Моя на одну ночь - Тала Тоцка

Убедившись, что на входе в отделение охраны тоже нет, Ольга больше не раздумывала. Надо разбудить Аверина, ощущение тревоги разрасталось и грозилось вылиться в настоящую панику, поэтому она торопилась.

Быстрым шагом вошла в палату и… Короткий рывок, стена припечаталась к спине, Ольга только пискнула. А затем поймала прямо в губы облегченный вздох.

— Это ты… Что ты здесь делаешь ночью?

— Костя, — от страха подогнулись колени, она бы упала, если б Аверин не поддержал, — куда-то делась твоя охрана.

— Знаю, — шепнул он на этот раз на ухо, — я уже позвонил Климу.

— Не Андрею Григорьевичу? — переспросила удивленно.

— Нет, — Аверин продолжал удерживать, — охранники — люди Савельева. Где гарантия, что это не он их отозвал?

— Что же делать, Костя? — ее трясло, и он это почувствовал.

— Помоги мне спрятаться, Оля. Времени у нас совсем мало, они уже должны быть здесь.

Кто «они», Ольга решила не спрашивать. Ясно, что не «наши».

— Пойдем, — она увлекла его за собой, — для начала тебя нужно переодеть.

Выглянула в коридор — никого. Потянула следом Аверина, стараясь не смотреть на его голую грудь с нашлепкой из марли. В ординаторской бросилась к шкафу и достала Лешкин хирургический костюм.

Аверин был выше и мощнее, но и костюмы шились не в облипку. Он быстро оделся, Ольга нахлобучила ему на голову хирургическую шапку и замерла. Из коридора донеслись шаги, Костя притянул ее к себе и тоже прислушался.

Дверь они заперли, но что тот хлипкий замок! Шаги гулко разносились по всему коридору — «они» прошли в палату — а затем стали слышны совсем близко. Аверин толкнул Ольгу к столу.

— Оля, — зашептал он ей в ухо, — Оленька, помоги, милая. Давай представим, как у нас все это будет, ну? Должно сработать, у Клима же сработало.

Последняя фраза явно предназначалась не ей, а мирозданию. Он склонился над Олей, глубоко дыша, и надавил на стол. Стол скрипнул, Аверин застонал — очень натурально, кстати, — а потом прошипел ей на ухо:

— Ну что же ты, или тебе не жалко своего труда? Они ведь не любоваться мною пришли, Оля!

И она испуганно ойкнула. С небольшой натяжкой могло сойти за чувственный всхлип. Аверин качнул головой, а затем подхватил ее под бедро, усаживая на стол, и впился в губы.

Это было похоже на сумасшествие. Он толкал рукой стол, продолжая одними губами выбивать из нее звуки, достойные послужить вполне приличной озвучкой для порнушки. Вторая рука крепко удерживала ее за бедро, а сам он вжимался сверху, издавая глухие стоны.

— В ординаторской кто-то трахается, — послышалось из-за двери негромкое, — совсем озверели эти айболиты. А если кто помрет?

— Дай посмотрю, — ответил невидимый собеседник, и Ольга услышала щелчок.

От испуга прижалась к Аверину сильнее, обхватив его ногами, и порадовалась, что в этот раз не стала кобениться, послушала умного мужчину и надела чулки. Выдала стон с хрипотцой на выдохе и с вибрацией. Хороший такой стон, почти натуральный. Сквозь полуприкрытые веки увидела чужое лицо, вынырнувшее в дверном проеме, и начала с энтузиазмом двигаться.

— Твою мать, — выругался вломившийся визитер и хлопнул дверью снаружи.

Шаги отдалились, они замерли оба, дыша друг другу в губы, а потом Аверин процедил сквозь зубы:

— Да, Оля. Твою мать! Я почти зафиналил.

Тогда она обхватила его шею и беззвучно заплакала.