Падшие ангелы - Трейси Шевалье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я улыбнулась ее представлению о молодости — человеку этому было не менее сорока, и в его пышных усах пробивалась седина. Он был довольно высок и одет в темный костюм и котелок. Если бы он не представился, я бы решила, что он здесь на похоронах. Скорее всего, я видела его раньше, просто не могла вспомнить.
— Я не говорю, что кремацию надо запретить, — продолжала миссис Коулман. — Для нехристианина это может быть вполне приемлемо — для индусов и иудеев, атеистов и самоубийц, для тех, кто не заботится о своих душах. Но я воистину шокирована тем, что подобное место возведено на освященной земле. Нужно было разместить его на раскольнической части, где земля не освящена. Здесь же это пощечина христианству.
— Те, чьи останки покоятся в колумбарии, были истинными христианами, мадам, — сказал мистер Джексон.
— Но как же быть с воссоединением? Как душа и тело смогут воссоединиться в День Воскресения, если тело было… — Миссис Коулман не закончила предложение, а просто махнула рукой в сторону ячеек.
— Сожжено дотла, — договорила за нее Мод.
Я подавила смешок.
Мистер Джексон вовсе не отступил под этим напором, напротив, он, казалось, обрел еще большую уверенность. Он стоял довольно спокойно, сцепив руки за спиной, словно обсуждал математическое уравнение, а не двусмысленный теологический вопрос. Мы с Мод и Уотерхаусы (Лавиния к тому времени уже пришла в себя) — все смотрели на него, ожидая, что он скажет.
— Нет никакой разницы между разложившимися останками захороненного тела и пеплом, — сказал он.
— Огромная разница! — чуть не брызгая слюной, сказала миссис Коулман. — Но это самый отвратительный аргумент, который можно было привести, особенно в присутствии девочек, одна из которых только что пришла в себя после обморока.
Мистер Джексон оглянулся, словно только теперь увидел нас.
— Мои извинения, леди, — в который раз поклонился он. — Не хотел оскорбить ваши чувства. — Однако он ответил на возражение миссис Коулман, хотя она явно не хотела этого: — Я бы на это сказал так: Господь всемогущ, и, что бы мы ни делали со своими останками, это не может помешать Ему воссоединить наши тела и души, если Он того возжелает.
Последовала короткая пауза, нарушенная лишь еле слышным вздохом Гертруды Уотерхаус. Истинный смысл его слов (из которых вытекало, что миссис Коулман с ее аргументами, возможно, сомневается во всемогуществе Господа) не прошел мимо нее. Как не прошел он и мимо миссис Коулман, которая в первый раз за все то время, что я ее знаю, кажется, не нашла что ответить. Длилось это, конечно, недолго, хотя удовольствие мне доставило огромное.
— Молодой человек, — проговорила наконец миссис Коулман, — если бы Господь хотел, чтобы мы сжигали наших мертвецов, он сообщил бы об этом в Библии. Идем, Мод, — сказала она, поворачиваясь к нему спиной, — пора нам посетить нашу могилу.
Она повела за собой сопротивлявшуюся Мод, а мистер Джексон посмотрел на меня. Я ему улыбнулась. Он поклонился в четвертый раз, пробормотал, что, мол, очень занят, и с пунцовым лицом припустил прочь.
«Так-так, — подумала я. — Так-так».
Лавиния Уотерхаус
Я правда не собиралась падать в обморок, правда. Знаю, Мод думает, что я сделала это намеренно, но это не так — не в этот раз. Просто, когда я заглянула в колумбарий, там было какое-то движение — я в этом уверена. Я подумала, что это призрак одной из тех несчастных душ, чей пепел покоится там, что он рыщет в поисках своего тела. И тут я почувствовала чье-то прикосновение к своей шее и решила, что это и есть призрак, ну и потеряла сознание.
Когда позже я рассказала о случившемся Мод, она предположила, что это, скорее всего, была просто тень кедра на задней стене колумбария. Но я-то знаю, что я видела, и было оно не из этого мира.
После этого я чувствовала себя совершенно разбитой, но никто не обращал на меня ни малейшего внимания, даже стакана воды не принесли — они во все глаза смотрели на этого человека, который говорил о сожжении и еще бог знает о чем. Я не вслушивалась в то, что он говорил, все это такая скукотища.
Потом бабушка Мод потащила ее прочь, а наши матери пошли следом, и только Айви Мей дождалась меня. Иногда она бывает такой душкой. Я поднялась на ноги и отряхивала платье, и тут сверху раздался какой-то шум, а когда я подняла голову, то на крыше колумбария увидела Саймона! Я не смогла сдержать крика, потому что у меня из головы еще не выходил этот призрак. Думаю, никто, кроме Айви Мей, меня не услышал — никто не вернулся узнать, что случилось.
Придя в себя, я сказала:
— Что ты там делаешь наверху, гадкий мальчишка?
— Смотрю на тебя, — нахально ответил он.
— Значит, я тебе нравлюсь? — спросила я.
— Конечно.
— Больше, чем Мод? Я красивее?
— Красивше всех — ее мама, — сказал он.
Я нахмурилась. Мне хотелось услышать от него совсем другое.
— Пошли, Айви Мей, — сказала я, — нам нужно найти остальных. — Я протянула ей руку, но она и не подумала ее взять. Она просто смотрела на Саймона, сцепив за спиной пальцы и словно исследуя что-то.
— Айви Мей не слишком большая говорунья? — спросил он.
— Ага, не слишком.
— Иногда я очень даже… — сказала она.
— Вот это другое дело, — кивнул Саймон. Он улыбнулся ей, и, к моему удивлению, Айви Мей улыбнулась ему в ответ.
Тогда-то и вернулся этот человек — мистер Джексон, тот самый, который говорил про все эти сожжения. Он вышел из-за угла, увидел меня и Саймона и остановился.
— Ты что тут делаешь, Саймон? Ты здесь, чтобы помогать отцу. И что ты делаешь с этими девочками? Ты им не ровня. Он вам не досаждал, юная леди? — обратился он ко мне.
— Да-да, он мне ужасно досаждал, — сказала я.
— Саймон! За это я уволю твоего отца. Иди скажи ему, чтобы прекратил копать. Все, на этом твои дела тут кончились!
Я не могла понять — запугивает он его или говорит серьезно. Но Саймон поднялся на ноги и уставился на мистера Джексона. Вид у него был такой, словно он что-то хочет сказать, но он только посмотрел на меня и промолчал. Потом он неожиданно сделал несколько шагов назад и, прежде чем я успела понять, что происходит, перепрыгнул через наши головы на участок с кедром посредине. Я так удивилась, что просто стояла разинув рот. Прыгнул он, должно быть, футов на десять.
— Саймон! — снова прокричал человек.
Саймон вскарабкался по кедру и начал двигаться по одной из ветвей. Проделав довольно большой путь, он остановился, сел на ветке спиной к нам и принялся покачивать ногами. Обуви на них не было.
— Она солгала. Он нам не докучал.
Айви Мей нередко решает заговорить как раз в тот момент, когда мне это нужно меньше всего. Мне захотелось ее ущипнуть.
Мистер Джексон поднял брови.
— А что он в таком случае делал?
Я не могла сообразить, что ему ответить, и посмотрела на Айви Мей.
— Он показывал нам, куда идти, — сказала Айви Мей.
Я кивнула.
— Да. Видите ли, мы заблудились.
Мистер Джексон вздохнул. Его челюсть двигалась так, словно он что-то жевал.
— Юные леди, позвольте мне проводить вас к вашей матушке. Вы знаете, где она?
— У нашей могилы, — сказала я.
— А как вас зовут?
— Лавиния Эрминтруда Уотерхаус.
— А-а, это там, где ангел.
— Да, это я его выбрала.
— Тогда идемте со мной.
Когда мы повернулись, чтобы идти за ним, я таки здорово ущипнула Айви Мей, но это не принесло мне удовлетворения, потому что она даже не пикнула. Наверное, решила, что для одного дня достаточно наоткрывала рот.
Эдит Коулман
Я сократила свой визит. Собиралась остаться на ужин и повидаться с Ричардом, но поход на кладбище был таким утомительным, что, когда мы вернулись в дом моего сына, я попросила горничную найти мне кеб. Девица эта стояла в прихожей с пилюлями Бичама на подносе — хоть раз сумела предвидеть чьи-то нужды. Она приправила их лаймовой водой, в чем не было никакой необходимости, и я не преминула сказать ей об этом, но она в ответ только хихикнула. Нахалка. Я бы ее тут же выставила на улицу, но Китти, казалось, ничего не заметила.
Меня вывело из себя, что Китти не сказала, кто такие Уотерхаусы, — тогда бы я избежала этой неприятной неловкости. (Меня не покидает мысль, что она сделала это намеренно.) Когда мы пришли на нашу могилу, я высказалась насчет ангела по соседству. Ричард говорил, что собирается попросить владельцев могилы заменить его урной вроде нашей. Я просто спросила у Гертруды Уотерхаус ее мнение, не обратив при этом внимания на имя, начертанное на надгробии. Узнав, что это их ангел, я удивилась не меньше, чем Гертруда Уотерхаус, узнав, что он нам не по душе. Я люблю откровенность — ведь должен же, в конце концов, хоть кто-то говорить правду, и эта роль всегда достается мне, — а потому, отринув ложные представления о правилах приличия, я сказала ей, что всем бы хотелось, чтобы на могилах стояли похожие урны. Но тут Китти решила мне насолить и сказала, что ей ангел скорее нравится, хотя Гертруда Уотерхаус в тот же самый момент призналась, что им абсолютно не нравится наша урна. (Подумать только!)