Хроники Бейна. Книга третья (сборник) - Сара Брэннан

Изабель Лайтвуд была очень красива, и он не отказался бы пригласить ее в бар или на вечеринку. Но оказывается, она способна на безграничную преданность и любовь. Магнус не считал себя знатоком душ, и тем более душ Сумеречных охотников. Нефилимы закрыты и многим кажутся высокомерными, но Алек был другим – он не носил маски. И такой же была его сестра.

Изабель кивнула, словно понимая, что он имеет в виду.

– Я решила, что нужно это кому-нибудь сказать, и именно в день его рождения. Больше я никому не могу сказать, хотя могла бы решиться. Мои родители, Конклав – они все равно не станут меня слушать. – Изабелль поджала губы, говоря о Конклаве, и Магнус подумал, что она нравится ему все больше. – Алеку, – продолжила девушка, – вообще некому довериться. Вы ведь тоже никому не расскажете, да?

– Чужие секреты я никому не рассказываю, – кивнул Магнус. В этом он слегка покривил душой, но разве что слегка. Тем более что он никогда не сделал бы ничего такого, что могло ранить Алека или напугать его.

– Он тебе очень нравится, да? – спросила Изабель. – Мой брат?

– А, так ты про Алека, – улыбнулся Магнус. – Я думал, ты про моего кота.

Изабель, оценив шутку, весело рассмеялась:

– Нет, серьезно, нравится же?

– Так ты решила поговорить про мальчиков? Прости, но я, честно говоря, не готов. Может, зайдешь в другой раз, когда я буду в пижаме? Мы будем делать питательные маски, расчесывать друг другу волосы, и тогда-то я тебе расскажу, что твой братец – просто мечта.

Изабель вздернула брови:

– Большинству нравится Джейс. Или я, – небрежно добавила она, и Магнус вспомнил, как Алек однажды спросил, почему он выбрал его, а не Джейса.

Ни тогда, ни сейчас Магнус не собирался распространяться об этом. Сердцу не прикажешь, и оно не всегда выбирает разумно. С тем же успехом можно спросить, почему Клэри влюбилась в Джейса, но не влюбилась в Алека, ведь Алек, по не совсем объективному мнению Магнуса, был гораздо красивее, и он не обращал на Клэри ни малейшего внимания – некоторым девушкам это нравится. Ты влюбляешься в того, в кого влюбляешься, и все тут. Да, Алек нефилим, а нефилимы – это особая статья. Они осторожны, они заносчивы, и в Нижнем мире все знают, что нефилимов следует остерегаться. Даже те Сумеречные охотники, которые когда-то нравились Магнусу, несли с собой одни проблемы. Но Алек… Он не был похож ни на одного из Сумеречных охотников.

– Можно посмотреть твою плетку? – спросил Магнус.

Изабель от неожиданности моргнула, но не стала возражать: размотав золотистую плеть, стягивающую запястье, протянула ее колдуну.

Магнус осторожно взял ее и отнес в кладовку. Там он достал с полки склянку с особым зельем (волшебная пыль, кровь, полученная во время древнего ритуала, чемерица, железняк и многое другое), за которое заплатил возмутительную цену и которое берег для особого случая. Нефилимов защищали руны. У колдунов была магия. Руны «приживались» только на теле Сумеречных охотников (других они разрушали), зато Магнус мог подарить частичку магии кому угодно. Он наклонил склянку и капнул немного на плеть.

– В самой крайней нужде это оружие не подведет тебя. В самый темный час это оружие сразит твоего врага, – прошептал он, а когда закончил читать заклинание, отнес плеть Изабель.

– Что ты с ней сделал? – спросила девушка.

– Она будет бить сильнее, – ответил Магнус.

Глаза Изабеллы расширились.

– Но зачем тебе это?

– А зачем ты решила сказать мне, что знаешь про меня и Алека? – спросил Магнус. – Сегодня его день рождения. Это значит, что те, кому он дорог, могут подарить ему то, что он больше всего желает. Я знаю, что для него важно, чтобы ты была в безопасности. То же самое важно и для тебя. И… для меня.

Изабель кивнула, и их глаза встретились. Потом она подошла к изящному столику с алебастровыми завитками и что-то быстро нацарапала в лежащем на нем блокноте.

– Это мой телефон, – сказала она.

– Телефон? Можно спросить, зачем ты мне его даешь?

– Я, конечно, слышала, что тебе сто лет в обед и все такое, но полагаю, что ты умеешь пользоваться достижениями цивилизации. – Изабель достала из кармана мобильник и помахала им, нахально улыбаясь. – Я оставила тебе свой номер, чтобы ты мог позвонить мне или послать сообщение. И если тебе когда-нибудь понадобится помощь Сумеречного охотника…

– Мне – помощь Сумеречного охотника? – переспросил Магнус. – За все… ты права, сотни лет… я ни разу не нуждался в помощи. Я так понимаю, что ты ждешь моего номера в ответ, и готов поспорить, основываясь на знакомстве с твоими друзьями, что помощь опытного мага тебе весьма и весьма пригодится.

– Может быть, – небрежно бросила Изабель. – У меня ведь слава искательницы неприятностей. Но я дала тебе свой телефон не потому, что мне нужна помощь мага. И так уж и быть, соглашусь, что Верховному колдуну Бруклина не очень-то нужна помощь нескольких несовершеннолетних нефилимов. Просто я решила, что, если ты так дорог моему брату, нам нужно поддерживать контакт. И еще я подумала, что он тебе пригодится, если… если ты захочешь поговорить со мной об Алеке. Или если я захочу.

Магнус понял, что она имела в виду. Его телефон было легко достать – например, в Институте, – но, написав в его книжке свой номер, Изабель дала понять, что будет не против обмениваться информацией о безопасности Алека. Преследуя демонов, нефилимы рыскали по Сумеречному миру в поисках нарушителей закона, и с ними могло случиться что угодно. Когда Магнус встретил Алека во второй раз, он едва не умер от яда демона. Алек мог погибнуть в любой момент, в любой из этих бесконечных битв. И Изабель была единственной, кто наверняка знал, что ее брата и Магнуса связывают чувства. Если с Алеком что-то случится, Магнусу нужна будет поддержка, и она готова была оказать ее. И конечно, она рассчитывала на помощь со стороны колдуна.

– Хорошо, – сказал Магнус. – Спасибо, Изабель.

– Не за что! – подмигнула девушка. – Ты еще не будешь знать, как от меня отделаться.

– Поживем – увидим, – сказал Магнус, провожая ее.

Каблучки, которые можно было использовать как оружие, громко цокали. Колдун улыбнулся – умевшие совмещать красивое с полезным вызывали у него восхищение.

– Кстати, твой демон залил тебе слизью весь пол, – поморщилась Изабель.

– Привет! – помахал ей щупальцем Элиаас.

Девушка смерила его презрительным взглядом, а затем повернулась к Магнусу:

– Я тебе это просто так сказала, чтобы ты имел в виду. – Дверь за ней захлопнулась.

– Не понимаю, в чем смысл твоего подарка, – просипел Элиаас. – Он что, даже не узнает о нем? Лучше бы ты подарил ему цветы. Крас-с-с-сные розы очень романтичны. Или, например, тюльпаны, если тебе кажется, что розы – это прямой намек на то, что тебе от него нужен только с-с-с-секс.

Магнус лег на диван и уставился в потолок. Солнце опустилось к горизонту, и его небрежные золотистые мазки подсвечивали серое нью-йоркское небо. Демон уже почти превратился в бесформенную лужу слизи. Возможно, Кэролайн Коннор никогда не вернется, и Элиаасу придется жить в лофте Магнуса. Магнус всегда думал, что худшим соседом был Рафаэль Сантьяго, но, возможно, он заблуждался. С силой, у него самого вызвавшей удивление, он пожелал, чтобы Алек сейчас был рядом.

Внезапно он вспомнил город в Перу, название которого на языке кечуа означало «тихое место». В этом городе он бывал задолго до встречи с Алеком и переживал там болезненное расставание. Как же он был пьян тогда… Пьян и несчастен, и даже спустя время его посещали грустные мысли. Разве есть на земле тихое место? Нет, не было и никогда не будет.

Потом он вспомнил длинный ленивый летний день. Они с Алеком лежали рядом, оба одетые. Алек смеялся, запрокидывая голову, и на его шее были видны оставленные Магнусом отметины.

Время для Магнуса двигалось скачками и иногда казалось ему оковами, но, когда он был с Алеком, все менялось. Его время, время колдуна без возраста, подстраивалось под время Алека. Два сердца бились вместе, отсчитывая секунды, минуты, часы. Алек давал ему почву под ногами, и когда Алека не было рядом, все его существо бунтовало. Но стоило Алеку появиться, все тревоги исчезали от одного звука его голоса.

То, что Алек очаровал Магнуса, было частью его парадокса – серьезный и ответственный, этот юноша казался старше своих лет, и в то же время смотрел на мир с детским удивлением, делавшим все вокруг таким свежим. Алек был воином (а он и был воином), принесшим Магнусу мир.

Магнус лежал на диване и корил себя. Он знал, что вел себя, как болван, выспрашивая у друзей, что подарить Алеку. Он знал, почему все его пронизанные тоской мысли были обращены к этому парню. Это была любовь, новая, горячая и… пугающая. Сколько раз ему разбивали сердце, но, когда он подумал о том, что его сердце может разбить Александр Лайтвуд, он почувствовал страх. Почему этот неулыбчивый юноша с беспокойными синими глазами и непослушными черными вихрами имел над ним такую власть? Алек и пальцем не пошевелил, чтобы получить ее, но все-таки получил и, кажется, так и не осознал это. Во всяком случае, он не пытался ею воспользоваться. А может, ему это ни к чему? А что, если сам Магнус вел себя опрометчиво, как уже было не раз до этого? Он был первым реальным опытом Алека, но не его парнем. Алек все еще переживал свою первую влюбленность в лучшего друга, а Магнус… Магнус был всего лишь экспериментом, шагом в сторону от островка безопасности, которую воплощал всеми обожаемый Джейс. Красавчик Джейс, который никогда бы не смог полюбить Алека в ответ. Магнус вспомнил Камиллу, которая никогда не принимала его всерьез и никогда по-настоящему не любила. Не повторится ли то же самое с Алеком?