Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах - Александр Савин

Формой приветствия Красного Фронта было произнесение «Rot Front!», при этом в конце приветствия свое правое предплечье следовало резко (молодцевато) приподнять до уровня головы, с ладонью сжатой в кулак, тыльной стороной кисти при этом повернутой в сторону противоположную от наблюдателя, иначе говоря, направленной назад. Поднятый и сомкнутый кулак символизировал объединенную мощь рабочего класса, единство пролетариата всех стран, готовность до конца бороться за победу Интернационала и ассоциируется также с силой и стойкостью. Соответственно, и значок организации представлял собой сжатый кулак. Приветствие СКФ было весьма распространено в СССР среди комсомольцев, коммунистов и молодёжи вообще с конца 1920-х годов до окончания гражданской войны в Испании (1939 год).

Так что, вместо «Спартака» на наших футбольных полях вполне мог появиться «Рот Фронт». Да вот только это имя было уже занято. В мае 1931 года в СССР находилась делегация немецких коммунистов. В частности, она посетила кондитерскую фабрику Центроюза в центре Москвы. В знак солидарности с германским пролетариатом эта фабрика по инициативе её рабочих была переименована в «Государственную кондитерскую фабрику «Рот Фронт» треста Моссельпром Народного комиссариата снабжения».

А «Союз Спартака» («Spartakusbund») – это совершенно другая революционная марксистская организация немецких левых социал-демократов. Он был образован 11 ноября 1918 года путем преобразования пропагандистской «Группы Спартак» в организацию с собственным ЦК, в состав которого вошли К. Либкнехт, Р. Люксембург, Ф. Меринг, В. Пик и др. Во время Первой Мировой войны спартаковцы призывали к мировой пролетарской революции, которая свергнет мировой капитализм, империализм и милитаризм. 1 января 1919 года «Союз Спартака» вошел в новую коммунистическую партию Германии. Задачи этой организации в свое время явно обозначила Роза (точнее Розалия) Люксембург, в статье «Чего хочет Союз Спартака?». Она (кстати, в честь этой дамы у нас даже фабрику и футбольную команду при ней назвали: «Красная Роза», и именно в ней начинали играть спартаковцы Георгий Глазков и Виктор Соколов, торпедовец Агустин Гомес), в частности, писала:

«Никаких больше эксплуататоров и эксплуатируемых! Вместо работодателей и наемных рабов – свободные товарищи по труду!.. Социализм в этот час – единственный якорь спасения человечества, социализм или гибель в варварстве!.. Пролетарская революция есть колокол, возвещающий о гибели всякого порабощения и угнетения… Безумный бред – верить, будто капиталисты добровольно подчинятся социалистическому вердикту парламента. Империалистический класс капиталистов будет защищать свое святая святых, свою прибыль и свою привилегию на эксплуатацию зубами и когтями… Все это сопротивление должно быть шаг за шагом сломлено железным кулаком, с беспощадной энергией. Насилию буржуазной контрреволюции следует противопоставить революционное насилие пролетариата. Грозящим опасностям контрреволюции – вооружение народа и разоружение господствующих классов… Борьба за социализм – самая огромная гражданская война, какую когда-либо видела мировая история, и пролетарская революция должна готовить себе для этой гражданской войны необходимое вооружение, она должна учиться применять его – для боев и побед… Вставайте, пролетарии! На борьбу! Ради того, чтобы завоевать один мир и побороть другой. В этой последней классовой битве мировой истории за высшие цели человечества враг заслуживает только одного: меч к горлу и колено на грудь!».

Так что, немецкие спартаковцы 20-х годов были лихими ребятами! Кто не с нами – тому меч к горлу и колено на грудь! Не больше, и не меньше. Правда, в первую очередь они грезили не освобождением рабов, а взятием в свои руки власти, пусть даже ради этого придется развязать кровавую гражданскую войну. И надо сказать, крови они пролили ой как много. В том числе, и наших белых офицеров, оказавшихся после революции в Германии. Очень любил этих германских громил «отец» первых советских концлагерей Лев Давидович Троцкий (Бронштейн).

Версия Андрея Петровича Старостина намного симпатичнее. Грозный и славный раб из школы гладиаторов Лентула Батиата, воспетый в одноименном романе итальянца Рафаэлло Джованьоли и блистательно сыгранный Керком Дугласом в одноименном же фильме Стенли Кубрика, организовал заговор рабов-гладиаторов с целью их освобождения и побега. Вскоре войско Спартака от 70 человек выросло до 12 0000, вбирая в себя все новые и новых беглых и освобождаемых рабов. Весной 71 года до Р. Х. на реке Силарус произошла решающая битва восставших с легионами Марка Красса.

Множество рабов пало в бою, 6000 пленных было распято на крестах вдоль дороги, ведущей из Рима в Капую. Погиб и Спартак, но навсегда вошел в историю как мужественный, несгибаемый вождь восставших рабов, борец против тирании и диктатуры, за свободу и освобождение простого народа, образец благородства, физической силы и отваги, боец, романтический герой и демократ в душе. Карл Маркс называл Спартака «величайшим и благороднейшим из героев античности». А Ленин его мятеж определял как революцию рабов. Именно поэтому, в начале ХХ века имя вождя восстания стало чрезвычайно популярным в среде революционеров. И в стране победившего социализма тоже. Его именем назывались и фабрики, и улицы, а вот теперь – и спортивное общество. Романтично и красиво. И зачем Николай Петрович своим «сжатым пролетарским кулаком воинствующих коммунистов» испортил такую идиллию?

Правда, был ли древний Спартак на самом деле борцом за права угнетенных, или преследовал иную цель – большой вопрос. Начнем с того, что Спартак никогда не был рабом. Вождь гладиаторов был фракийцем, знатного, чуть ли не царского рода. Известно, что в начале своей карьеры воевал Спартак не против римлян, а наоборот, в их рядах. Во время I Митридатовой войны он командовал алой – так назывались тогда образованные из союзнических войск фланговые соединения римской армии. Здесь-то Спартак и обратил на себя внимание полководца, а с 86 года до Р. Х. – и всесильного римского диктатора Луция Корнелия Суллы, пришедшего к власти (обратите внимание!) в результате победоносной гражданской войны. Сулла – подобно нашему Петру I – охотно опирался и на «новых людей», которые в римском обществе не имели никакой иной опоры, кроме самого диктатора; в их числе оказался и Спартак, не достигший особых высот, но неизменно отличавшийся, и отличаемый.

Однако через семь лет Сулла, заявив, что исполнил все назначенное, сложил полномочия, удалился от дел, а годом позже умер. И с этого момента карьера Спартака покатилась вниз. В конце концов, из блестящего боевого командира он превратился в учителя фехтования в капуанской школе гладиаторов. Нет, он не был рабом, жил при школе в собственном доме вместе с женой-фракийкой, однако нынешнее положение представлялось ему нестерпимым. И он не стерпел. Гладиаторы, которых он обучал и тренировал, казалось, самою судьбой были назначены стать инструментом для исполнения созревшего у Спартака замысла. Замысла чрезвычайно амбициозного: в конце концов, если Сулла смог достичь вершин власти и стать единоличным правителем Рима, развязав ради этого кровопролитную гражданскую войну, почему этому примеру не может последовать его военачальник? И это – главное: спартаковский мятеж был вовсе не восстанием рабов, а подлинной гражданской войной.

Обретение власти над подданными Рима было главной и единственной целью мятежного сулланского военачальника. На первом этапе восстания рабов в войске Спартака вообще не было! Было 70 гладиаторов, а гладиаторы и рабы – отнюдь не одно и то же. Гладиаторы – профессиональные воины, сражавшиеся на арене на потеху толпы. Так сказать, для удовлетворения низменных инстинктов – жажды крови, жажды жестоких зрелищ. Это были великолепно обученные, дисциплинированные, не боящиеся ни бога, ни черта бойцы. И возглавляли их Спартак, Крикс и Эномай.

Поразительно, но основные мотивы деятельности и римского Спартака, и немецких коммунистов из «Союза Спартака» начала ХХ века, а именно – вооруженный мятеж и попытка захвата власти – удивительным образом совпадают! Хотя многие подробности из жизни Спартака исторической науке стали известны гораздо позже. Так что, прозорливости коммунистов можно только позавидовать. Отсюда и жгучая партийная любовь к этому античному персонажу становится понятной.

Приведем и еще две версии, связанные с историей возникновения имени команды «Спартак». В свое время ходили разговоры, будто бы А. В. Косарев знал о намерениях армейского руководства назвать свою команду именем вождя римских гладиаторов. И когда это название вдруг оказалось «вакантным», он-то и предложил его Старостину, с чем тот и согласился. А петербургский историк футбола Владимир Фалин уверяет, что со «Спартаком», и именно футбольным, Николай Петрович Старостин познакомился еще в 1924 году! И не в какой-то там Германии, а в нашем родном Петрограде.