Жизненная сила - Роберт Рид

Один упрямый двигатель заработал в противоположную сторону и сразу же съел столько топлива, сколько мог проглотить.

И, наконец, от потолка топливного бака оторвалось обиталище пиявок и тоже ухнуло в раскрытую глотку колоссального трубопровода.

Еще два двигателя зашипели и замерли.

Но я все еще продолжал чувствовать вкус солнца, ощущать его жар и дыхание на моей широко расстилавшейся поверхности… Ком железа и никеля размером с луну вонзился мне в бок, врезался в глубину, но благодаря ему я пронесся мимо солнца… Впрочем, это было лишь совпадением, ибо, просчитав покрытое мною расстояние, я понял, что миновал солнце лишь благодаря собственной удаче.

Только.

А спустя мгновение, празднуя свою победу, я проплыл мимо чего-то маленького, черного, но чудовищно массивного… И снова моя траектория изменилась… и я отправился за густую завесу звезд и взвихренных планет. И я мог видеть, где окажусь уже так скоро…

Меня снова ждала чернота.

Полная чернота.

Бессолнечное ничто.

И каким-то странным, почти неожиданным образом я догадался, что это именно то место, где я хотел бы оказаться… Я чувствовал, что на этот раз счастливо падаю… к дому…

Эпилог

- Давайте поговорим.

- Привет? - спросил медленный, сентиментальный голос.

- Извините. Еще слишком рано, мадам. Я все понимаю. Но вы заслужили право узнать, что произошло и что происходит и чего можно ожидать, когда у вас снова появятся ноги.

Наконец, в ответ на звуки, издаваемые механической коробкой прозвучал настоящий голос.

- Памир? - проскрипела коробка.

- Да, мадам?

- Я … все еще… жива?

- Мы нашли ваши останки, как и других капитанов. По крайней мере, большинства. - Памир кивнул, хотя его собеседница и не могла его видеть. - Ваша голова была на сохранении в одной из ваших маленьких комнат. В ожидании суда, как я полагаю. Если бы Миоцен сделала так, как планировала…

- Где Миоцен?

- Ваша лучшая подруга? Ваша фаворитка и самый преданный товарищ? - Памир позволил себе грубо рассмеяться. - Миоцен умерла. И давайте оставим то, что касается ее. Эти объяснения могут подождать еще несколько дней.

- А мой Корабль?

- Разрушен, но восстановлен, мадам. Молчание.

- Ее восстание было обречено на провал, - сказал он. - Сразу же возникли очаги сопротивления. Группами и в одиночку. Теперь им ничего не изменить.

- Кого…. Кого я должна благодарить? - Памир улыбнулся. - Тебя? - Он молчал. - Спасибо тебе, Памир, - наконец, не в силах скрывать свои чувства, призналась она.

- И еще Уошен.

Из коробки послышались непонятные звуки.

- Но мне кажется, я многого не понимаю… Это так?

- Вы не понимаете почти ничего, мадам.

- Кого мне еще благодарить?

- Реморов. Бесшабашных. А также сотню других существ и несколько миллионов механических разумов в придачу.

Молчание.

- Я нашел множество помощников, - продолжил Памир. - Но, чтобы удержать их около себя, мне пришлось дать обещание. И серьезное.

- Какое?

- У нас образовались бреши… в рядах капитанов, да и везде. И я пообещал нашим новым союзникам, что именно они будут первыми кандидатами…

- Реморы!?

- «Все, кто способен думать, могут служить», - таков был мой девиз последние несколько недель. Я думаю, это самый правильный девиз.

- Бесшабашные? Капитанами?

- Если они захотят вообще остаться на борту. Да, мадам. Бесшабашные - капитанами.

- Но почему они хотят покинуть нас? Из-за того, что несколько больных на голову офицеров попытались прибрать Корабль к рукам?

- Вообще-то, на самом деле произошло нечто иное, - снова рассмеялся Памир. - Все гораздо сложнее, и ответы на вопросы займут слишком много времени. Но вы должны знать прежде всего… что мы не можем следовать дальше однажды запланированным курсом…

- Как?

- А в последующие несколько тысячелетий мы вообще выйдем из галактики. Будем двигаться, кажется, в направлении созвездия Девы.

- А что будет со мной? - после очередной паузы проскрипел механический голос.

- С вами, мадам?

- Останусь ли я Премьером?

- Мне лично на это глубоко наплевать, - Памир с наслаждением и очень рассчитано произнес каждое слово. - Вы окружили себя, мадам, талантливыми карьеристами, вы культивировали их амбиции, и когда несколько капитанов свергли вас, вы удивились. Оказавшись неготовой, некомпетентной и обезглавленной, как в прямом, так is. в переносном смысле. - Гневное молчание. - Миоцен собиралась предать вас суду. И я могу сделать то же. Как фактический Премьер, я, в принципе, обладаю такой властью и, учитывая общее настроение, полагаю, что свое драгоценное кресло вы потеряете. Если, конечно, будет честный суд. Впрочем, даже и в том случае, если вам дадут хорошую фору…

- Хорошо, Памир. Каковы же ваши намерения?

- Мы не собираемся вас лишаться. Особенно принимая во внимание и недавнее восстание, и множество столь неожиданных и быстрых изменений. - Памир вздохнул. - Судно нуждается в традициях и преемственности, и если вы согласитесь возвратиться в свое кресло - правда, с некоторыми оговорками, - я уж исхитрюсь представить и вас, и ваш громовой голос пассажирам и команде. Я ясно выражаюсь?

- Да. Хорошо. - И после раздумья: - О, разумеется, ты хочешь быть моим Первым креслом. Я права, Памир?

- Я? Нет,- он долго смеялся. Смеялся искренне и громко. - Но я знаю кое-кого поквалифицированней. Благодаря долгому опыту.

Конечно, Премьер была очень повреждена и дезориентирована, но все же достаточно проницательна.

- Где же Уошен? Могу ли я поговорить с ней?

- Со временем, - позволил Памир, поднялся, надел под нужным углом зеркальную фуражку и заметил: - Ваше Первое кресло решает дела по всему Кораблю. И, поверьте мне, трудно быть преданным кому-нибудь больше, чем ей.

- Спасибо еще раз, Памир, - тихо, почти послушно сказала Премьер.

- Ага. Принимается.

- Я знала, что ты приносишь удачу, Памир. Разве я не говорила тебе этого еще тогда? Разве не говорила?

Но Памира уже не было. Он ускользнул без всякого разрешения, и некому было слышать, как из механической коробки раздавалось: «Благодарю, благодарю. Благодарю всех, кто помог спасти и Корабль, и меня… Триллион благодарностей!..»

На первый взгляд они выглядели любовниками и никем больше.

Женщина была вполне привлекательна, хотя и казалась слишком высокой для своей породы. Мужчина же, также человек и тоже очень высокий, был далеко Не так хорош. Женщина тихо говорила и улыбалась, а мужчина хмурился и громко хохотал. Через пару минут хохотала уже и женщина. Потом они соединили руки. Соединили привычным и простым жестом, и их ладони и пальцы крепко и нежно сплелись. Никто никогда не обратил бы на них особенного внимания. Да и зачем? На этой улице всегда гуляло много влюбленных пар, слишком поглощенных своей повседневной Жизнью, чтобы заметить другие пары, которым посчастливилось отдыхать без формы и в масках, позволяющих получить хотя бы немного заслуженной анонимности.