Шах и мат (СИ) - Тыналин Алим

— Ну что же, давай, начинай. Я уверен, побью тебя и так. Одной левой, как ребенка.

Я оценивающе посмотрел на него. Насколько этот тип силен в шахматном деле? Так ли хорош, как себя считает? Или это просто самоуверенность? Как я помнил из прошлого Архарова, мой соперник неплохо так играл в шахматы.

Сыгранные им партии я не видел, но помнил, что Ширков был основным врагом Яковлева. При этом за титулами и выигрышами в турнирах он не гнался, считал себя выше этого. Между прочим, Муромцев его часто ругал за это, но Ширков оставался непрошибаемым.

— Желаю удачи, — сказал я и принялся расставлять фигуры.

Одновременно я погружался в динамику игры. Концентрировался. Готовился к бою.

Помнится, в детстве я спрашивал в детдоме, испытывают ли другие дети такие же ощущения? Нет, оказывается, таких же чувств не испытывал никто. Только я. Для остальных шахматная доска всегда казалась обычной. Для меня же она была местом, где случаются самые разнообразные приключения.

Вот и сейчас я снова представил шахматную доску, как поле битвы. Только теперь войска на нем стояли совсем другие. Я внимательно посмотрел на них и не поверил глазам.

Интересно. Такого у меня еще ни разу не было. Сегодня у меня было античное войско. Древнегреческие гоплиты. И мне предстояло драться против персидских войск.

Не совсем Александр Македонский. Скорее, греко-персидские войны, вроде Марафон, Платеи, Фермопилы. С той лишь разницей, что у меня с противником одинаковое число войск. И мои солдаты вряд ли будут строиться в фалангу.

Отряды с моей стороны оделись в позолоченную броню. Сверкали на солнце так, что даже глазам больно смотреть. У гоплитов круглые желтые щиты, шлемы и красные плащи. Копья длинные, как шесты.

Всадники гарцевали на белых конях. Тоже с алыми плащами, но с золочеными пластинами на боках. Ладьи представляли из себя бронированных мечников, тоже в золотых доспехах.

Слоны остались животными. Хотя в исторической реальности их у греков не имелось. Но что поделать, тут игра воображения, так что могут быть различные допущения.

Ферзь и король были военачальниками. Тоже на конях, только плащи белого цвета. На золотых доспехах эти плащи выглядели великолепно.

Пехота Ширкова была гораздо слабее и жиже. Солдаты в темных полосатых халатах, завернутые в черные бурнусы. Щиты прямоугольные, длинные. А вот копья гораздо короче моих.

Зато кавалерия была восхитительна. Кони были конными лучниками, ферзь и король — это же катафрактарии, бронированные танки древности.

Ладьи так и остались серпоносными колесницами. Слоны тоже были слонами, на холке у них сидели возницы и трое метателей дротиков. Я, как зачарованный, наблюдал, как вражеские войска перекрикиваются друг с другом.

— Эй, Архаров, ты собираешься ходить? — вывел меня из грез грубый голос Ширкова. — Или ты заснул на месте? Чего ты так уставился на мои фигуры? Считаешь, что я неправильно их расставил?

Я очнулся. Ах да, действительно, все вокруг ждут моего хода. Даже Муромцев пришел поглядеть на нашу игру. Насколько я понял, что тренеру никто не рассказал про условия матча, иначе он бы отказался его разрешать.

Не хватало еще устраивать в шахматной секции платные игры. Вот такими соображениям он бы руководствовался. И ни за что не подумал бы, что в будущем ставки на выигрыш или даже проигрыш будут делаться повсеместно.

Единственное, что он успел спросить, так это:

— Ты как себя чувствуешь, Архаров? Голова не болит? Если болит, то давай, отменяй партию, отдыхай лучше. Тебе и вправду не надо давать слишком много напряжения сразу после травмы. Лучше давать нагрузку постепенно. Иначе будут последствия.

Ширков с тревогой посмотрел на меня. С одной стороны, если я сейчас откажусь играть, он вправе засчитать мне техническое поражение и присудить победу себе.

Вообще-то, это будет вполне справедливо, ведь я уже сказал, что чувствую в себе достаточно сил для игры. Но, с другой стороны, недуг и головная боль это тоже достаточно серьезное основание для отмены игры и многие зрители могут с пониманием отнестись а моей ситуации.

К счастью для него, я не собирался отказываться. Упрямо мотнул головой и заявил:

— Все в порядке, Сергей Иванович. Играем.

И приказал гоплиту в центре следовать вперед. Тот прошел на два сектора и застыл на месте, прикрывшись круглым щитом и выставив длинное копье перед собой. Кстати, поле битвы теперь представляло из себя обширную равнину, покрытую низкой травой. Кое-где змеились трещины оврагов, но в целом они не должны были мешать войскам маневрировать. Вдали росли деревья, чахлые и без листьев.

Кажется, дело происходило где-то в Малой Азии. Во всяком случае, так мне показалось.

Интересно, будет ли Ширков разыгрывать другой вариант защиты, кроме классической? Или все-таки придумает что-то новенькое? На его месте я наверняка пошел бы как-нибудь по-другому. Выставил бы пехоту где-нибудь на своем правом секторе, разыграв вариант Дракона при сицилианской защите. Впрочем, я и сам бы мог пойти боковой атакой, разыграв фланговый дебют.

Ладно, что сделано, то сделано. В конце концов, на кону стоит пятьдесят рублей, сумма для меня, бедного студента, совсем не маленькая. Поэтому рисковать всякими нестандартными вариантами я не собирался.

Но Ширков не стал мудрствовать лукаво и навстречу моему гоплиту отправился копьеносец врага. Подошел почти вплотную. Мой гоплит закричал на него и угрожающе ткнул копьем в щит.

Копейщик противника при всем желании не мог достать своим копьем до моего гоплита. Зато он достал дротик, замахнулся и метнул его в моего воина. Причем сделал это очень точно и метко.

Вот щучий потрох! Гребаный дротист. Хорошо, что мой гоплит вовремя успел увернуться и дротик пролетел мимо. Затем гоплит снова вывернулся и опять ударил своим длинным копьем врага. Тот тоже успел принять острие копья на щит и тоже остался невредим.

— Ну, давай, работай, — поторопил Ширков. — Время идет, а ты опять заснул.

Вслед за тем я продолжил выводить фигуры на центр поля, чтобы занять ключевые позиции. Надо сказать, что противник продолжал повторять за мной, совсем как Яковлев во вчерашнем моем пробном поединке.

Впрочем, надо признать, что в этот раз мы боролись за доминирование в центре поля для сражения. Я вывел конника. Сначала на правом своем фланге, и он встал перед шеренгой гоплитов. Поднял короткий меч, что-то угрожающе закричал врагу. Обернулся, тут же прокричал что-то ободряющее для наших воинов. Гоплиты подняли копья и закричали в ответ, тоже нечто вроде: «Давай, руби и уничтожай врага под корень!».

Тут же Ширков выставил и своего коня. Точно также на своем правом фланге, можно сказать, по диагонали от моего всадника. Это был конный лучник, как я уже говорил.

Он поднял лук, прицелился и выстрелил в моего гоплита, так и продолжающего стоять в центре поля сражения. Стрела пролетела мимо, а вторая ударилась о щит и с глухим стуком отлетела в сторону. Вот урод, так недолго и гоплита потерять.

Хотя, я понимал, что до того момента, пока мою фигуру не срубят в пылу сражения, как шахматную фигуру, на самом деле его существованию ничто не будет угрожать. До того, как противник не направит свою фигуру на место моей, та будет стоять на месте. И никакие стрелы или дротики моим воинам не страшны.

Так, теперь можно попробовать использовать одну комбинацию. Старую, вернее, даже старинную. Интересно, знает ли ее Ширков. Наверное, должен помнить, если он изучал теорию. Если же нет, и он больше интересуется практикой, то тем хуже для него.

Теперь я отправил вперед своего слона с правого фланга. Как раз в промежуток в передней шеренге, там где у меня вышел вперед одинокий гоплит. Слон поспешно отправился по диагонали на мой левый фланг. Вернее, в левую сторону от моего гоплита. Встал на одной линии с ним и грозно заревел, подняв хобот вверх.

Несчастный пехотинец противника в страхе поглядывал на страшного зверя, хотя тот находился от него слишком далеко и вряд ли мог попасть копьем, даже если бы и очень захотел.