История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима - Сьюзен Бауэр

Глава шестьдесят третья

Расширение Персидской империи

После завоевания Вавилона Кир Великий правил своей империей немногим меньше девяти лет, а затем оказался в трудной ситуации, которая была связана с некой неизвестной царицей.

Он пробивался на север на совсем новую территорию через реку Окс[215] и еще выше, в дикую Центральную Азию к востоку от Аральского моря. Горные племена, жившие в этом районе, были боковой ветвью скифов: Геродот называет их массагетами, свирепыми бойцами, которые используют стрелы с бронзовыми наконечниками и копья, поклоняются солнцу и «не обрабатывают землю, но живут, питаясь крупным рогатым скотом и рыбой».‹859›

Сначала Кир попытался покорить массагетов путем переговоров. Он послал царице Томирис предложение, предлагая выйти за него замуж. Однако она не только отклонила предложение, но послала своего сына возглавить нападение на арьергард персидской армии. Атака провалилась, и сын Томирис был взят в плен.

Не в состоянии перенести позора, он покончил с собой. Тогда Томирис послала Киру письмо, поклявшись: «Клянусь солнцем, что утолю твою жажду крови». Затем она повела остальных своих людей на продвигающихся вперед персов. Две армии встретились в 530 году до н. э., и произошло второстепенное столкновение, вызвавшее эпическую реакцию. «Я считаю эту битву самой жестокой битвой между не-греками из всех, когда-либо состоявшихся», — отмечает Геродот, а это (обращая внимание на определение «не-греки») могло означать, что битва считалась самой яростной из всех известных.

Массагеты использовали луки и стрелы, а также кинжалы и копья. Но им удалось то, чего не смогли сделать ассирийцы: они уничтожили почти все персидское войско. Сам Кир, сражаясь пешим среди своих людей, пал в пылу сражения. Когда массагеты одержали верх, Томирис отправилась на поиск трупа царя и нашла его среди тел персов, лежавших в лужах собственной крови. Отыскав тело Кира, она отсекла ему голову и засунула ее в мех для вина, наполненный кровью: «Я предупреждала тебя, что утолю твою жажду крови», — сказала она.‹860›

Отомстив за сына, Томирис позволила оставшимся в живых персам забрать тело великого царя с поля боя. Они смыли кровь с его лица и повезли труп в похоронной процессии побежденных назад, в Пасаргады.

Кир заранее построил себе гробницу: каменное здание с двускатной крышей, кажущееся деревянным благодаря богатой резьбе. Здание стояло на вершине семиступенчатого зик-курата. Тело царя обрядили в царские одежды и украшения, дали оружие и уложили на золотые носилки. Гробницу запечатали, и группе персидских священников поручили жить в маленьком домике рядом, охраняя место упокоения.

Персия и Центральная Азия

Камбис, старший сын царя, был коронован как его преемник, Камбис II. Он несколько лет служил офицером в армии отца и находился с Киром как раз перед переправой через Оке, но царь отослал сына назад в Пасаргады, чтобы тот следил за делами в городе, пока Кир сразится в битве, которая, по-видимому, представлялась ему весьма незначительным делом.

Осмотрев империю отца, Камбис, похоже, испытал тот же самый импульс, что и множество других сыновей великих людей: он захотел превзойти родителя. Это не было желанием мщения — как раз северо-восточную границу, где погиб Кир, Камбис оставил нетронутой. Вместо этого он сначала передвинул свой дворец и центр администрации империи из столицы отца Пасаргады в старую столицу эламитов — Сузы, ближе к центру империи. А затем положил глаз на Египет.

Тем временем далеко в Египте фараон Априй повел свои армии прямо в пасть громадного несчастья.

Западнее Дельты греческое поселение Кирена — колония, основанная на северном африканском берегу людьми Феры, — наконец начала расширяться и крепнуть после почти шести лет пребывания на грани выживания. Ее третий правитель, Батт Удачливый, уже имел возможность предложить греческим городам прислать сюда дополнительных поселенцев, обещая каждому прибывшему надел земли. Вскоре в Кирене собралось «значительное количество» людей, прибывших в основном из материковой Греции и занявших всю землю вокруг города.

Это не прошло спокойно для местных жителей, которых Геродот называет «ливийцами». Они отправили в Египет просьбу о помощи, «ставя себя под защиту египетского царя Априя». Поэтому Априй отправил египетскую армию оказать помощь североафриканским друзьям против греческого вторжения. К несчастью, египетская армия была уничтожена греками: по словам Геродота, египтяне были «целиком истреблены, так что едва ли хоть кто-то нашел дорогу назад, в Египет».‹861›

Эта беда отвратила египтян от Априя, который, очевидно, и так уже испытывал серьезный недостаток популярности. «Они верили, что Априй намеренно послал их на верную смерть», — пишет Геродот. Уцелевшие в битве и вернувшиеся домой из Кирены, «объединились с друзьями тех, кто погиб, и подняли открытый мятеж».‹862›

Априй послал на подавление мятежа Амасиса, крупнейшего египетского полководца.

Это оказалось ошибкой. Фараон «получил» Амасиса в наследство от своего отца, Псамметиха II — это означало, что Амасис находился при дворе и при власти дольше, чем Априй был царем. Лицом к лицу с вооруженными восставшими египтянами, которые хотели избавиться от Априя, Амасис уступил искушению и позволил всем узнать, что если восставшие пожелают, они могут взамен сделать царем его.‹863›

Новость о предательстве дошла до Априя, и царь послал чиновника своего двора с требованием, чтобы Амасис немедленно вернулся во дворец в Саисе и дал отчет о своих действиях. «Амасис, — пишет Геродот, — в этот момент был верхом на коне; он поднялся в седле, пукнул и велел передать этот ответ Априю».‹864›

Априй, получив послание, отрезал нос и уши курьеру — что не прибавило ему популярности среди египтян. Было ясно, что он собирается бороться за трон — но солдаты, на которых он мог рассчитывать, были наемниками из ионических греков и кариев (обитатели юго-западного берега Малой Азии греческого происхождения), вместе их было примерно тридцать тысяч.

Две армии встретились на полпути между Мемфисом и Саисом, на поле под названием Момемфис. Египетская армия превосходила силы наемников, а Амасис был умным полководцем; египтяне выиграли битву, и Априй оказался взят в плен. Его отвезли во дворец в Саисе как пленника, но не убили.

По-видимому, позже Априй спасся, потому что через три года фрагментарная надпись из Элефантины упоминает, что Амасис находился в своем дворце в Саисе, когда получил известие о том, что Априй плывет к нему с севера с «греками бессчетно», которые «опустошают весь Египет», следуя за армией Амасиса, которая бежит перед ними.‹865› То есть Априй отправился на север, чтобы вновь обзавестись пополнением для армии.

Надпись слишком разрушена, чтобы узнать точно, как протекала битва, но она заключает: «Его честь [Амасис] сражался, как лев, он устроил им резню… множество кораблей подбирало их, падающих в воду, когда они тонули, как рыбы».‹866› Среди выловленных с тонущих греческих кораблей был и Априй, который умер от ран.

Итак, на троне в Саисе восседал Амасис, когда до Египта дошло известие, что Камбис, новый царь персов, готовится к нападению.

Камбис должен был начинать с освоения мореходства. Персы не имели опыта морского боя но Кир обеспечил сына империей, которая тянулась вдоль берега Средиземного моря, и Камбис считал ионических моряков побережья Малой Азии своими подданными. Он потребовал, чтобы они построили корабли и набрали команды; того же самого он потребовал от финикийских городов, находившихся под его контролем. Оперившийся персидский флот объединил опыт греков и финикийцев — двух культур, которые искони жили «на воде».

Через четыре года после коронации Камбис начал наступление на Египет. Его флот отправился вдоль берега, а армия пересекла пустыню. Камбис в сопровождении своего копьеносца Дария выступал в авангарде. Дарий, офицер его личной охраны, был сыном персидского вельможи, управлявшего завоеванной областью под названием Парфия в северо-восточной части империи.‹867›

Амасис подготовил свои силы, чтобы встретить персов. Но ему было за семьдесят, и он прожил долгую и очень насыщенную жизнь. Еще до того, как Камбис подошел, он просто скончался от старости.