Беспризорница: любовь Соболя (СИ) - Богатенко Наталия

— Опознать сможешь? — помрачнел еще сильнее Иван, озадаченный вмешательством неизвестного субъекта, который зачем-то оружие убийства прихватил. — не тот, случайно, которого Владка, ты жаловалась, приволокла позавчера?

— Нет, того я запомнила. — устало отозвалась Людмила. — иди, чего встал? Разбирайся с этим сам. Моё дело сделано. Не найдёшь Владку, нам обоим хана. И рыжего ищи, Николаич. Ох, чую, неспроста он нарисовался.

Мысленно проклиная себя за то, что согласился на безумную авантюру ради мифических денег, и гадину Люську за её приказной тон, Иван вышел из палаты. Посторонился, пропуская медсестру с каталкой, и нехотя побрел по коридору, прикидывая, с чего начать поиски рыжего…

Глава 8

— Так и будешь стоять на пороге?

Владка переступила с ноги на ногу. Дом казался не просто огромным, здесь было целых три этажа, а холл занимал площадь больше, чем все комнаты в её доме. Вернее, теперь уже в доме Люськи. Ей стало стыдно за свою испачканную обувь, за неказистый вид, и она не решалась пройти дальше, так и стоя на месте. Да тут даже дотронуться до чего-то страшно, настолько всё красиво и богато.

Соболь небрежно бросил пиджак на круглое кресло, и подошел к гостье. Интуитивно поняв, что он хочет взять её за руку, она быстро спрятала обе за спину. Сплела пальцы, протиснулась мимо хозяина, и снова осмотрелась.

— Я не могу здесь остаться. — заявила Влада, наконец, нарушив молчание.

— Это еще почему?

Она стрельнула глазами в сторону Максима. Ну, вот как объяснить ему, что ей неуютно, что беспризорнице в замызганных тряпках не место в таком доме. Неужели он не боится, что у неё какая-нибудь зараза, например? Для неё было дико, что состоятельный человек привёл к себе незнакомую девчонку.

— Ну, я… — как сформулировать мысль? — мне нечем Вам заплатить.

Это пришло первым на ум. Глупо, конечно, и она заметила, как брови Соболя взметнулись вверх, а в глазах мелькнуло удивление.

— Чё еще за ерунда? Я разве говорил о чём-то таком? И прекращай уже мне выкать. Чувствую себя стариком.

Она потупила взгляд. Ничего подобного, разумеется, ей и на ум не приходило. Сколько ему, лет тридцать? В детстве Владке все мужчины и женщины старше двадцати пяти представлялись древними, и она со страхом думала, что и сама в их годы будет столь же старой, но сейчас она видела перед собой очень привлекательного, уверенного в себе, человека. Да, побаивалась его, не доверяла, несмотря на то, что он проявил непривычную ей доброту. Но всё же не могла не отметить, что у него красивая внешность.

— Давай, заканчивай хандрить. Снимай куртку, щас чего-нить перекусим. Голодная, небось?

Это был риторический вопрос. Желудок, кажется, вот-вот прилипнет к позвоночнику, и не переставал урчать, от чего Владке было жутко неудобно. Спорить она не стала, к тому же, поесть действительно хотелось. А еще не мешало бы помыться и переодеться в чистое, но вещи её остались на рынке.

Ситуация, мягко говоря, была аховая. С женщинами Соболь чувствовал себя раскованно, но в том-то и дело, что Влада была далека от этого определения. Как её назвать, ребенком, подростком? В свои восемнадцать, несмотря на порочные нравы нашего времени, девочка совсем не казалась испорченной или искушенной во многих вещах.

Да, смелая, но это, скорее, вынужденная защитная реакция на недоброжелательность окружающих. Максим пока не решил, как с ней держаться, пусть всё идет логичным ходом. А там разберется.

За дверью ванной не слышалось плеска воды, и он громко постучал. Врываться без разрешения, даже в собственном доме, туда, где находилась странная гостья, было циничным. Ответа не последовало, но, на всякий случай, Соболь еще раз оповестил о своем приходе:

— Влада, я принес тебе чистую одежду. Повешу на дверь.

Молчание его насторожило. Паниковать на пустом месте Соболь не любил, поначалу трезво оценивал происходящее, а уж после делал какие-то выводы. Но, учитывая обстоятельства их знакомства с девчонкой на мосту, не смог отмахнуться от желания изменить принципам, и вошел.

Не вздумала ли опять выкинуть фокус с суицидом…

Оборудовано помещение было согласно его проекту. Отделенные плотными ширмами комнаты предназначались под душевую и ванную, третья, поменьше, выполняла функцию «предбанника». Обычно Нелли, если оставалась у него на ночь, наводила в ней марафет — пользовалась, как салоном красоты.

Влада обнаружилась мирно спящей в ванне. Погруженная по плечи в пенистую воду, она глубоко дышала, положив руки на бортики, черный фарфор оттенял матовый цвет кожи девушки, и гармонировал с темными волосами. Максим переступил с ноги на ногу, скомкав свою старую рубашку, которую отыскал в недрах шкафа.

Взгляд, как мощным магнитом, притягивало к девочке, вернее, к высоко вздымающейся от дыхания груди. При каждом вдохе из-под шапки розовой пены выглядывали крупные, бордовые соски, и это зрелище неожиданно заставило его смутиться. Пришлось напомнить себе, что девчонка — табу, но стоило усилий отвести от неё глаза.

Пока он размышлял, разбудить ли её, или уйти по-тихому, оставив Владу немного отдохнуть, она испуганно дернулась. Увидев его, возвышавшегося над нею, ойкнула, ушла под воду с головой, и Соболь ощутил неловкость, словно застигнутый на месте преступления мальчишка, втайне наблюдающий за девушкой.

— Извини. Я стучал. — счел он нужным сообщить, попятившись к двери.

Бросив рубашку на ширму, поспешно ретировался, и только в коридоре перевел дух. Сердце отбивало дробный марш, с чего бы? И снова шевельнулось в паху легкое возбуждение, окончательно сбив Макса с толку. Что еще за новости, чёрт возьми? В его жизни встречались женщины намного привлекательнее этой мелкой девчонки. Идиотское какое-то наваждение.

Чтобы унять непонятные эмоции, он выудил из бара початую бутылку виски, бросил в стакан кубик льда, и залпом опрокинул спиртное в рот. Обычно это помогало снять напряжение или злость, но сейчас, к его досаде, алкоголь не подействовал.

Пора взять себя в руки. Не хрен страдать ерундой. Эта чёртова реакция на Владу не более, чем провокация требующего разрядки организма. Сексом он с Нелькой занимался дня четыре назад, вот и причина возбуждения. Ему просто надо расслабиться.

Владка с опаской высунулась за дверь, убедилась, что хозяина дома поблизости нет, и начала спешно вытираться. На коже от озноба высыпали мурашки, она энергичнее растерла себя махровым полотенцем, и покосилась на свою одежду. Надевать несвежее белье не очень хотелось, но выбора не было. Не щеголять же без трусов.

Заметив принесенную Максимом рубашку, она быстро накинула её, закуталась плотнее, и решила всё же выстирать трусики. Пользоваться сушилкой она умела, у бабушки раньше постоянно занималась стиркой во время летних каникул.

Пока белье сушилось, в голове бродили назойливые мысли. Что, интересно, подумал Соболь? Ведь он был здесь, когда она спала, сколько ж это минут-то её разглядывал? Щеки густо покрылись краской стыда, Владка прижала к ним ладошки. Посмотрела на себя в круглое зеркало над раковиной, и вздохнула.

Её никогда не считали красавицей, и даже хорошенькой никто не называл. Да и на что тут любоваться? Тощая фигура, бледная кожа, неуклюже длинные ноги. Правда, ступни аккуратные, с красивыми пальчиками, и грудь имеется. Не какие-то там фиги, как у той же Вальки, а настоящая, литая, округлая.

Поддавшись странному порыву, девушка накрыла груди руками, чуть надавила на соски, и ощутила приятное покалывание между бедер. Ласкать себя она научилась давно, но делала это всегда в постели, под одеялом, чтобы не попасться за постыдным занятием мачехе. И вот сейчас, закрыв глаза и закусив губу, вдруг представила, что это его, Соболя, ладони скользят вверх и вниз по набрякшим вершинкам.

Почему возникла столь дикая ассоциация, Владка не поняла. В ушах зашумело, тело медленно просыпалось, жгучие жгутики скрутились в паху. С приоткрытых губ слетел тихий, протяжный стон, и тут за спиной раздались шаги. Взгляд её замер на лице Максима, и она готова была провалиться сквозь пол, лишь бы не видеть этого выражения в его глазах.