Конторские будни - Кейт Уотерхаус

Она, по мнению Грайса, наверняка предпочитала холодные блюда, и он решил посоветоваться с ней, что ему выбрать — пирог или ростбиф. А уж потом, если на земле есть справедливость, она совершенно естественно сядет вместе с ним за отвоеванный Сидзом столик.

Ан нет, ее, оказывается, не привлекали салаты: вопреки надеждам Грайса она отправилась к прилавку горячих блюд. Что ж, у нее, вероятно, была привычка съедать днем полновесный обед, а по вечерам ограничиваться легкой закуской. Стало быть, не обремененная заботами о покупке продуктов для домашнего обеда, она вполне могла выпить бокальчик-другой вина по дороге домой.

Тут, правда, им понадобилась бы крайняя осторожность. Достаточно миссис Рашман углядеть их в одном из окрестных баров, и слухи мигом расползутся по всему «Альбиону».

Обдумывая свой следующий шаг, Грайс добавил к салату и редискам несколько тонко нарезанных ломтиков помидора, а потом подошел к прилавку горячих блюд, взял поднос, поставил на него тарелку и начал медленно продвигать его по металлическим направляющим у прилавка, пока он не уперся в ягодицу миссис Фос, заставив ее оглянуться.

Улыбку миссис Фос вполне можно было счесть поощрительной, а слова тем более:

— Нас как следует не представили друг другу. Памела Фос, или, для большинства знакомых, Пам.

— Клемент Грайс. А сокращенно, к сожалению, Клем, что делает меня тезкой бывшего премьер-министра. — Сказав это, Грайс мимолетно подумал, не напомнил ли он ей, по странной случайности, покойного Хью Гэйтскелла.

Выяснив, что он вполне успешно осваивается на новом месте, и согласно решив, что в первые дни обычаи любой фирмы кажутся немного странными, они подошли к концу прилавка, и Пам Фос выбрала себе картофельную запеканку с мясом, а потом, взглянув на его тарелку, удивленно спросила:

— Вам, стало быть, не нравится ростбиф?

— Да нет, вообще-то нравится. Но меня, знаете ли, неудержимо приманил сюда аромат горячей запеканки.

— Две, пожалуйста, — тотчас же сказала Пам Фос одной из раздатчиц. Их тут было пять, все цветные, да у «Салатницы» две, причем там-то им делать было решительно нечего, потому что холодные блюда, подготовленные заранее, стояли на прилавке. Кроме того, по крайней мере три женщины протирали столики (пообедав, служащие сами сдавали грязную посуду в окно мойки) и одна возила по ресторану тележку с кофе — для тех, кто любил завершать им обед. Словом, от нехватки рабочей силы «Лакомщик» явно не страдал.

— Я только не совсем понимаю, — возвращаясь к салатному вопросу, сказала Пам, — как вам будут отмечать ваши разносолы. Здесь принято кормиться только холодными или только горячими блюдами. Потом контролерша отрывает у вас нужный талон, а на выходе вы расплачиваетесь.

— Ах ты господи! Это какой же талон?

— А вам разве не дали такую вот книжицу? Ну да, обычное у нас дело.

Миссис Фос — Пам — показала Грайсу книжечку, похожую на сброшюрованную пачку продовольственных карточек военного времени. Каждая карточка была разделена перфорацией на маленькие квадратики-талоны с надписями «Основное блюдо», «Дежурное блюдо», «Холодные блюда», «Сыр/крекер» и так далее. А некоторые талоны — еще одно напоминание о продовольственных карточках — были помечены словами «Отовариванию не подлежит». Теперь Грайс понял, что женщина, которую он принял за кассира, была всего лишь контролершей, поставленной у конца прилавка, чтобы отрывать соответствующие набранной еде талоны. По-видимому, и «Салатницу» обслуживала такая же контролерша, а женщина при тележке отрывала талоны с надписью «Кофе/напитки». Пообедав, служащий предъявлял свою книжечку кассирше, сидящей в будочке у выхода на эскалатор, та подсчитывала стоимость оторванных талонов и принимала оплату. Потом все оторванные талоны рассортировывали и сравнивали с выручкой ресторана — эта система показалась Грайсу до идиотства громоздкой.

Ну, а он нарушил сразу два альбионских обычая — явился в ресторан без продовольственных талонов и взял разрозненные, а значит, не поддающиеся учету обеды. И он решил, что будет не худо вверить свою дальнейшую судьбу Памеле Фос. Во-первых, она поможет ему выпутаться из затруднительного положения, а во-вторых, ее помощь наверняка немного их сблизит. Они потом часто будут вспоминать это происшествие за бокальчиком вина в каком-нибудь баре. «Ты чего улыбаешься?» — спросит он. — «Да я вспомнила твой разнесчастный вид, когда оказалось, что у тебя нет талонов».

Пам даже не успела объяснить контролерше, в чем дело: после первых же слов та объявила, что это, мол, не ее компетенция, и нажала кнопку звонка для вызова дежурного администратора. Стоя возле контролерши с пластиковым, под красное дерево, подносом в руках, Грайс видел, что Сидз захватил пустой столик, сел на стул и держит за спинки два других, дожидаясь, когда Пам и Грайс освободят его, чтобы он тоже сходил за едой. Сидзу уже явно надоело сторожить столик, но Грайс был не в силах ему помочь. Он дожидался администратора, чтобы предъявить тому вещественные доказательства своего невольного прегрешения — салат и быстро остывающую запеканку. Да ему и не хотелось уходить от Памелы, потому что, объяснившись с администратором, она могла сесть потом, чего доброго, за столик Бизли, Грант-Пейнтона и K°.

Администратор, тоже женщина, но, в отличие от рядовых служительниц «Лакомщика», без лилового форменного халата, выслушав Пам, внимательно оглядела Грайса и объявила, что в виде исключения картофельный салат можно приравнять к овощам, за которые не взимается особая плата, но что мясную запеканку придется оплатить Памовым талоном «Основное блюдо».

Это как нельзя лучше устраивало Грайса. Ему, значит, предстояло в ближайшем будущем пригласить Пам на обед, и он был бы только рад, если б такой обмен приглашениями стал традиционным: Памела-то ведь не сослуживец-мужчина, не Сидз. Он возблагодарил небеса за то, что «Лакомщик» был полон и Сидзу, караулившему столик, не пришлось расплачиваться своим талоном за Грайсов обед.

— Обычное дело, — повторила Пам, когда они наконец сели — Грайс по левую руку от Сидза, а Пам по правую. — Мало того, что ему не выдали ДДТ и не сказали, где их получить, — он про них и слыхом не слыхивал.

Стало быть, ДДТ, дополнительные дотационные талоны, как объяснила Пам. Надо запомнить. Вообще, он уже узнал тут столько нового, что ему невольно вспомнился его первый день в школе.

— Самое обычное, — согласился с Пам Сидз, добавив к своим словам неопределенное восклицание «Ф-ф-ф-фхо!», которое можно было принять и за знак неодобрения, и за присущий ему смех, вроде Грайсова «Х-х-хах!» или лукасовского «Ф-ф-фа!». Со временем, обменявшись с ним парой дежурных шуток, Грайс выяснит, что именно выражал он своим «Ф-ф-фхо!».

Грайс немного удивился, что Сидз, отправляясь к «Салатнице» за едой, не бросил на ходу что-нибудь вроде: «А ну-ка, покажем нашим борзым кролика!» Удивился и слегка растерялся: ведь если б Сидз, уходя, произнес эту фразу, он сказал бы Пам «Или пирог с ветчиной, раз уж кролика нет», а потом, поговорив с ней для начала об альбионской кухне, переключился бы и на другие темы.

Но Грайс напрасно беспокоился. ДДТ и отсутствие в фирме должной информации предоставили Пам широчайшие возможности для взволнованной беседы. Грайс узнал, что существует специальный справочник, в котором расписаны для удобства новичков все характерные особенности «Альбиона», и что Лукас должен был дать его Грайсу, но прежний справочник уже устарел, а новый, исправленный и дополненный, еще не напечатан. А раз так, то заместитель Копланда Грант-Пейнтон, отвечающий, в частности, за здоровье служащих, был обязан рассказать Грайсу хотя бы о самом необходимом — где, к примеру, расположен медпункт и куда надо обратиться, чтобы получить дополнительные дотационные талоны.

Они назывались дополнительными, потому что их ввели как дополнение к обычным обеденным талонам, годным для оплаты в любом (недорогом, конечно) кафе или ресторане, и поначалу служащие могли свободно выбирать, где они будут обедать — в городском кафе, по обычным талонам, или в «Лакомщике», по дополнительным. Но потом этот свободный выбор был упразднен, потому что «Лакомщик», ежемесячно получающий большую дотацию, терял чересчур много клиентов. Раньше талоны выдавались под расписку в Санитарно-бытовом отделе, куда служащих вызывали по алфавитному списку в определенные дни месяца, но теперь, как слышала Пам, эту обузу взял на себя Отдел питания, расположенный, по ее сведениям, то ли на одиннадцатом, то ли на тринадцатом этаже. Она, впрочем, должна была вскоре выяснить это совершенно точно, потому что талонов у нее осталось всего на четыре дня. И если Грайс до этого не узнает, где их выдают, она ему скажет.

Грайса очень порадовало обещание Пам. Разговор о ДДТ приятственно и без неловких пауз журчал, пока не вернулся Сидз. Он принес тарелку, основательно нагруженную вареным языком и холодной курятиной.