Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дядя Лева, уйди! Тася, одеяло и простыни из комнаты! – крикнул Гриша, на мгновение оторвавшись от Тони.
Левушка послушно вышел. Тася притащила одеяло и простыни и застыла с ними в руках.
– Брось на диван! Помоги мне, подержи ее за ноги! Ее надо освободить от одежды!
Хотя Тоня рвалась и брыкалась несколько тише, Тасе с трудом удавалось справиться с Тониными ногами.
Гриша, увертываясь от Тониных ударов, стащил с нее свитер и расстегнул на спине застежку бюстгальтера. Потом он попытался расстегнуть пояс ее юбки, но это ему никак не удавалось.
– Подержи руки! – скомандовал он Тасе и вытащил из кармана перочинный нож. Тася испуганно вскрикнула, но ее голоса все равно не было слышно за громкими и хриплыми выкриками Тони.
Гриша ловко взрезал пояс юбки, стащил ее, потом из-под короткой комбинации стащил с Тони трусики, и опять обнял ее и зашептал на ухо ласковые слова.
– Анатолий Иванович, Гриша приехал и они там вдвоем с девушкой из обслуги. Я думаю, стоит вызвать Белосевича? Хорошо. – Левушка звонил из коридора.
– Роман Натанович? Худобин. Антонина Ивановна нездорова, зайдите к ней, пожалуйста. Нет, нет, Анатолий Иванович сказал, что опасности нет, ничего не нужно, но все же … Хорошо, мы ждем вас.
В комнату вкатился Мальчик, быстро пристроился у головы Тони, обхватил ее виски руками.
Гриша продолжал увертываться от ударов рук Тони, но она стала заметно затихать.
– Тася, согрей молока и добавь меда! И принеси полотенца из ванны.
Тоня перестала кричать, глаза ее были закрыты и она больше не буянила, а только вздрагивала. С помощью Таси Гриша подстелил под нее простыню, и Тася с удивлением отметила – как бережно и умело он снял с мокрого тела намокшую комбинацию и стал вытирать ее мокрое тело. Он вытирал очень ласково и аккуратно, не пропуская ни одной складочки на теле.
Накрыв Тоню чистой простыней он попробовал напоить ее молоком, и она, не открывая глаз, сделала несколько глотков. Мальчик тихо сидел около ее головы и держал руки на ее висках.
– Вот молодец, вот умница. Лежи спокойно, я с тобой. Скоро придет папа. Все в порядке, все будет хорошо … – Гриша не переставал говорить с Тоней, наклоняясь к ее лицу.
Простыня быстро намокла и Гриша снова принялся вытирать тело Тони, и Тася снова подивилась тому, как нежно и ловко он это делает. Вытерев верхнюю часть тела, он накрывал ее и переходил к ногам …
– Дай ей еще молока. И накрой одеялом – ей холодно, – сказал Мальчик, перемещая ладошки с Тониных висков на затылок и шею.
Тася помогла Грише напоить Тоню, собрала мокрые простыни и одежду.
– Гриша, согрей ее. Ей холодно. Раздевайся и ложись к ней под одеяло. Грей ее своим телом. Да совсем раздевайся! – скомандовал Мальчик.
Гриша быстро сбросил одежду и нырнул под одеяло, обхватил влажное холодное тело Тони, прижался к ней, поцеловал ее, зашептал на ухо. Потом переполз и улегся сверху, обняв ее и стараясь согреть.
– Слушай ты, чудо с косичками, шла бы ты отсюда … И молчала бы … – заворчал Мальчик и совсем по другому добавил. – Спасибо тебе.
– Тонечка, все хорошо … все прошло … Все спокойно … Ты дома. Я очень люблю тебя … И папа тебя очень-очень любит … Милая наша Тонечка …
– Ей теперь немного вина бы выпить.
– Посмотри, там внизу «Кагор» должен быть. Ей сейчас в самый раз …
Мальчик нашел бутылку, налил в чашку. Тоня неуверенно отпила из чашки.
– Мне кажется она согревается.
Мальчик приложил руку к ее лбу, потом просунул руку под ее шею.
– Ага. Еще чуть-чуть погрей ее, и порядок.
Когда через несколько минут вошел Белосевич, оба мальчика сидели около Тони, укрытой до подбородка одеялом. Глаза ее были закрыты, лицо бледно и только влажные волосы выдавали недавний припадок.
– Что у вас произошло? Кто из вас может ответить, молодые люди?
– У Тони был припадок. Вам папа может объяснить, в чем дело … Она сильно пропотела и теперь спит.
– Она сильно потела?
– Вон – две простыни и банное полотенце. Мы дали ей молока с медом и немного «Кагора». Теперь ей неплохо бы глюкозы.
– Вы доктор, молодой человек? – Белосевич пощупал пульс и стал слушать сердце.
– Молоко, мед, «Кагор» – это все правильно. Сильный упадок сил. Вы правы, молодой человек, ей совсем не повредит укол глюкозы.
– Лучше не колоть, а дать с молоком. Наш доктор в Москве давал ей так. Правда, он говорил, что еще лучше виноградный сахар, но где его взять …
– Да-с, молодой человек … Вы позволите мне приглашать вас консультантом? Я не шучу. – Белосевич порылся в своем старомодном саквояже, нашел там ампулы с глюкозой, опорожнил одну в стакан с молоком. – Думаю, десяти кубиков достаточно. Как вы считаете?
– Да, Умар Эрнестович тоже добавлял десять кубиков на стакан.
– Гриша, там Вася не пускает маму.
Гриша вышел в коридор и вернулся с Полиной.
– Покой. Сладкое питье. Я оставлю еще ампулы с глюкозой. Куриный бульон. И покой. Я зайду попозже. И еще … Молодой человек, вы, видимо ушиблись … Вот вам крем для ваших синяков, очень помогает.
– Папа, это я. У нас все в порядке. Тоня заснула. Был доктор, все нормально. Тут со мной Мальчик и тетя Полина. Да ладно, папа… Ну, ладно уж…
МОЖЕТ БЫТЬ МНЕ ПОЕХАТЬ?
– Толя, может быть мне поехать?
– Спасибо, Лена. Там Гриша, Мальчик и Полина. Белосевич был. Она сейчас спит. Спасибо.
– Почему был приступ, не знаешь?
– Кажется, знаю. Но исправить это невозможно. Раньше, чем часа через два ее все равно беспокоить нельзя.
Испытания провели по полной программе, помещение закрыли и бригада монтажников отправилась на «Аннушку» помогать завершению монтажа щитов управления.
Свиридов задержался, побеседовал со связистами генерала Белоглазова, и когда приехал на «Аннушку», то застал самый конец перепалки Лены Долгополовой и Михеича.
Они стояли друг против друга и ругались, обзывая друг друга обидными словами.
Свиридов пожалел, что опоздал.
– Ах, ты, рыбьи твои глаза …
– Ах, ты потомственный смолокур …
– Финтифлюшка в штанах …
– А что в твоих штанах?
– Охальничаешь, финтифлюшка?
– Ах, ты сом уснулый …
– Ладно, умники! Кончайте. В чем дело?
– Эта пигалица …
– Этот леший …
– К делу. И покороче.
– Под настилом не протянули трос для протяжки кабелей. А пробросить – размахнуться негде.
– Пошли, покажете.
Свиридов осмотрел настил, проем для прокладки кабелей, крепление поперечин.
– Поднять надо.
– Хотя бы
