Лифчик для героя. Путь самца - 2. - Роман Трахтенберг

А уж если в таких историях участвовали бабы, они оставляли еще больше воспоминаний. Обычно девушки не любят делать ЭТО в лесу. Им то трава задницу колет, то муравьи куда-то заползают, и только приличная доза алкоголя может избавить от неприличных неудобств и опять же — отсутствие другого места.

Секс на природе случается, когда ты молодой и тебе некуда податься. Так, в юности мы устраивали выездные пьянки-гулянки. Там же, если повезет, и естествовали. Но, к сожалению, люди по природе своей злые. И если тебе, в отличие от других, девица давала, то другие, ущербные, обделенные лаской монстры, вместо того чтобы спокойно идти плакаться друг другу в жилетку, считали своим долгом мешать более удачливым ловеласам. Только ты расположился с подругой под развесистым кустом, как над вами нависает десяток рож, которые кричат «давай-давай, раком боком и прискоком» и дают другие дебильные советы. Все происходит как в том анекдоте: можно ли заняться сексом на Красной площади?

— Нельзя, советами замучают.

…Помню, как однажды на природе я с одной певицей…

Впрочем, про певицу расскажу все по порядку. Как-то мы втроем (я и два моих музыканта) работали на пьянке, а после нас выступал бабский коллектив из трех декадентских особей. Пели они неплохо, но как-то без задора и огня; короче, съедобненько, но невкусненько. Серенькие такие, зал никак не заводили. А мы уже закончили выступление. Нам было все равно кого и с каждой минутой «всё равнее». А внешне лишь одна была еще более-менее ничего, две другие напоминали чесальщиц-мотальщиц с ткацкой фабрики. И вот настал конец трудового дня. У меня в ушах проблеял гудок окончания смены, и, когда настало время уходить, я — прилично выпивший к тому моменту — спросил у самой симпатичной из этих трех «хризантем», а не раскрасить ли нам этот романтический джем-сейшен в пАстельно-пОстельные тона?

Видимо, разгоряченная вниманием публики и собственными (вымышленными) успехами, девушка тоже хотела какого-то «выхода на бис» и согласилась. Ко мне было нельзя, и мы рванули в ее коммуналку. Шуметь там воспрещалось, кругом соседи, и я, удовлетворив в гробовой тишине свою потребность, понял, как сильно вымотался за этот вечер, и вскоре начал подумывать, а не пойти ли домой? Но у девушки творческий процесс еще не завершился. Она заявила, что у нее клиторальный оргазм, и ей надо себя довести. Я предложил поддержку, но она гордо отказалась и продолжила. Так она себя и разводила-наласкивала минут десять, а я дремал в кресле, наблюдая за — не побоюсь этого слова — тёрками. И когда она вдруг сказала, а теперь давай, иди сюда, мы будем много и часто, я ответил, что… вот теперь мне точно пора.

И ушел.

О красавице я снова вспомнил, когда мой друг аккордеонист Евгений предложил поехать на рыбалку. Я рыбачить не любил, но против выпивки на природе предубеждений не имел, и потому мы взяли водки, друг взял удочки, а я взял эту девушку. На трамвае мы доехали до конечной станции, спустились к говнотечке, расположились на берегу и выпили. Потом Женька пошел удить рыбу, а я предложил певичке пойти искупаться.

— Я купальник не взяла, — сообщила она, и я, естественно, подумал, что она сделала это нарочно.

— А давай без купальника. Никого же нет, а я тебя уже видел!

Довод был разумный. Мы разделись и полезли в воду. Ну какой мужчина, скажите, решит, что девушка, ведущая себя подобным образом, будет возражать против аква-секса. И я принялся грязно домогаться, а эта сволочь ответила грубым и совершенно неожиданным отказом, заявив, что еще прошлого раза мне не простила и что с такими способностями, как у меня…

Короче, я обиделся и вылез из воды, а так как на засранном берегу надо было чем-то заняться, взял и спрятал под кустом ее одежду. Она еще полчаса гонялась за мной по жухлой траве с криками, мол, я обезьяна, скотина, козел. Но ее человеческую одежду я так и не отдал. Мы, крякнув, добили с рыбаком бутылочку и побежали прочь к трамвайной остановке. Уже из вагона, находясь вне зоны русалочьей досягаемости, я крикнул ей, где спрятал вещи.

Надеюсь, она их нашла.

Возвращение

Муж с женой занимаются сексом с закрытыми глазами.

Вдруг у мужчины падает. Жена:

— Что, никого вспомнить не можешь?

— Ага.

— И я тоже.

…Через полгода «переключатель» сломался.

Но бежать уже некуда. На пальце кольцо, а в постели — вдруг ставшая чужой женщина. После ухода любовной горячки пришли апатия, депрессия и… простуда. Сижу дома, а Ленка в институте. С утра подошел к зеркалу в ванной, вид еще тот. Нос красный, распухший, под глазами круги. Машинально взял Ленкину пудру, лежащую на полочке у зеркала, и замазал нос. Потом провел под глазами, синева ушла, хотя вид глаз все еще нездоровый. Если немного оттенить чем-нибудь розовым, то и краснота не сильно будет заметна. Еще немного румян, а то лицо белое как у покойника… Красная помада завершила последний штрих. Я машинально облизнул губы, чтобы легла ровнее, и отодвинулся от зеркала… По телу пробежал ледяной пот. ОНА смотрела из холодных глубин стекла прямо на меня. Я так давно не видел ЕЁ, что даже не сразу узнал.

ОНА молчала, мы смотрели друг на друга, понимая, что брак мой накрылся французской косметикой, как медным тазом.

Теперь мне хотелось только одного: растянуть простуду до бесконечности. Пока чихаю и брызгаюсь соплями, Ленка не лезет с поцелуями. Неделю спим под разными одеялами, но болезнь, к сожалению, скоро закончится, и вновь придется начинать «счастливую семейную жизнь».

Я к жене не отношусь плохо. Просто она мне как сестра, и, к сожалению, все романтические, страстные, да любые отношения у меня с ней как с сестрой, то есть никаких. Охлаждение она, конечно же, почувствовала и, как водится, отнесла на свой счет. Надо отдать ей должное, не стала мучить расспросами типа: «Ты что, меня больше не любишь?» Она сменила прическу и купила себе пару комплектов нового нижнего белья. Где только достала? А я… пытаюсь, как могу, отвечать ей взаимностью. Закрываю глаза во время секса, а организм сам делает свое дело.

Так и живем.

Сегодня Ленка вернулась с работы поздно, сказала, что задержали. Сделал вид, что поверил. Через пару дней она снова «задержалась на работе». Мне хотелось пошутить на тему того, что супруга стала стахановцем, но вовремя прикусил язык.

…Как ни странно, мне становится все более одиноко. Я не могу довериться жене, но и ТА, ДРУГАЯ, тоже не появляется, ОНА не может вклиниться в наше семейное расписание. Ведь мы с женой почти одновременно уходим на работу и возвращаемся практически в один и тот же час. Рассчитывать на Ленкины «задержки на работе» невозможно, но и жить так больше тоже. Без НЕЕ мне все тоскливее, хотя эта МОЯ ПОЛОВИНА и порядочно отравляла мое существование, сейчас, с ее уходом мне стало казаться, что из меня словно высасывают кровь: сил все меньше, желаний никаких. Хоть в петлю лезь, но через два месяца у мамы юбилей — пятьдесят лет, и, значит, мне надо ее поздравить, все-таки единственный сын…. Или дочь? Но она ведь ни при чем. Надеюсь, мама поймет мое отсутствие. Похороны — неплохой подарочек ко дню юбилея. Юмор тоже чернел прямо на глазах.

Сегодня в магазине решил купить лучшее шампанское и занести ей.

— Так чего ты так рано поздравляешь? — Она удивилась.

— Мало ли что! На всякий случай пораньше! — промямлил в ответ.

— Что значит «мало ли что»? — Мать всполошилась. — Ты что, заболел?

— Нет, в полном порядке.

Наверное, мое заявление выглядело не очень убедительно.

— В порядке? Ты точно не болен?

— Нет, мам.

— Ну и хорошо! Давай это и отметим, чего шампанскому пылиться-то? Открывай.

Открыл, и мы выпили. Сначала за кануны праздников, потом за что-то еще, потом распили вторую бутылку, а потом хохотали, вспоминая, как наша овчарка Маг да ловила и ела на даче лягушек. Мы закусили, не лягушачьими лапками, естественно, а чем Бог послал, и моя смертная тоска как-то растворилась, ушла в небытие. Не так уж все в мире и плохо.

Домой я возвращался навеселе. В хмурый и тяжелый вечер мама, догадавшись о моем состоянии, спасла меня от самоубийства.

Утром проснулся обновленным и осознавшим очень многое. Ночь, которая могла стать последней в судьбе неудачника «ни мужика, ни бабы», помогла обрести новый смысл бытия. Черт возьми! Я ведь не хочу попасть в тюрьму, не хочу навсегда загреметь в психушку, а значит, отрезать должен не «лишний отросток», а ЕЁ. Лишняя деталь — это ОНА. На деле ведь меня мучает не бесплотный призрак, а я САМ. А раз так — то, значит, я в силах справится с НЕЙ, то есть с собой.

Сидеть дома не хотелось, и на работу отправился пораньше. Появился в кабинете раньше всех. Оглядел столы. Практически на каждом настоящая свалка из «термоядерных отходов»: следы от чашек с кофе, сломанные авторучки, кипы бумаг, газеты и кроссворды, в которые до этого заворачивали бутерброды с селедкой. И только на моем — идеальная чистота: симпатичный стаканчик для карандашей, вазочка с изящным букетиком, которой здесь не место.