является привилегией, которую мы можем себе позволить, — ответил Карадриан.

— Ну прямо как эльф. Нельзя поймать гнома, не нарушив клятвы, только потому что он перепутал бога, — прямо сказал Хаммерсон.

Выражение лица Карадриана стало подобно маске.