Мечи легиона - Гарри Тертлдав

Расстояние между кровавым знаменем Скотоса и имперским Солнцем сократилось. Медленно, но верно князь-колдун продвигал своих солдат вперед.

— Сначала твой брат, Гавр, потом — твой жрец, сейчас — ты, а после — и весь Видесс! — крикнул он.

Император вызывающе поднял копье и бросил своего скакуна к Авшару, но крупный конь Туризина не смог пробиться сквозь плотную стену схватившихся в битве пехотинцев.

Гавр был не единственным, кто рвался к князю-колдуну. Марк отчаянно продвигался вперед; один шаг здесь, два шага — там. То и дело ему приходилось останавливаться, чтобы сразиться с очередным противником.

Снова и снова выкрикивал Скавр имя Авшара, но голос его терялся в шуме битвы.

Виридовикс находился где-то неподалеку, хотя атака и разделила их. У кельта был собственный боевой клич.

— Сейрем! — кричал он. — За Сейрем!

Двое макуранцев, потерявших лошадей, бросились на Виридовикса. Он отпарировал мечом один сабельный удар и отбил щитом другой. Один из макуранцев метнулся влево, желая напасть со стороны. Виридовикс тревожно дернул головой: пока он будет сражаться с одним врагом, другой прикончит его сзади.

Внезапно один из противников кельта со стоном рухнул на землю, как подрубленное дерево. Виридовикс воспользовался удачным моментом и подскочил ко второму. Кельт оказался сильнее и быстрее. Он отбил выпад макуранца и нанес удар, которым почти снес врагу голову.

Мгновенно извернувшись, Виридовикс убедился, что второй макуранец уже не сможет напасть на него. Враг был мертв, а легионер, заколовший его, сражался с новым врагом. Ему тоже приходилось туго, поскольку у него не было щита. Виридовикс бросился на помощь римлянину. Вместе они отогнали всадника, и тот отступил к своему отряду.

— Спасибо, дружище, — проговорил Виридовикс. — Этот пес подскочил очень не вовремя.

— Не стоит благодарности, — ответил его спаситель, худощавый человек примерно одного с ним возраста; его борода была пронизана сединой. — Даже Геракл не смог бы сражаться с двумя одновременно, как говорит пословица.

— Так это ты, сумасшедший грек! Что ты здесь делаешь? Возвращайся к своим раненым! Ты должен заботиться о них!

— Кто-то другой позаботился бы о твоем трупе, если бы я торчал сейчас в тылу, — огрызнулся Горгид, упрямо покачав головой.

Не найдя достойного ответа, Виридовикс наклонился и снял с мертвого макуранца щит, покрытый толстой жесткой кожей, — не слишком хорошая защита для пехотинца, но все же лучше, чем ничего. У грека нашлось еще мгновение поблагодарить, прежде чем схватка закипела снова.

Передвигаясь боком, как краб, Марк уже находился совсем близко от Авшара. Ему оставалось не более тридцати шагов до цели. В суматохе боя князь-колдун даже не заметил, что римлянин рядом. Чары Вулгхаша по-прежнему защищали меч Скавра, делая магическое оружие «невидимым» для колдуна.

Бой становился все более яростным. Копейщики — острие макуранского клина — были самыми отборными бойцами армии Авшара; одолеть каждого из них было нелегким делом.

Но в этот момент несколько лошадей неожиданно рухнуло на землю. На левом фланге Авшара тревожно закричали макуранцы. Марк услышал громкий голос, похожий на рев дикого быка, покрывающий все крики. Одержимый яростью берсерка, нанося один смертельный удар за другим, Зеприн Красный пробивался к Авшару, оставляя за собой трупы людей и лошадей.

Теперь только один всадник стоял между разъяренным халогасм и князем-колдуном. Это был знатный макуранец в посеребренном панцире и позолоченном шлеме. Он обрушил сабельный удар на Зеприна. Марк видел, что удар достиг цели, но халогай даже не обратил на это внимания. Его страшный топор сверкнул в воздухе, описав стремительную дугу. Макуранец, оцепенев, уставился на свою руку — она была отсечена у запястья. Следующий удар обрушился на кирасу, вмяв ее в грудь.

— Кайкаис! — закричали макуранцы, увидев, что их командир мертвым падает с коня.

Зеприну все это было безразлично. Издав еще один дикий вопль и высоко подняв над головой окровавленный топор, он бросился на Авшара. Слишком поздно поворачиваться и встречать удар халогайского топора мечом. Однако Автар недаром был самым могущественным колдуном этого мира. Ни на секунду не ослабив других чар, он мгновенно бросил против обезумевшего Зеприна сложное заклинание. Это было заклинание огня, которое поразило видессианского всадника в самом начале битвы. Огненные языки сорвались с пальцев колдуна.

Но халогай покачнулся, однако он не упал на землю, охваченный пламенем. Берсеркова ярость и снедающая его ненависть защитили Зеприна даже от чар. Великан-халогай быстро пришел в себя и снова поднял топор. Теперь Авшар встретил удар топора мечом. Но он сумел лишь слегка отклонить его в сторону. Вместо того чтобы разрубить череп Авшара, топор ударил жеребца по шее. Колени животного подогнулись, и оно рухнуло на землю.

Имперцы издали громкий радостный крик.

— Авшар упал! — прокричал прямо в ухо Скавру легионер с рассеченной щекой.

Трибун тоже хрипло закричал. Но вопль застрял у него в горле, когда он увидел, что князь-колдун успел высвободиться из стремян и вскочить на ноги прежде, чем Зеприн добил его.

Халогай метнулся к своему врагу. Марк попытался было пробиться к ним, но противники сошлись в поединке прежде, чем он смог это сделать. Первый удар Зеприна пришелся на воздух — Авшар уклонился. С удесятеренной от жажды мести силой халогай нанес второй удар. Его топор просвистел над головой. Авшар отпарировал удар, но меч едва не вылетел у него из рук. Колдун засмеялся.

— Когда хочешь убить человека, дурак, — произнес он насмешливо, -делай это вот так! Так! И вот так!

Каждый удар Авшара попадал в цель быстрее, чем мог уловить человеческий глаз. Кровь потекла из многочисленных ран халогая. Любая из них убила бы на месте обычного воина — особенно последняя, которая пришлась у основания шеи. Но в своем безумии халогай, казалось, не чувствовал этого. Он попросту не знал о том, что умирает, и продолжал биться.

Зеприн снова нанес удар. На этот раз Авшар взвыл — топор смахнул мизинец его правой руки так чисто, как это сделали бы на плахе. Князь-колдун сжал руку в кулак, чтобы остановить кровь. После этого он уже бился молча, не размениваясь на насмешки. На каждый удар Зеприна колдун отвечал тремя, и почти все они попадали в цель.

И вдруг Зеприн в замешательстве остановился. Кровь запузырилась у него на губах и хлынула изо рта и носа. Грозные глаза северянина затуманились, топор выпал из внезапно ослабевших пальцев. Халогай закачался и мертвым рухнул на сухую землю, зазвеневшую под тяжестью его тела и доспехов.