Паника - Андрей Ждань

Так или иначе, в этой истории осталась масса вопросов, на которые вряд ли кто-то когда-то ответит. В 2018 году это попыталась сделать нидерландско-американская команда документалистов, создавшая фильм «Джеронимо Аранда: взлет и падение». Данный фильм был запрещен к показу и распространению по иску юристов Лавины Аранды.

В 2019 году журналист-расследователь Руперт Госсел, опубликовал первую часть своего расследования о Якама Фармасьютикалс под названием «Паутина Якамы. Тень Джеронимо». Статья повторила участь документального фильма. Спустя месяц после постановления решения суда Руперт Госсел вместе со своей гражданской женой Нэтали Келли были найдены застреленными в квартире Госсела. Убийцу не нашли.

10

Выхода нет только из могилы.

Эту фразу очень любил повторять мой отец. По случаю и без, он озвучивал эту идиому, порой добавляя в начало «для настоящего мужчины…». Повзрослев, я много думал над этими словами. Скорее всего мой отец искренне верил в магию этой фразы, в ее сакральную истину. В конце концов мне начало казаться, что я понял – для него действительно выход имела любая ситуация, потому что он никогда не попадал в истинную, упоительную и парализующую Безысходность.

Естественно, что простому сталевару-работяги жизнь не бросала вызовов, которые заставили бы его усомнится в верности этой сентенции. Чем отягощалось существование моего родителя? Забытым дома ланчем и проблемами погашения кредита на автомобиль. Все это решалось тратой лишней пары баксов в заводском кафетерии и заемом денег у более удачливых коллег. А неприятное послевкусие можно было отполировать алкоголем и несколькими тумаками, адресованными моей матери, которая, по его убеждению, являлась источником львиной доли проблем.

Интересно, что бы делал мой отец, попади он в ситуацию, подобную той в которой находился он. Наверное бы напился в ближайшем пабе и пошел сдаваться полиции. Все-таки он верил в систему. В систему и виски. Ну. И еще в то, что найдет выход из любой проблемы, кроме той, что возникает на глубине шести футов под землей.

Я в систему не верил. Не сказать, что я был каким-то отъявленным анархистом или радикалом, или кем-то еще, подпадающим под определение антисоциальной личности. Просто я давно разуверился в ней. Еще в детстве.

Как иначе? Почему я должен верить системе, не способной защитить маленького мальчика от побоев отца? Что изменилось за прошедшие двадцать лет? Что должно заставить меня уверится, что система, которой наплевать на тирана, избивающего в пьяном состояние свою жену и ребенка, вдруг с пониманием отнесется к моим утверждениям и мольбам разобраться в сложившейся ситуации?

Расследование проведено, доказательства признаны убедительными, а я – признан виновным. Об этом вторили экраны телевизоров, которые встречались мне в витринах магазинов и за мутными стеклами баров. Ближе к центру даунтауна я обнаружил свое изможденное лицо на экране электронного лайтбокса с жирной красной надписью «розыск». Ниже были приведены телефоны местной полиции и экстренной службы спасения. За меня обещалась награда.

Мне, вдруг, стало невыносимо интересно – если я сам заявлюсь в полицию, мне отдадут положенную награду? Формально ведь я помог полиции, так? Ведь в тексте на лайтбоксе, насколько я успел прочесть, не было указано никаких ограничений относительно того, кто может помочь полиции. А если им поможет в моем розыске какой-то, скажем, педофил? Ему дадут эти деньги? Или, если это будет обычный гражданин, но, в процессе написания заявления на получение причитающейся ему суммы он… скажем воткнет шариковую ручку в глаз полицейскому. Ему все равно дадут деньги? Черт, как это работает? Лия давно хотела поставить брекеты Адаму, все не хватало денег. Такая премия была бы кстати.

Может связаться с ней – пусть она сдаст меня. А в таких случаях полагается вознаграждение? Она все-таки моя девушка. Или ее вообще будут рассматривать как моего сообщника. Неплохо было бы изучить этот вопрос. Если за меня уже назначена награда (кстати, за живого или мертвого? Я словно брел по современному фронтиру), а я в бегах часов шесть, то, логично предположить, что чем дольше я буду скрываться, тем выше будет джек-пот. Неплохой бизнес-план, не так ли?

Изначально, я, не раздумывая, двинулся на север, через Бикон Хиллс. Пытаясь следовать своему плану, я придал лицу наиболее беззаботное выражение из имеющихся и уверенно переставлял ноги, пытаясь не выделятся из ряда немногочисленных пешеходов.

Моя фундаментальная ошибка состояла в том, что проложив свой путь через унылые и однообразные ряды малоэтажных домиков пригородного типа, я надеялся, что не буду притягивать любопытные взгляды. Во-первых, все эти клерки, юристы, экономисты и кто там еще может позволить себе небольшой дом с клочком земли недалеко от делового центра, должны были разъехаться по своим рабочим местам еще до того, как я вошел в кафетерий «У Эбби». Во-вторых, я лелеял робкую надежду, что своим, вроде как, спортивным видом не буду привлекать особого внимания. Ну, вроде как я – младший партнер какой-то там фирмы, типа «Неудачник и партнеры», у меня сегодня выходной, и я решил сменить беговую дорожку какого-то пафосного фитнес-клуба, продающего собственные протеиновые смеси на ресепшене, на моцион на свежем воздухе.

Воздух был не так уж свеж – раскаленный, застоявшийся и обжигающий он напоминал желе, через которое я прорывался к воплощению своего плана, о котором я старался не думать, потому что, если я начну – то сразу же осознаю, насколько он беспомощен и глуп. Спортивный костюм покрылся пылью и какими-то странными разводами. Футболка намертво прилипла к телу, залитая потом, который неустанно лил с меня, спровоцированный адской духотой и паникой, которая твердой коркой коросты покрыла мой безбрежный страх.

И черт бы с ним, с видом. Я более, чем уверен, что не он выдавал во мне чужака. Чужака во мне выдавало все остальное. Жалкого, напуганного, мелкого и ничтожного преступника, пытающегося не выделятся в районе добропорядочных граждан с достатком чуть выше среднего.

У меня уже давно была теория. Где-то в недрах человеческого тела есть орган, отвечающий за распознавание людей из своего круга. И этот орган продуцирует некие вибрации, которые ощущают лишь люди из твоего круга, твоего уровня достатка и обладающие теми же качествами, по которым социальный контракт втиснул вас в одну категорию. Если человек не чувствует этой вибрации – его поглощает дискомфорт, неприязнь к окружающим, которые со временем, а порой, и сразу трансформируются в агрессию. Именно желание пощекотать этот орган чувств и заставляет нас собираться на встречах выпускников, или подобных мероприятиях, насквозь пропитанным тошнотворным тщеславием, где мы купаемся в