Грааль никому не служит - Андрей Басирин

Он отставил руку со шпагой в сторону и решительно шагнул вперёд. Когда его рука коснулась плеча принцессы, та даже не шелохнулась. Лишь ещё выше задрала подбородок.

– Маллет. – В её голосе звенел металл. – Ты. Мне. Угрожаешь?

– Да тебя, соплячку, пороть надо! – взорвался тот, однако руку убрал. – Четырнадцать лет девке. Того гляди, бастарда в подоле принесёшь!

– Эй, полегче, дружочек, – послышался вдруг старческий голос. – Ты, Маллет, горяч слишком. Уверяю тебя: девочка не хотела ничего дурного.

Мы вздрогнули. Иришка так и осталась стоять, сдерживая взглядом Маллета, а я оглянулся. Со стороны моря шёл человек в богатом тёмно-синем плаще. По ткани вились золотые узоры; голову незнакомца украшал берет с павлиньим пером. На плече он нёс удочку, вырезанную из орехового прута. Простенькую, у нас мальчишки такие делают.

Незнакомец сильно хромал.

– Убери шпагу, дружок, – спокойно произнёс он. – Мало чести тебе будет, если узнают, что ты угрожал клинком голой безоружной девчонке.

Маллет молча повиновался. Старик подошёл к камню, взял одежду и с неуклюжим поклоном протянул Иришке:

– Оденьтесь, принцесса. Негоже вам стоять обнажённой перед слугой.

Иришка схватила трико и принялась торопливо одеваться – некрасиво сгорбившись и прикрываясь ладошками. Маллет отвернулся, кусая губы. Старик же поднял мою рубашку и принялся с удивлением разглядывать:

– Хм… Похоже на одежду отщепенца. Девочка моя, тебе придётся объяснить, кто этот юноша. Откуда он. И пусть эти объяснения прозвучат убедительно, иначе даже моё слово окажется не в силах защитить вас.

Он со значением посмотрел на меня. К моему удивлению, взгляд старика оказался тёплым и сочувственным.

– Он – срединник, – просто сказала Иртанетта.

– Что?! – Брови Маллета поползли вверх. – Ты… вы отдаёте себе отчёт в том, что только что сказали, Ваше Высочество?

– Он – срединник, – упрямо повторила она. – Клянусь.

– Я слышал смех принцессы, – задумчиво проговорил старик. – Маллет, похоже, нам следует рискнуть… Рано или поздно предсказания сбываются. Ты рискуешь попасть в историю как человек, убивший срединника.

Он протянул мне одежду. Я жадно схватил её и принялся одеваться. От долгого лежания на солнце джинсы раскалились, но это были пустяки. Уж получше, чем стоять голышом, ожидая, пока громила со шпагой решит тебя проткнуть.

Что-то кольнуло пальцы. В рукаве пряталось какое-то животное. Я встряхнул рубашку, и на песок выпал крабик-бретёр – в точности такой, какого я оставил на станции. Воровато оглянувшись, я достал из кармана коробочку и запихал туда краба. Пригодится.

– Боюсь, что это лишь отговорки, сир Анфортас. Впрочем, если вы берёте ответственность…

– Беру, беру, – махнул рукой старик. – Можешь отправляться к сиру Белэйну, сообщить, что его дочери ничто не угрожает. Она находится под попечительством Рыбака и скоро прибудет во дворец.

– Благодарю вас, сир Анфортас, – Маллет стал на одно колено и торжественно поклонился. После чего встал и, не оборачиваясь, побрёл к скалам. Интересно, как он будет подниматься? Он что, летать умеет?

Рыбак с усмешкой смотрел ему вслед:

– Горяч, парень… Жаль, что из простых. Из него вышел бы прекрасный рыцарь. – Он обернулся к принцессе: – Что ж, Ваше Высочество, не будем искушать судьбу. Пора возвращаться во дворец.

Иртанетта с достоинством направилась к воде. Только сейчас я заметил привязанную среди камней лодку. Наш новый знакомый подхватил удочку и двинулся следом за девчонкой. Проходя мимо, он положил руку мне на плечо:

– Счастливая звезда ведёт тебя, парень. А может, и всех нас… Ты ведь не обидишь девочку, да? Маллет отыщет тебя везде, где бы ты ни спрятался. И на Земле, и на Тевайзе.

От старика несло сладковатым душком болезни. Ни страха, ни отвращения я не чувствовал. Говоря со мной, Анфортас смотрел вдаль, словно разглядывая нечто, видимое лишь ему. И улыбался – невесть чему.

Иришка первая забралась в лодку. Вслед за ней через борт тяжело перевалился старик. Искалеченная нога причиняла ему сильные мучения. Я видел, как он морщится при каждом движении, но ни слова жалобы так и не прозвучало.

Моя очередь была последней. Я отвязал лодку и толкнул её подальше от берега, затем запрыгнул внутрь. Мы с Иртанеттой устроились на корме, Рыбак взялся за вёсла. Грёб он здорово: вёсла уходили в воду почти без брызг, и лодка легко мчалась по морю.

– Как ваше здоровье, сир Анфортас? – скромно опустив глаза, спросила Иришка.

– Не жалуемся, Ваше Высочество, – усмехнулся тот.

– А улов?

– Ну, у тебя-то, думаю, улов получше будет. – Он подмигнул принцессе, и добавил неожиданно сурово: – Господин Астор бьётся в истерике. Ты сорвала ему репетицию.

– А, – отмахнулась девчонка. – У него вечно истерики. Ему женщиной надо было родиться.

Некоторое время мы сидели молча. Лишь плеск вёсел да пронзительный хохот чайки нарушали тишину. Наконец Анфортас спросил:

– Ты заглядывала в зеркало?

– Да. И он тоже.

– Что замышляет Красный рыцарь?

Иртанетта скорчила досадливую гримаску и не ответила. Тогда Анфортас обратился ко мне:

– А ты? Ты что скажешь, срединник?

– Я видел своё будущее, – осторожно ответил я. – Другие миры. Но я ничего не понял.

– Так обычно и бывает. Трудно истолковать предсказания Ока, прежде чем они сбудутся.

– А о каком пророчестве вы говорили с Маллетом?

Иришка яростно пнула меня в голень. Не будь она босиком, я бы взвыл. Старик задумался:

– Тяжело говорить об этом… Думаю, ты скоро всё узнаешь сам. Моя рана, жизнь Иртанетты, судьба Лонота – всё сплелось в тугой узел. Один господь знает, кто может его развязать.

Больше он не сказал ни слова. До самого момента, как мы приплыли в город.

Провожать нас Рыбак не стал – как он объяснил, ему тяжело ходить по земле. Рана его тяжела, и лишь море даёт облегчение. Анфортас взял с Иришки слово, что она пойдёт прямо во дворец, никуда не сворачивая, после чего отпустил нас.

Успели мы вовремя. Впрочем, могло ли быть иначе? Без принцессы праздник всё равно бы не начался.

Мы прошли сквозь сверкающие медью ворота. Гвардейцы смотрели на меня настороженно, и принцесса демонстративно взяла меня за руку.

Пока мы шли к дворцу, я весь извертелся. Аллеи, фонтаны, статуи – дворцовая роскошь не давала мне покоя. Я сравнивал с ними достопримечательности Каза и огорчался: в какой нищете мне пришлось жить! Слуги оглядывались на меня, перешёптываясь и хихикая. Кто-то не удержался и показал пальцем.

Когда мы поравнялись с дворцовой колоннадой, навстречу выплыла толстуха в розовом платье. Увидев Иришку, она всплеснула руками: