Последний синклит - Чингиз Абдуллаев

— Надеюсь, вы меня не подозреваете? — улыбнулся Дронго. — Иначе я верну вам комплимент, напомнив, что вы могли меня видеть только в том случае, если сами не спали.

— Согласен, — добродушно заметил комиссар.

— Я думаю, что Эндерс не был особо важным свидетелем, — соглашаясь с комиссаром, продолжил Мишель Доул, — но он, несомненно, знал, кто именно организовал звонки с угрозами в адрес некоторых экспертов. Причем обратите внимание, что Эндерса убили сегодня ночью. Значит, убийца получил дополнительную информацию, которая заставила его перейти к решительным действиям. Этой информацией могло быть только сообщение экспертов о том, что им угрожали. Возможно, что мистер Эндерс мог узнать голос говорившего.

Дронго слушал не возражая. Впервые в жизни он столкнулся с людьми, чья аналитическая мощь была не хуже его способностей. И он получал подлинное наслаждение, продолжая следить за их рассуждениями.

— Тогда получается, что он выполнял поручения убийцы, — пробормотал комиссар, — а значит, он невольный свидетель или сообщник.

— Он ведь знал о намерении сэра Энтони вызвать сюда экспертов, — возразил Мишель Доул, — и тем не менее вернулся в отель поздно вечером. Значит, он невольный свидетель. Сообщник не стал бы так рисковать.

— Только в том случае, если у него не было еще одного помощника, — задумчиво добавил комиссар, — среди наших экспертов.

— Да, — согласился мистер Доул.

Дронго посмотрел на них несколько встревоженно.

— Вы полагаете, что среди экспертов есть пособник убийцы? — спросил он у комиссара Брюлея.

— Возможно, — уклонился от ответа Брюлей.

— Наверняка, — сказал Доул.

— Но почему? — не понял Дронго. — Почему вы так уверены в этом?

— Я не уверен, что в мире есть человек, способный бросить вызов такому количеству умных людей, — пробормотал Доул, — конечно, если не предположить, что организатором убийства Роберта Чапмена и возможным убийцей Алана Эндерса был один из нас.

— Два человека вне подозрений, — добавил комиссар.

— Вы, — сказал мистер Доул. — Вам не позвонили и не угрожали.

— И вы, — добавил комиссар. — Вам тоже не звонили.

— Подождите, господа, — решительно вмешался Дронго, — почему вы считаете, что если какой-то неизвестный позвонил остальным экспертам, а не позвонил вам, то это автоматически подтверждает ваши алиби? Я, безусловно, считаю вас самыми лучшими и не имею никаких оснований для подозрений, но, ради Бога, объясните, на чем именно вы базируете свою уверенность?

— Вчера шесть экспертов из восьми подтвердили, что им звонил неизвестный и предлагал не появляться в Лондоне, — объяснил Мишель Доул. — Согласитесь, что если убийца — один из нас, то он наверняка бы организовал подобный звонок и самому себе, чтобы не выделяться среди остальных.

— Не согласен, — улыбнулся Дронго.

— Почему? — поинтересовался Доул, доставая новую порцию табака для своей трубки.

— Если бы организатор убийства был обыкновенным человеком, он бы наверняка захотел обеспечить себе алиби, — объяснил Дронго — Но если учесть, что среди наших экспертов все выдающиеся специалисты, то логично предположить, что эксперт, замешанный в подобном преступлении, обязательно захочет подставить кого-то из своих коллег, выгораживая самого себя. И он наверняка сделал бы таким образом, чтобы ему не позвонили, вследствие чего остальные эксперты справедливо рассудили бы о профессионале, который ни при каких обстоятельствах не захочет оставаться в одиночку. А второго эксперта сюда прибавили для того, чтобы запутать всю историю. Такой вариант возможен?

— Возможен, — согласился Мишель Доул, — но это слишком сложно.

— А убийца вообще может оказаться очень изобретательным человеком, — сказал Дронго. — Он мог оставить яд в стакане, который стоял на тумбочке у кровати Алана Эндерса. Для убийства не обязательно было подниматься к убитому поздно ночью, рискуя себя обнаружить.

— У вас склонность к аналитическому мышлению и хватка бульдога, — заметил явно довольный напористостью своего молодого коллеги мистер Доул, — но есть один момент, на который следует обратить внимание. Мистер Эндерс был в одежде. Зачем в четвертом часу утра ему оставаться в одежде, если он не ждал гостя?

— А если убийца сознательно все рассчитал и предупредил мистера Эндерса, что поднимется к нему именно в это время? — не успокаивался Дронго.

— Каким образом? — спросил Доул. — Позвонить убийца не мог. Для этого необходимо воспользоваться внутренним телефоном, а все звонки фиксируются дежурным портье. Предупредить при встрече — слишком рискованно. Убийца придумал нечто другое, о чем мы пока не знаем.

— Убийца все рассчитал верно, — вставил комиссар, — и решил не звонить именно двоим экспертам. Бывшему комиссару полиции и единственному среди нас англичанину, который мог узнать его диалект или тембр голоса. Позвонивший не мог даже предположить что его разговор Симура запишет на пленку.

— Ваши объяснения кажутся мне весьма логичными, — согласился Мишель Доул, — и возможно, в этом кроется причина внезапной смерти несчастного Алана Эндерса.

Дронго обратил внимание, как в холле отеля Хашаб любезничал с миссис Бердсли. Она сдержанно улыбалась, несмотря на утреннюю трагедию. В холле вообще было много людей. Бар «Чино», где расположился Дронго с двумя экспертами, находился между рестораном и холлом отеля. В ресторан нельзя было попасть минуя кафе. Можно было пройти мимо стойки, отделявшей пространство кафе, но любой направлявшийся в ресторан человек все равно должен был пройти мимо столиков, за которыми располагались гости кафе.

Напуганный бармен и его помощница молча выполняли заказы гостей.

Убийство потрясло всех служащих отеля. До сегодняшнего утра они считали подобный сбор экспертов лишь вздорным капризом старика Чапмена. После убийства врача все осознали, насколько опасно оставаться в гостинице. А беременная официантка даже попросила разрешения уехать пораньше, взволнованная произошедшими событиями.

Квернер играл в шахматы с Симурой. Оба эксперта о чем-то тихо говорили.

Не было видно Хеккета и Важевского. Очевидно, они отправились после ужина в бассейн, расположенный в левом крыле здания. Попасть в бассейн можно и извне, но двери, ведущие на улицу, были всегда закрыты изнутри. Чтобы пройти к бассейну, сначала следовало войти в тренажерный зал. Из него, свернув направо, можно попасть в мужское или женское отделение, где находились душевые кабины и комнаты для переодевания. Затем обе раздевалки выходили к сауне, откуда можно было пройти по длинному проходу и оказаться у бассейна. Рядом с пятидесятиметровым бассейном находился небольшой бассейн для любителей джакузи.

В глубине тренажерного зала была установлена стойка, за которой находились двое дежурных — три пары сменявших друг друга молодых ребят и девушек, которые выдавали полотенца и следили за чистотой в бассейне. Их фотографии были прикреплены к специально установленной доске.

— В любом случае нам нужно немного подождать, — сказал комиссар Брюлей.

— Убийца рассчитывает, что сможет провести два дня в нашем обществе. Я не думаю, что у него выдержат нервы. Рано или поздно он себя выдаст.

— Мне кажется, убийцу нужно подтолкнуть, чтобы заставить его нервничать, — предложил мистер Доул.

— У вас есть идея? — уточнил комиссар.

— Я как раз сейчас ее обдумываю, — признался Доул. — Может быть, нам попросить еще одну шахматную доску и сразиться в шахматы?

— Убежден, что вы у меня выиграете, — пробормотал комиссар, доставая очки.

— Вы носите очки? — удивился Доул.

— Иногда, — усмехнулся комиссар. — Не забывайте о моем возрасте, коллега.

— Извините, — поднялся Дронго. — Можно я вас оставлю?

Он увидел, как в сторону бассейна прошли Никита Полынов и Элиза Холдер.

Оба одеты в спортивные костюмы. В руках у обоих были сумки. Дронго вспомнил, что хотел поговорить с Полыновым, и поднялся, чтобы пойти следом за ними.

— Полагаю, что вы отличаетесь от нашего арабского коллеги, которого, кажется, серьезно волнуют только ноги миссис Бердсли, — пробормотал комиссар.

Дронго прошел к кабине лифта, поднялся на третий этаж, достал карточку, собираясь открыть дверь. И замер, чуть наклонившись. Внизу, на полу, виднелся клочок бумаги. Очевидно, кто-то положил ему бумагу под дверь.

«Надеюсь, это не счет за проживание», — невесело подумал он, открывая дверь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На полу лежала записка. Дронго наклонился и поднял бумагу. «Сегодня вечером, в полночь, я к вам зайду», — прочитал он. Никакой подписи не было.

Дронго повертел бумагу в руках. Написано было от руки. Если бы писавший хотел остаться неизвестным, он бы не стал посылать подобного письма. Дронго положил бумагу на столик и достал из чемодана плавки и шорты, чтобы переодеться, перед тем как спуститься вниз.