Кошки Дремучего леса - Чарльз де Линт

Лилиан направилась к хижине – колени ее дрожали, а сердце едва не выпрыгивало из груди. Внезапно она услышала, как ее зовет Дэйви, и остановилась.

– Уэлчи пришли на ферму, ищут тебя, – выпалил он, подбегая по тропинке, что вела к тетушкиному дому.

– Ты им что-нибудь говорил?

Мальчик окинул ее испепеляющим взглядом:

– Скажешь тоже. Они меня даже не видели.

– А что они там делали?

– Тебя высматривали, звали.

– Думаешь, придут сюда? – с тревогой спросила Лилиан.

– Наверное.

– Ну ладно, спасибо, что предупредил.

Она расправила плечи и зашагала к домику тети Нэнси.

– Ты что, правда вот так просто постучишь к ней в дверь? – не отставал Дэйви.

– Дэйви, пожалуйста, не мешай, – бросила Лилиан через плечо. – Да, постучу. Так нужно.

– Да ладно, – пожал плечами мальчик. – Зайду попозже, подберу твои останки.

Лилиан не ответила. Стоило ей приблизиться к крыльцу, как черный кот выгнул спину и отпрыгнул на противоположный край перил.

– Я тоже рада тебя видеть, – сказала ему Лилиан, поднимаясь вверх по ступеням.

Потерев руки, она глубоко вдохнула и постучала. Ответа не последовало. Лилиан растерянно обернулась к Дэйви: мальчик так и стоял на месте, засунув руки в карманы. Лилиан только собралась с духом, чтобы постучать второй раз, как дверь резко распахнулась. На пороге возвышалась устрашающая фигура тети Нэнси.

– Это ты, – только и сказала она.

Лилиан поперхнулась, и, прежде чем успела вымолвить хоть слово, тетя Нэнси снова заговорила:

– Можно было догадаться еще там, на кладбище. Что ты натворила?

– Я ничего… в смысле, я… – заикаясь, промямлила Лилиан.

– Последствия будут всегда! – прогремела тетя Нэнси. – И пора бы всем это усвоить.

Тут ее взгляд обратился к мальчику:

– Тебе что-то нужно от меня, Дэйви Крик?

– Нн-нет, мэм, – пролепетал тот.

– Тогда что ты здесь торчишь? Если нечем заняться, я живо подыщу тебе работу.

– Кажется, отец зовет, – пробормотал Дэйви и тут же испарился.

Тетя Нэнси снова повернулась к Лилиан.

– Заходи в дом, – распорядилась старуха.

Дело принимало скверный оборот. По мнению тети Нэнси, Лилиан что-то натворила. И что бы это ни было, проступок ее явно достоин порицания.

– Ну же! – поторопила тетя Нэнси. – Я не собираюсь целый день точить лясы на крыльце.

Лилиан нехотя поплелась за ней, едва переставляя ноги.

В хижине было чистенько и уютно – совсем не похоже на веселый кавардак в доме Джона. На стропилах болтались пучки трав. Но в тщательно прибранном доме под потолком пряталось огромное множество паутин. Лилиан очень любила все, что бегало, летало или плавало, – и пауков тоже, но от вида этой паутины у нее мурашки побежали по коже.

Тетя Нэнси указала девочке на стул с деревянной спинкой за кухонным столиком и сама уселась напротив. Сложив руки на блестящих сосновых досках, она вперила в Лилиан немигающие темные глаза.

– Ответь мне, что же ты натворила, – повторила старуха. – Может статься, дело поправимое.

– Это… Это вы о том, что я сбежала от Уэлчей? – робко уточнила Лилиан.

– Может, и так. Когда это случилось?

– Вчера вечером.

– Нет, – покачала головой тетя Нэнси, – что-то пошло не так задолго до вчерашнего вечера. Ты это чувствовала?

Мысли Лилиан путались. Определенно, разговор не задался. Положим, у нее было чувство, будто что-то идет не так. И неудивительно: ведь она лишилась и тетушки, и всех радостей своей прежней жизни. При чем же здесь сама Лилиан? Разве она сотворила какое-то зло?

– Нет, это не побег от Уэлчей, – произнесла старуха, не дожидаясь ответа Лилиан. – Но чутье меня никогда не подводит. Я ощущаю, как день за днем мир вокруг движется не туда, куда следует. И неспроста ты в один прекрасный день объявилась у моего порога. Ты в самой середке всей этой истории. Я снова спрашиваю тебя: Что. Ты. Натворила?

В груди Лилиан остро кольнуло чувство вины. Наверное, она и вправду что-то натворила, иначе тетя Нэнси не стала бы так допытываться. Да и кошки – почему они не подходят к ней? Что их пугает?

Кошки… Тот странный сон о змеином укусе и кошачьей магии. Может, в нем и кроется разгадка? Вряд ли, сон – это же не по-настоящему, он не считается. Нельзя же сказать тете Нэнси такую глупость: я, дескать, видела сон про кошек. Она только разозлится почем зря.

– Я правда ничего не натворила.

– Может, что-то произошло рядом с тобой? Это должно было случиться в начале лета.

– Мне приходит в голову только смерть тетушки, – ответила Лилиан. – После похорон вы сказали: «Все должно быть не так». Что вы имели в виду?

– Я так сказала?

– Поэтому я и пришла к вам, – кивнула девочка.

– Очень странно, – задумчиво произнесла старуха. – Я совсем этого не помню, а я помню все. Если только…

Ее голос смолк.

– Если только… что? – не вытерпела Лилиан.

– Иногда духи говорят через меня. Но слышать их может только тот, кто находится совсем рядом. Сама я даже не знаю об этом, если только мне не расскажут. – Она горько улыбнулась. – А поскольку все меня сторонятся, случается это не часто.

– Духи, – повторила Лилиан. – Что духам от меня-то нужно?

– Не знаю. Но теперь ты понимаешь: все происходящее как-то связано с тобой.

– Есть одна вещь, но я не думаю…

– Довольно ломаться, расскажи наконец все как есть.

– А если… А если это сон? – неуверенно спросила Лилиан.

Тетя Нэнси изучила ее взглядом.

– Смотря какой сон.

– Очень странный. Похожий то ли на сказку, то ли… на предупреждение.

– Расскажи.

– Но это был всего лишь сон.

– В снах иногда кроется великая сила, – произнесла тетя Нэнси. – Расскажи все, что помнишь.

История вышла долгой. Лилиан начала с погони за оленем и закончила тем, как ведьма-опоссум отправила ее назад.

– Получается, я бегала во сне, – заключила она. – Никогда раньше о таком не слышала, но я проснулась на бегу. И я сразу поняла, что это тот же самый бук на той поляне, но кошек и в помине не было. И змеи тоже – по крайней мере, я ее не видела. А потом… потом я нашла тетушку на кукурузном поле. Понимаете, почему сон показался мне предупреждением?

Тетя Нэнси кивнула, но, вместо того чтобы растолковать Лилиан сон, сказала:

– А я ведь слышала о ведьме-опоссуме, живущей в этих холмах. Но видеть ее мне не доводилось.

Лилиан вытаращила глаза:

– Вы так говорите, будто… Это что, правда?!

– Откуда же мне знать? – задумчиво отозвалась старуха.

– Но если эта ведьма-опоссум есть на самом деле…

– Трудно сказать. Не в каждом сне можно увидеть будущее. Я лишь заметила, что все это любопытно.

– Я не понимаю.

– Ты сама говорила, что никогда не слышала историй о ведьме-опоссуме, и вот пожалуйста: ни с того ни с сего ты видишь ее во сне.

– И что это может значить?

Тетя Нэнси потрясла головой:

– Похоже, кто-то из прошлого пытается влезть в нашу беседу. Но он пришел из очень уж далеких времен, никак не разберу его бормотания. Посиди-ка смирно. Попробую уловить, что этот старый дух хочет мне сказать.

Все кому не лень твердили любопытной Лилиан, чтобы она держалась подальше от духов. Поэтому она старалась не смотреть на тетю Нэнси, которая, похоже, впала в транс. Девочка водила глазами по сторонам, то и дело натыкаясь на жуткую паутину, от вида которой мороз пробегал по коже. И зачем только они здесь?

Тетя Нэнси сидела молча. Лишь губы ее время от времени шевелились, словно она вела беззвучную беседу. Наконец старуха открыла глаза и вперила взгляд в Лилиан:

– Тебе пришлось пройти через многое, дитя, но испытания еще не закончились.

Лилиан набрала в легкие побольше воздуха, потом выдохнула:

– Я готова. Лишь бы все снова стало таким, каким было до смерти тетушки.

Тетя Нэнси кивнула:

– Ты слышала: испытания не закончились. Твой сон может растолковать медвежий народ. Духи советуют тебе отыскать его.

Нет, это уж слишком. Вообще-то, Лилиан явилась сюда в надежде получить ответ. Новые вопросы ей совсем ни к чему.

– Как же так? – огорченно воскликнула Лилиан. – Значит, сами духи не в силах мне помочь?

– Не стоит недооценивать ни духов, ни меня, Лилиан. Иначе рискуешь нарваться на неприятности, к которым окажешься совсем не готова. Отправляйся на поиски медвежьего народа – только так ты получишь ответ на свой вопрос.

– А что это за народ? Еще одно племя – вроде кикаха?

– Смотря что ты называешь племенем. Пожалуй, они действительно вроде племени – очень-очень древнего. И они не совсем люди.

– Как это не совсем люди? – удивилась девочка.

– Они жили в те времена, которые самые первые люди называли давними. Мир был юн, а они уже ходили по земле. В ту пору человеческий облик был изменчив.