Гарторикс. Перенос - Юлия Борисовна Идлис

– Им нужны драки, – возражал ему одноглазый. – Они сказали – в любом состоянии.

– А если лекарь не справится? – не унимался молодой. – Она же почти сразу издохла. Никакое сознание не удержится в ней до тех пор, пока не залечат раны.

– Даже если так, – парировал прим со шрамами, – ее всё равно можно будет продать на запчасти. Но сначала попробуем с лекарем.

– Интересно, остались ли у нее еще тушки, – неожиданно произнес молодой. – И где.

– Удачи в поисках, – фыркнул одноглазый. – Мог бы расспросить ее до выхода на охоту.

– Так она мне и сказала, – молодой покачал головой. – Жаль, что за Горизонтом нельзя разговаривать…

Эштон не заметил, как они оказались в самой глубине лабиринта, среди крытых улочек, вымощенных известняком и похожих на запутанные ходы внутри муравейника.

Хотя белое солнце стояло в зените, здесь царила прохлада и полумрак: толстые листы застывшей сероватой смолы, натянутые между крышами, почти не пропускали тепла и света. Оскальзываясь на влажных булыжниках, отшлифованных временем, сапогами и лапами, Эштон крался за платформой, прижимаясь к стенам домов из грубо отесанных камней; сквозь трещины в кладке доносились голоса, звуки и запахи чужих сознаний.

Свернув за угол, примы-охотники остановились возле каменного забора с массивными коваными воротами. Эштон не успел затормозить и едва не налетел на них, выскочив из-за соседнего дома. Пришлось сделать вид, что он очень спешит, и свернуть налево, проскользнув мимо примов, смеривших его подозрительными взглядами.

Едва Эштон скрылся за поворотом, одноглазый – вроде бы он стоял ближе всех к воротам – несколько раз ударил в дверь кулаком. Эштон услышал, как громыхнула железная заслонка, и тяжелые створки со скрипом открылись, пропуская примов с платформой во внутренний двор.

Отыскав в заборе широкую щель между камнями, Эштон заглянул внутрь. Двор был небольшим; справа и слева виднелись приземистые строения, в центре стоял невысокий каменный постамент, накрытый циновкой из выцветших перьев. К нему примы-охотники и подогнали свою платформу.

Из дальнего строения вразвалку вышел толстый прим с бугристыми проплешинами на плечах и лысым хвостом. Эштон узнал его: это был периферийный торговец, приезжавший в Ангар вместе с Иффи-фэй. Но сейчас сознание в нем было другое – с резким фиолетовым запахом, как если бы синтетическое мыло светилось неоном.

– Хвала Старейшему, – тихо сказал одноглазый, наклонив голову.

– Старейший с нами, – толстый прим хлопнул себя хвостом по плечу, словно отгоняя назойливое насекомое. – Ну, что вы опять притащили?

Вместо ответа одноглазый сдернул с платформы дерюгу и сделал полшага назад. Толстый прим мельком взглянул на истерзанное тело, вздохнул и повернулся к круглому строению, ютившемуся в самом углу двора.

– Ли! – крикнул он. – Твой клиент.

На зов выполз щербатый сект без средних лапок. С усилием встав, он наклонился над трупом, капнув на него кислотой из железы, выпиравшей из-под надтреснутых грудных пластин.

– Так непонятно, – бросил сект, обращаясь к толстому приму. – Нужен первичный осмотр.

– Ну давай, осматривай, – проворчал тот. – Что ты уснул над этой падалью?

Ли со вздохом сунул лапку между пластинами панциря и извлек оттуда устройство, при взгляде на которое Эштон невольно вздрогнул. Это был портативный активатор чипа – такой же, как в капсуле из смолы водяного дерева.

Сект приставил сенсор активатора к погасшему чипу и что-то нажал. Чип слабо засветился. Ли проворно убрал активатор в недра своего панциря, положил лапку на чип, замер – и вдруг осел на землю, стукнувшись панцирем о постамент. Эштон почувствовал, как землистое сознание секта выскользнуло из его неподвижного тела, но никуда не делось.

В следующую секунду мертвая тушка драка дернулась и забилась, хрипя сквозь перепачканные пурпуром зубы.

Толстый прим бросился к тушке и зажал оскаленную пасть руками.

– Что стоите? – обернулся он к застывшим охотникам. – Хотите, чтобы все это слышали?!

Первым в себя пришел одноглазый – навалился сверху, прижимая к платформе дергавшийся хвост. Остальные подмяли под себя бьющееся в судорогах тело, давя отчаянные хрипы и стоны и не позволяя тушке свалиться на землю.

Это продолжалось недолго, но всё это время Эштон чувствовал внутри мертвого драка землистое сознание Ли, которое испытывало невыносимую боль. Когда драк со сдавленным хрипом вытянулся и замер на платформе, сект ожил и поднялся на задние лапки, кряхтя и отряхиваясь.

– Славно вы ее… – пробормотал он, шевеля жалами над головой. – Можно было бы и остановиться, после того как перерезали дыхательные трубки.

– Это не мы, – сказал молодой. – Это глоки.

Ли фыркнул. В глубине его землистого сознания всё еще шевелилось черное облако боли.

– Я, конечно, не Банк Памяти, – произнес он, – но такого четкого следа в убитой тушке давно не встречал. Ваши перекошенные морды с оружием – первое, что увидит всякий, кто ее наденет.

– Всякий? – уточнил одноглазый.

– А что вы хотели? – ворчливо сказал Ли. – Разделали ее как птенца к обеду! Конечно, это самое яркое воспоминание, которое осталось в теле. Не думаю, что оно исчезнет и после того, как раны затянутся.

– Тушки без следа стоят совсем других денег, – чуть слышно сказал одноглазому прим со шрамами. – К нам бы не обратились, если б могли их себе позволить.

– Они ведь нас не сдадут? – взволнованно прошептал молодой. – Когда получат тушку?

Толстый прим обвел охотников презрительным взглядом.

– Если бы я не знал, что мы с вами на одной стороне, – процедил он сквозь зубы, – здесь бы уже были гвардейцы из Банка Памяти. К сожалению, ваши заказчики рассуждают так же, как я.

Одноглазый бросил на прима напряженный взгляд, словно прицеливаясь для удара, но сразу же демонстративно расслабился и убрал руки от многочисленных рукояток, торчавших из чехлов на его портупее.

– Сколько? – небрежно спросил он, кивнув на неподвижное тело драка.

Толстый прим и сект переглянулись.

– Пара дней, – ответил за толстого Ли. – И то если очень спешить. Раны слишком тяжелые.

– Поспеши, – одноглазый отстегнул туго набитый кошель и бросил секту. – Здесь половина; остальное послезавтра, когда заберут тушку.

– Передай им, что мы будем говорить только с тем, кто знает пароль, – твердо сказал толстый прим. – Пусть не присылают посредника, как в прошлый раз. Слишком опасно.

– И активатор не отдадим, – добавил Ли. – Пусть приходит со своим.

– Вот еще, – прим со шрамами обнажил клыки. – Откуда они знают, что это не ловушка?

– Оттуда же, откуда и вы, – фыркнул Ли. – Странно, что эта мысль не пришла вам в голову, когда вы через пол-Периферии тащили сюда тушку с таким следом.

Охотники замолчали, неуверенно поглядывая друг на друга.

– Раньше надо было думать, –