Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова

– Потому что они должны были прожить свои жизни здесь – любя, ненавидя и делая ошибки… Но я всегда берег их, как мог…

– Мой амулет и моя защитная магия – самая мощная, потому что кольцо было отдано тебе с любовью, – поняла Иштар. – Копье Ллуга, чтобы, принимая твою кровь, они не только становились сильнее, но и в конце концов нашли меня. Почему же ты не хочешь остаться, Ллуг? Чем тебе не близок этот мир? – воскликнула Великая.

– Потому что я лишь захватчик, и мое тело умирает, Иштар. Он так и не дал согласия. И никогда не даст.

Иштар всмотрелась в Ллуга и вдруг поняла. Она возродила Ллуга, но Алия обманула ее, а Гвинн, проклятый Гвинн, посмеялся над ними. Его «да» ведь она так и не услышала.

– Заставь его, Ллуг! Заставь! – вскричала Иштар свирепо и жестоко.

– Зачем, Иштар? Мы уже отобрали у него все. Точнее – я отбирал всю его жизнь. Я всегда вел его в поисках тебя, не давая остановиться. Он сопротивлялся уже тогда, чтобы не навредить ей. А сейчас, если ее больше нет, он хочет лишь умереть.

– Так и пусть уходит, но тело оставит тебе.

– Ты же знаешь, Иштар, что это невозможно, пока для них есть шанс, он будет сражаться за нее. Или погибнет. И это достойно награды.

Иштар обняла Ллуга:

– Значит, все? Мы встретились, чтобы расстаться?

– Нет, но я не смогу открыть тебе врата Тир на Нога, если ты не согласишься.

– Что нас ждет там?

– Там неистовые волны бьются о скалы, вереск стелется под ветром, солнце сияет в вышине. Там цветы под ногами, и герои приходят туда после смерти, там магия разлита в воздухе и сила бьет родниками. Правда, ты говорила, что тебе там прохладно, но я всегда смогу остановить дождь.

Иштар рассмеялась.

Маркус чувствовал обжигающие лучи и вдруг понял, что они не убивают его. Он удивленно поднял лицо к солнцу, глаза почему-то не болели. Он посмотрел на других Вечных. Как и он, все вокруг тоже прикасались к коже и непонимающе переглядывались. Некоторые смеялись.

Маркус снова всмотрелся в фигуры на горизонте, когда его обожгла яркая, ярче самого солнца, вспышка, и от неожиданности он прикрыл лицо руками.

Солнце встало над землей, освещая поле битвы и сжигая мертвые тела Вечных. Раскинув крылья, лежал Гвинн, а рядом с ним – Алия. Исчез черный плащ, исчезли амулеты и корона. Не было больше когтей и крыльев. Обнаженная была она под солнцем, которое не причиняло ей вреда.

Алия пошевелилась и повернула голову. На нее смотрел Гвинн.

– Ты смог! – выдохнула она. – Я знала, что у тебя получится.

– Откуда?

– Ты всегда боролся за нас.

Глаза Гвинна странно потускнели.

– Что не так?

– Ты не чувствуешь?

Он сел, глядя вдаль на легионеров, которые поднимались с колен, изумленно топчась под солнцем, иные впервые за столетия.

– Солнце?

– Я о другом.

Алия прислушалась к себе и вдруг поняла. Она повернулась к Гвинну.

– Я… Я не чувствую тебя. – В ее голосе появилась легкая паника, несвойственная ей. – Я не чувствую тебя больше.

Гвинн не ответил, потом медленно поднялся. Хотел привычно повертеть кольцо, но его больше не было.

– Кажется, нам подарили свободу, Алия. О ней я просил Ллуга, ее он нам и дал.

– Я не понимаю.

– Свободу от них. Свободу выбора.

Алия, сидя под ярким теплым солнцем, похолодела, прислушиваясь к себе.

– И, став свободными от них, мы… – Она задохнулась.

– Все годы, все века этот поиск, это жажда, эта лихорадка, которая гнала меня за древней кровью, – это был он. Весь этот кошмарный клубок чувств, поиск тебя, невозможность не искать и обреченность в том, что я делаю…

– Это были не мы, это были они внутри нас, – договорила Алия за него. – Мы жили их жаждой мести, их страстью, их желаниями. Они раз за разом сводили нас, ища друг друга, ненавидя и любя, вели нас. Все это время мы просто были марионетками, мы никогда… – Алия запнулась. – Никогда не любили друг друга, – прошептала она и обернулась.

Гвинна не было. Алия вдохнула глубоко, как только могла, и закричала. Снова и снова. Обнаженная под ярким солнцем – словно только что родилась. Свободная.

Маркус было кинулся к Алии, но остановился, интуитивно чувствуя ее потерю и приобретение. Но то, что это была она, он знал наверняка.

Алия застыла, всматриваясь в себя в поисках той связи, что постоянно дергала ее, в поисках Гвинна. Там была пропасть, лакуна. И ей предстояло ее заполнить – своими мечтами, своими желаниями, собой. Она осталась одна. Она была вольна выбирать то, что хочет сама, не оглядываясь ни на кого, не связанная ни с кем. По губам Алии скользнула улыбка…

…Улыбка, приветствовавшая новую жизнь, где он был ничем ни с кем не связан, где ничего не сжигало его изнутри, требуя постоянного поиска. Гвинн брел по улице наобум, потом вышел на берег и сел на лавочку. Привычно потянулся покрутить кольцо, но его не было. В его жизни много чего больше не было, но кое-что появилось. Солнце освещало каналы. Он закрыл глаза, приветствуя под веками оранжевые всполохи. Он получил то, о чем просил. Свободу. И это нужно было осмыслить и принять.

Эпилог

Маркус откинулся в кресле и повернулся к раскрытому настежь окну, наслаждаясь видами, запахами и шумом. Он смотрел на солнце – подарок Древних тем, кто выжил в той битве. Он благодарил богов за него каждый миг, как и за то, что они ушли добровольно. Древние оставили их самим себе, и он знал, что это к лучшему, даже если это было хуже того, что могли дать они.

Вечные, которые могли больше не прятаться от света, стали особой кастой, над чем Маркус только смеялся. Многие Истинные пали, величие выживших больше не было абсолютным, но Вечные так долго жили в системе жесткой иерархии, что не могли не создать новую пирамиду.

Прошло уже много месяцев, но они все еще зализывали раны после нападения восставших Истинных и Вечных во главе с Годвином. Мир изменился, но так и не узнал об этом. Люди все так же спешили по своим делам, не зная, что произошло, пока они спали. Лишь иногда на страницах желтых изданий мелькали странные заголовки, да кто-то просыпался в кошмарах, но даже остатки Легиона могли с этим справиться.

Совет был снова создан и