Гарторикс. Перенос - Юлия Борисовна Идлис

После отмены выезда мастер Сейтсе не мог убить его просто так, не вызвав подозрений и проверок. Судя по реакции Халида, когда его увозили, прим догадался о даре Эштона. Халида, скорее всего, допросят, и тот факт, что Ангар D13 выставлял на бои ищейку, неизбежно вскроется. Тогда Банк Памяти придет за ищейкой – и за хозяином Ангара, нарушившим главный закон Арены.

Ярость, клубившаяся в самом центре бордово-коричневого сознания, яснее слов говорила, что Эштон прав.

– Что будет с Халидом? – на всякий случай спросил он. Мастер Сейтсе смерил его холодным внимательным взглядом.

– Его тушки пойдут с молотка, – сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. – Ангару надо возместить убытки.

На следующий день у стены появился Лламано. За ним шел молодой бриген Дрю с парализатором наготове. Не глядя в глаза Эштону, Лламано несколько раз обернул ему длинной цепью морду и хвостовую пику, пропустив через кольцо на ошейнике преобразователя. Теперь при малейшей попытке раскрыть пасть или встать в боевую стойку игла грозила распороть Эштону горло. Лламано отстегнул его от стены и, подгоняя легкими тычками, повел на другой конец Ангара, за дальние склады.

Металлические коробки складов выходили глухими стенами на пустырь, в центре которого была выкопана яма размером в полторы тушки матерого драка. По углам из земли торчали четыре толстых железных кольца с продетыми в них цепями.

Пристегнув цепи к преобразователю, Эштона заставили спрыгнуть в яму. Только тогда Дрю опустил парализатор, а Лламано снял цепь с морды и хвостовой пики.

Вытянув шею, Эштон мог видеть из ямы склады и часть пустыря. Развернуться было практически невозможно: при попытке лечь на землю цепи натягивались, грозя сорвать с горла ошейник. В конце концов Эштон уселся на задние лапы, подогнув под себя хвост, и положил морду на край ямы, чтобы дать себе хотя бы подобие отдыха.

Так он провел несколько дней. Тело, которое давно не кормили, требовало движения и еды. Чтобы как-то отвлечься, поначалу Эштон вертелся, гремя цепями и скребя стенки ямы растопыренными боковыми гребнями, потом решил, что разумнее экономить силы. Мастер Сейтсе не мог держать его в яме вечно. Рано или поздно он вынужден будет что-то решить.

В эту часть Ангара не заходили даже надсмотрщики, не говоря уж о драках. Но время от времени Эштон улавливал молочно-розовый запах осторожного сознания, крадущегося между складами. Двести пятая не показывалась на пустыре, хотя с каждым разом подбиралась всё ближе, и Эштон чувствовал страх и надежду, переполнявшую ее блеклое голубоватое тело. Он понятия не имел, на что она надеялась, но был благодарен ей уже за то, что она доносила сюда свою слабенькую надежду – и он знал, что надежда всё еще существует.

Однажды вечером, сразу после заката, на пустыре появился мастер Сейтсе.

Он был один. Эштон вдохнул его бордово-коричневый запах вместе с влажными сумерками и туманом, пришедшим из-за стены Ангара. Мастер Сейтсе подошел к краю ямы и бросил на землю тяжелый продолговатый предмет.

Это была полосатая личинка нари. Перебирая полупрозрачными лапками, она перевернулась набок и сжалась в плотное кожистое кольцо, защищая нежное брюшко. Сытный сладковатый запах ударил Эштону в голову. Он подался вперед; цепи, пристегнутые к ошейнику сзади, натянулись, и игла преобразователя оцарапала Эштону заднюю стенку гортани.

Это его отрезвило. Эштон сел на задние лапы и поднял голову, стараясь отодвинуться от личинки, насколько возможно.

Мастер Сейтсе усмехнулся.

– Думаешь, она тоже отравлена? – спросил он, похлопывая по земле хвостовой пикой.

Эштон осторожно кивнул.

– Может быть, – мастер Сейтсе пожал плечами. – Но другой еды ты всё равно не получишь – ни сейчас, ни потом.

Эштон приоткрыл пасть. В вязком спокойствии бордово-коричневого сознания было не за что зацепиться, словно мастер Сейтсе ни о чем не думал и ничего особенно не хотел.

Он знает, что я ищейка, напомнил себе Эштон. Он всё продумал заранее.

Личинка вздрогнула, как только ее полосатой спинки коснулся раздвоенный язык драка, и на мгновение разжала кольцо. Этого оказалось достаточно: Эштон нашел зубами отверстие и одним махом втянул в себя желеобразные внутренности вместе с кожей, вывернувшейся наизнанку.

По всему телу разлилось блаженное ощущение сытости. Эштон привалился к стенке шершавым чешуйчатым боком, прикрыв глаза. Если сейчас его разобьет паралич, это уже не будет иметь никакого значения.

– Тебе повезло, – услышал он как бы сквозь сон. – У тебя всё еще есть шанс заработать токен.

Эштон дернулся, словно его ткнули в живот хвостовой пикой, и открыл глаза. Мастер Сейтсе сидел возле ямы, обернув вокруг себя зеленоватый хвост. Бугристый шрам стягивал чешую на морде, приподнимая губу в подобии издевательской ухмылки.

– Что для этого нужно? – спросил Эштон.

Толстая хвостовая пика мастера Сейтсе хлопнула по земле.

– Выполнить одну работу, – сказал он. – И уложиться в срок. Если то, что нужно заказчику, будет сделано, с копии твоего сознания в Банке Памяти снимут метку Ангара, и ты станешь свободным горожанином с токеном на счету. Токен – это тысяча койнов. На Периферии за эти деньги можно купить неплохую тушку.

– Что надо сделать? – чувствуя холодную тяжесть в подбрюшье, спросил Эштон.

Хозяин Ангара D13 не предлагал бы своему драку свободу, если бы за нее не нужно было отдать жизнь.

– Найти на Периферии одно сознание, – сказал мастер Сейтсе. – И убить тушку, где оно помещается. Тушку можешь забрать себе. Если удастся не слишком ее повредить, останется только достать портативный активатор чипа. На Периферии много умельцев, которые продают их кому угодно без лишних вопросов.

Эштон вспомнил Халида, прижимающего к меховой груди прозрачную капсулу с активатором. Знал ли об этом Сейтсе? Но в глянцевых змеиных глазах отражалось лишь темное небо, усеянное крупными звездами, а в глубине бордово-коричневого сознания не было ничего.

Халида забрали в Банк Памяти. Если он рассказал про контрабанду в Ангаре и информация попала к Сейтсе, значит ли это, что заказчик убийства – тоже из Банка Памяти?

– Как этот заказчик узнает, что я… что работа выполнена? – пробормотал Эштон.

– Он узнает, – сказал мастер Сейтсе. – Не беспокойся.

Эштон почувствовал, как у него поднимаются гребни. Ангар уже заплатил штраф за отмену выезда. Если прибавить к этому упущенную выгоду от всех схваток, в которых Эштон теперь не сможет принять участие, получится и вовсе астрономическая сумма. Вряд ли у Ангара D13 была легальная возможность покрыть такие убытки. Значит, то, что предлагал ему Сейтсе, было еще дороже