Последние штрихи - Эстер Браун

— Теперь понятно, почему сэндвичи наперечет… — вздохнула я, все более проникаясь к нему. — Извините, что так получилось.

— Почему вы говорите «наперечет»? Я бы сказал — «порционно». — Он снова поправил очки и затравленно покосился на водоворот гостей. Примерно такой же нелепый вид я наблюдала полчаса назад у лорда П. — Надо же, я оглянуться не успел, как они все смели. Как будто есть сюда пришли, честное слово. А ведь мне казалось, что мы приготовили более чем достаточно…

— Готовить всегда надо раза в полтора больше, чем нужно. Это первое правило любого приема. Интересно, в Академии остался такой предмет, как «Планирование званого вечера»? Расчеты, сколько сэндвичей требуется на человека, в зависимости от времени года и возраста гостей. Прибавка на случай, если кому-то не понравится крабовый паштет и сэндвич будет брошен после одного укуса. В общем, обычная математика с уравнениями и неизвестными.

— Математика? Нет, такого не припомню, — пробурчал он. — Хотя какое-то рациональное зерно здесь, безусловно, есть.

Трудно было с ним не согласиться — тем более что вполне логично сначала пересчитать гостей, а уж потом давать распоряжения повару. Но он так пренебрежительно говорил об этом, что мне захотелось немедленно броситься на защиту академических традиций.

— Это, как вы выражаетесь, рациональное зерно весьма пригодилось бы вам сегодня. Мисс Торн все бы вам разъяснила, если бы вы…

Пока я говорила, казначей не спускал глаз с решительной дамы, которая направлялась прямо к столу с напитками. Когда она взяла два бокала, он невольно дернулся в ее сторону.

— А ну стоп! — Я ухватила его за руку. — А если второй бокал она взяла для подруги? Или ей стало скучно, и она решила поиграть в игру «Пойду и кого-нибудь угощу»? — Я решилась отпустить его рукав. — Поверьте, в такой математике скрыто ну очень много рациональных зерен.

Марк повернулся ко мне, и выражение его лица смягчилось: теперь он смотрел на меня с неподдельным интересом.

— А вы забавная, — сказал он, — Надо же…

— Кстати, мы не представились, — как бы между прочим обронила я, замечая краем глаза, что группа гостей направляется к вину. — Во избежание дальнейших недоразумений, предлагаю исправить эту ошибку. Меня зовут Бетси, можно просто по имени. — Я протянула руку для пожатия и, ободренная улыбкой, добавила: — Извините, что не узнала. Просто давно здесь не была. А предыдущий казначей, которого я помню, вечно ходил в растянутом спортивном костюме и всех женщин до пятидесяти называл телками. Полковник Монтгомери вроде бы… Вам он случайно не знаком?

— Немного, — холодно заметил Марк. — Это мой отец.

— О боже… — У меня опустились руки. А ведь все так хорошо шло. — Извините.

— Ничего. Моя мать тоже не в восторге от спортивных костюмов. Меня зовут Марк. Марк Монтгомери. — Он протянул руку, и я заметила серебряную запонку на белом накрахмаленном манжете. — Обещаю, что не буду называть вас телкой. Как говорится, воспитание не позволяет. Я, конечно, не большой фанат этикетов да пансионов, зато довольно часто встречаюсь с лордом Филлимором. Во всяком случае, раз в месяц захожу к нему, чтобы подновить учетные книги.

Марк Монтгомери получил бы высший балл на зачете по рукопожатию: оно получилось у него весьма и весьма крепким, а рука при этом была теплой и сухой.

Чтобы скрыть нахлынувшее смущение, я поскорее вернулась к организаторской деятельности.

— Так, если у нас разобраны все сэндвичи, надо срочно решать ситуацию с едой, — сказала я, тщетно пытаясь уйти от имиджа тупого военачальника. — Я знаю, где найти хлеб до того, как вернется… как ее, Поллетт? Мои тетушки живут неподалеку, в бывшей конюшне, и у них такая кладовка для запасов, что можно пережить ядерную зиму. — Я посмотрела на него с надеждой. — Наверняка вы гораздо лучше владеете кухонным ножом, чем пытаетесь тут мне изобразить?

Марк, хотя и хмурил лоб, все же выдавил подобие улыбки.

— А может, мне лучше проследить за тем, что осталось? Здесь ведь явно требуется твердая мужская рука…

Я прикусила язык. Чего-чего, а этого мне бы точно не хотелось. И вообще: чем быстрее я решу проблему с едой, тем быстрее смогу вернуться к увлекательному разговору с Нелл Говард.

— Интересная история — и кто здесь кому помогает? — начала я, но, увидев, что этот довод не кажется ему убедительным, тут же переменила тактику: — Впрочем, если вам захотелось побегать с подносом… Или у вас есть о чем поболтать со старыми девами?

Я попала в самое яблочко. Марк испуганно заморгал (даже через очки я заметила, какие у него длиннющие ресницы) и посмотрел на меня так, будто я предложила ему вываляться в горчице и подать себя на завтрак семейству львов.

— Вам сэндвич с яйцом и салатом — или с сыром? — чопорно произнес он и поспешно протянул мне пустое блюдо.

Кэтлин и Нэнси всю жизнь обитали в особом мире, где почтенные старушки за восемьдесят предпочитают поддерживать мнение, что им никак не больше шестидесяти, и, кстати, у них это совсем неплохо получается.

Моя любимая парочка и вовсе вела годам обратный счет. Вместо того чтобы в сорок лет предпринимать отчаянные попытки сойти за тридцатидвухлетних, они в тридцать выглядели на все пятьдесят три — и на этом этапе как-то очень удачно законсервировались. Кэтлин ухитрялась всю жизнь оставаться неправдоподобно жгучей брюнеткой, а регулярное употребление пива и ланкаширского рагу отлично предохраняло ее кожу от морщин. Что же касается Нэнси, то на ее птичьих косточках было так мало мяса, что и говорить-то не о чем.

Мне казалось, что со времен моего детства тетушки нисколько не изменились. Да и они, сказать по правде, в душе считали, что мне не больше двенадцати.

— Бетси! Это ты! Ну что ты сделала со своими волосами! — воскликнула Кэтлин, как только меня увидела. — Где же твои чудные локоны? Опять ты их разутюжила!

Кэтлин считала, что я пользуюсь распрямителем для волос. Она никогда бы не поверила, что можно быть настолько тупой, чтобы распрямлять волосы феном.

— Откуда ты? — спросила Нэнси, чмокнув меня в щеку, хотя для этого ей пришлось встать на цыпочки. — Нет, вы только посмотрите, какая красотка! Мы всегда тобой гордились, да, Кэтлин?

— Что правда, то правда, — кивнула Кэтлин. Эх, Франсес, коли была бы жива, тоже гордилась бы… Я вот только вчера хвасталась Фенелле Рикетт, что у нашей малышки Бетси своя консалтинговая компания в Эдинбурге и что все это своими…

— Слушайте, — торопливо перебила я, пропуская мимо ушей ее счастливое заблуждение по поводу моего «консалтинга», — хочу вас кое о чем попросить. Нужна помощь… В общем, у них там кончились сэндвичи.