Эмма - Джейн Остин

За достоинства, за имя и именья тех, с которыми она породнила свое семейство, можно было не краснеть. То были приятные размышленья, и, предаваясь им, она гуляла, покуда не настало время идти, как другие, рвать клубнику прямо с грядок.Все общество было в сборе, за исключением Фрэнка Черчилла, которого ждали из Ричмонда с минуты на минуту, и миссис Элтон, при полном снаряжении, необходимом ей для счастья: в широкополой шляпе и с корзиночкой, сразу обнаружила готовность показать, кто здесь первая фигура; собирала ли она ягоды, принимала ли подношенья или разговаривала — о клубнике, и только о клубнике, больше ни о чем никому сказать, или хотя бы подумать, не дозволялось. «Нет в Англии ягоды вкуснее — всеми любима — каждому полезна.Образцовые грядки — отборные сорта. Восхитительно рвать своими руками — тогда лишь вы получаете подлинное удовольствие. Утренние часы определенно наилучшее время — она никогда не устает — каждый сорт по-своему хорош — мускусная гораздо вкуснее — никакого сравненья — другие сорта почти несъедобны — мускуская попадается реже всего — она больше любит чилийскую землянику — которой далеко до лесной, — цены на клубнику в Лондоне — под Бристолем целые плантации — в Кленовой Роще — как взрыхлять землю — когда пересаживать — каждый садовник говорит свое — единого правила не существует — садовника переучить очень трудно — отличная ягода — но чересчур сочна и быстро приедается — вишня вкуснее — смородина больше освежает — если бы только не нагибаться — солнце палит нещадно — смертельно устала — нет никаких сил — должна пойти и сесть в тени».

Such, for half an hour, was the conversation—interrupted only once by Mrs. Weston, who came out, in her solicitude after her son-in-law, to inquire if he were come—and she was a little uneasy.—She had some fears of his horse.

К этому сводился на протяжении получаса весь разговор, прерванный лишь однажды, когда из дома, движимая беспокойством за пасынка, вышла миссис Уэстон осведомиться, не приехал ли он, — ей уже становилось не по себе.Его лошадь не внушала ей большого доверия.

Seats tolerably in the shade were found; and now Emma was obliged to overhear what Mrs. Elton and Jane Fairfax were talking of.—A situation, a most desirable situation, was in question.

Все, кто как умел, разместились в тени, и теперь Эмме пришлось, самой того не желая, слушать, о чем миссис Элтон ведет разговоры с Джейн. Обсуждалось предлагаемое место — не место, а мечта!

Mrs. Elton had received notice of it that morning, and was in raptures.

Миссис Элтон уведомили о нем нынче утром, и она была в упоенье.

It was not with Mrs. Suckling, it was not with Mrs. Bragge, but in felicity and splendour it fell short only of them: it was with a cousin of Mrs. Bragge, an acquaintance of Mrs. Suckling, a lady known at Maple Grove.

Оно объявилось не у миссис Саклинг, и не у миссис Брэгг, но разве что им одним уступало в заманчивости и великолепии; объявилось оно у кузины миссис Брэгг и приятельницы миссис Саклинг — дамы, вхожей в Кленовую Рощу.

Delightful, charming, superior, first circles, spheres, lines, ranks, every thing—and Mrs. Elton was wild to have the offer closed with immediately.—On her side, all was warmth, energy, and triumph—and she positively refused to take her friend's negative, though Miss Fairfax continued to assure her that she would not at present engage in any thing, repeating the same motives which she had been heard to urge before.—Still Mrs. Elton insisted on being authorised to write an acquiescence by the morrow's post.—How Jane could bear it at all, was astonishing to Emma.—She did look vexed, she did speak pointedly—and at last, with a decision of action unusual to her, proposed a removal.—"Should not they walk?

Восхитительное, дивное, превосходное — избранный крут, высшее общество, положение, сферы и все прочее, — миссис Элтон выходила из себя, доказывая, что необходимо немедля соглашаться.Она торжествовала, она горячилась, она наступала; она не желала слушать никаких возражений, хотя ее приятельница по-прежнему пыталась ей втолковать, что до поры до времени никуда поступать не намерена, приводя те же мотивы, которые Эмма уже однажды слышала. Миссис Элтон продолжала добиваться, чтобы ее уполномочили завтра же отправить с первой почтой положительный ответ. Эмма только дивилась, откуда у Джейн берется терпение все это выносить.Раз или два на лице у нее промелькнула досада, раз или два она отвечала резко — и наконец, с решимостью, обыкновенно ей несвойственной, предложила встать и пройтись.Не пойти ли им прогуляться!

Would not Mr. Knightley shew them the gardens—all the gardens?—She wished to see the whole extent."—The pertinacity of her friend seemed more than she could bear.

Может быть, мистер Найтли покажет им весь сад — и парк?Ей бы хотелось осмотреть весь донуэллский парк. Как видно, приятельница все-таки доняла ее своею навязчивостью.

It was hot; and after walking some time over the gardens in a scattered, dispersed way, scarcely any three together, they insensibly followed one another to the delicious shade of a broad short avenue of limes, which stretching beyond the garden at an equal distance from the river, seemed the finish of the pleasure grounds.—It led to nothing; nothing but a view at the end over a low stone wall with high pillars, which seemed intended, in their erection, to give the appearance of an approach to the house, which never had been there.

Было жарко; походив вразброд по саду — кто поодиночке, кто по двое, — все незаметно потянулись друг за другом под благодатную сень короткой и широкой липовой аллеи, которая выходила из парка и кончалась на полпути к реке, как бы замыкая пределы усадьбы.Она никуда не вела — никуда, если не считать кругозора, который открывался за низкой каменной оградой с высокими столбами, воздвигнутыми, по всей видимости, с целью обозначить подъезд к дому, хотя дом стоял вовсе не там.

Disputable, however, as might be the taste of such a termination, it was in itself a charming walk, and the view which closed it extremely pretty.—The considerable slope, at nearly the foot of which the Abbey stood, gradually acquired a steeper form beyond its grounds; and at half a mile distant was a bank of considerable abruptness and grandeur, well clothed with wood;—and at the bottom of this bank, favourably placed and sheltered, rose the Abbey Mill Farm, with meadows in front, and the river making a close and handsome curve around it.

Уместность подобного завершения могла представляться спорной, но сама аллея была прелестным местом для прогулок и вид в конце ее открывался обворожительный.Покатый склон, почти у подножия которого раскинулось аббатство, спускаясь, становился круче и в полумиле от границ усадьбы заканчивался величественным обрывом, сплошь одетым лесом, — а под обрывом, в укромном и живописном уголке, красиво обрамленном речною излучиной, высилась, глядя на заливные луга, ферма Эбби-Милл.

It was a sweet view—sweet to the eye and the mind.

Вид был чудесный — ласкающий глаз и душу.

English verdure, English culture, English comfort, seen under a sun bright, without being oppressive.

Английская зелень, английский уют; английский ландшафт, залитый лучами яркого, но милосердного солнца.

In this walk Emma and Mr. Weston found all the others assembled; and towards this view she immediately perceived Mr. Knightley and Harriet distinct from the rest, quietly leading the way.

На этой аллее Эмма и мистер Уэстон застали все общество, и она тотчас заметила, что шествие к виду над обрывом, потихоньку отделясь от остальных, возглавляют мистер Найтли и Гарриет.

Mr. Knightley and Harriet!—It was an odd tete-a-tete; but she was glad to see it.—There had been a time when he would have scorned her as a companion, and turned from her with little ceremony.

Мистер Найтли — и Гарриет!..Неожиданный тет-а-тет — впрочем, Эмму он порадовал.Было время, когда мистер Найтли отверг бы такую собеседницу, отвернулся бы от нее без особых церемоний.

Now they seemed in pleasant conversation.

Теперь он был, судя по всему, увлечен приятным разговором.

There had been a time also when Emma would have been sorry to see Harriet in a spot so favourable for the Abbey Mill Farm; but now she feared it not.

Было также время, когда Эмма насторожилась бы, увидев Г арриет в таком месте, откуда ферма Эбби-Милл являлась взорам в столь выигрышном свете; теперь ей было не страшно.

It might be safely viewed with all its appendages of prosperity and beauty, its rich pastures, spreading flocks, orchard in blossom, and light column of smoke ascending.—She joined them at the wall, and found them more engaged in talking than in looking around.

Зрелище фермы во всей ее красе и благоденствии — с тучными пастбищами, ленивыми стадами, садом в цвету и легким дымком, курящимся над крышей — уже не представляло опасности. Подойдя к ограде, Эмма стала рядом с ними и убедилась, что они более поглощены беседой, нежели созерцанием окрестности.

He was giving Harriet information as to modes of agriculture, etc. and Emma received a smile which seemed to say,

Он делился с Гарриет сведениями по части сельского хозяйства, и Эмме досталась улыбка, которая, казалось, говорила:

"These are my own concerns.

«Все это занимает меня самого.

I have a right to talk on such subjects, without being suspected of introducing Robert Martin."—She did not suspect him.

Я вправе толковать о подобного рода предметах, не навлекая на себя подозрений в умысле напомнить кому-то о Роберте Мартине».У нее и не было таких подозрений.

It was too old a story.—Robert Martin had probably ceased to think of Harriet.—They took a few turns together along the walk.—The shade was most refreshing, and Emma found it the pleasantest part of the day.

Эта история давно канула в прошлое.Роберт Мартин, наверное, и думать забыл о Гарриет. Они несколько раз прогулялись втроем туда и обратно по аллее.В тени дышалось легко, и для Эммы это были самые отрадные минуты за весь день.

The next remove was to the house; they must all go in and eat;—and they were all seated and busy, and still Frank Churchill did not come.

Отсюда все направились в дом — их приглашали закусить; общество расселось за столом, занялось едою, а Фрэнк Черчилл все не ехал.

Mrs. Weston looked, and looked in vain.

Миссис Уэстон глаза проглядела, высматривая его, но тщетно.

His father would not own himself uneasy, and laughed at her fears; but she could not be cured of wishing that he would part with his black mare.

Его отец не видел причин волноваться и смеялся над ее страхами, но она не могла от них избавиться и продолжала сокрушаться, зачем он не расстался со своею вороной кобылой.