Идеальный герой - Саманта Джеймс

— Мне не нужны ваши деньги. — Дейн терял терпение.

Джулианна показала на два мешка в углу.

— Прошу извинить меня, если я не верю этому! Его глаза сузились.

— А, — сказал он вкрадчиво, — мы любопытны, котенок?

«Снова „котенок“. Вот наглец!»

— Любопытство не преступление. Воровство —. преступление!

— Я начинаю думать, что мне следует связывать вас и затыкать рот. А сейчас, если вы не против, мне бы хотелось лечь спать. — Он отогнул угол одеяла.

Джулианна уставилась на него.

— Вы не боитесь, что я сбегу, пока вы будете спать? На его лице медленно поползла улыбка, которую можно было понять как предостережение. Он помедлил, затем взял ключ, который оставил было на прикроватном столике, и засунул поглубже в карман своих брюк, и все с этой же отвратительной улыбкой он забрался в кровать, . оказавшись рядом с ней. «Надутый осел!»

Джулианна пришла в ярость и повернулась к нему спиной, стараясь оказаться как можно дальше от него. Теперь, когда ключи у него в кармане, она мало что может сделать. Она решила бежать при первой возможности, но ей нужен ключ. Как, скажите на милость, теперь завладеть им?

Она не замечала, что беспокойно ворочается, пока не раздался его голос:

— Умоляю вас, не могли бы вы полежать спокойно!

Джулианна замерла. Пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте, она наткнулась на его пристальный взгляд, как на лезвие ножа.

— Несколько часов отдыха — все, о чем я прошу. Можете сделать мне такое одолжение?

Джулианна не произнесла ни слова. Чувство беспомощности навалилось на нее. Прерывисто вздохнув, она отвела глаза от его осуждающего взгляда.

Он приподнялся на локте.

— Что с вами? — потребовал он ответа. — Надеюсь, вы не собираетесь заплакать?

Она вцепилась в одеяло и стала смотреть на потолочные балки. Глупо, но ей действительно хотелось заплакать.

Время тянулось бесконечно.

— Прошу прощения, — немного натянуто произнес он. — Я не спросил вас, как вы себя чувствуете.

Снова хорошие манеры! Кто бы мог ожидать такого от разбойника? Она дернулась, потому что его рука легла на ее плечо.

— Я чувствую себя хорошо, — сказала она зло.

— В самом деле? — Тонкие пальцы коснулись ее виска. — Вы бледны, моя дорогая. Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Да, — с тихим бешенством сказала она. — Нет.

— А! Мне по нраву женщина, которая так хорошо себя знает.

Джулианна облизала сухие губы.

— Ну, — сказала она тоненьким дрожащим голосом, — голова немного болит.

— Утром вы чувствовали себя лучше. Постарайтесь уснуть.

Он был недоволен, но в его тоне чувствовалась некоторая мягкость. Прикосновения к ее лицу оказались неожиданно легкими, почти нежными. Но он уже повернулся к ней спиной и опустил голову на подушку.

Проклятие! Ключ был еще более недоступным, чем раньше. Добраться до ключа невозможно, не разбудив мужчину. Наверняка он спит очень чутко.

Мозг Джулианны напряженно работал. Доводы рассудка не помогли. Умолять бесполезно. Ей необходимо найти другой выход из положения, потому что она не желала провести еще одну ночь в этой кровати рядом с неотесанным болваном! Она пришла к выводу, что такого человека невозможно тронуть слезами, тем более у нее оставалось очень странное чувство, что ее плач вывел бы его из душевного равновесия, был бы неприятен ему. Что он будет делать, если она разразится рыданиями? Отпустит ее? Или еще больше рассердится?

Джулианна не решилась проверить свое предположение на практике.

Не надо спешить. Ей нужно время, чтобы все обдумать. Время, чтобы спланировать побег. Она вспомнила своего брата Себастьяна, который был великим мастером составления планов. Должен же существовать какой-то выход!

Что-то такое… какой-то способ.

Глава 4

Дейн был в растерянности. Он встревожился и не знал, что делать. С самого утра крошка была как-то уж слишком спокойна. Она была бледна, слаба и покорна. Так слаба, что едва держалась на ногах! Ему даже пришлось помочь ей сесть за стол, чтобы поесть. Конечно, он настоял, чтобы остальную часть дня она провела в постели.

Удивительно, но она не возражала.

Он ничего не мог с собой поделать. Ее внезапная слабость обеспокоила его. Во время падения дилижанса она получила ушибы и синяки. Но может быть, удар по голове имел более тяжелые последствия, чем он предполагал?

Отъезжая тем вечером от охотничьего домика, он медлил и оборачивался. Проклятие! Запирая ее на ключ, он не мог избавиться от чувства вины.

«Завтра», — решил он.

Если завтра ей не станет лучше, ему придется искать врача. Его другу Филиппу не понравится такой оборот событий, но ничего не поделаешь.

В десять часов вечера Дейн был уже за много миль от своего жилья и направлялся в самую глушь. Прелестная гостья не выходила у него из ума.

Позади хрустнула веточка. Дейн закружился на месте.

— Филипп!

Из полумрака материализовался его друг.

— Или вы теряете осторожность, — сказал он, — или растет мое мастерство.

Дейн только удивленно поднял бровь. Он познакомился с Филиппом уже после Ватерлоо, а вскоре их связала настоящая дружба. Помимо того, что Филипп был хорошо воспитанным и добрым, он был еще человеком блестящего и быстрого ума. Дейн чрезвычайно ценил его внимание к деталям, его способность предвидеть непредвиденное.

Более того, он доверял ему беспредельно. То же самое можно было сказать и о Филиппе.

А это важнее всего в делах, которыми они занимались.

Филипп вгляделся в лицо друга.

— Что, черт возьми, стряслось с вами? — спросил он.

Дейн проклинал луну, которая как раз в этот момент показалась из-за облаков, ведь он был без маски, и синяк оказался на виду.

— Небольшая неприятность, — сказал он, стараясь казаться беззаботным, но Филиппа нельзя было обмануть.

— Кто-то ударил вас. Кто?

Дейн коротко рассказал ему о происшествии с дилижансом двумя днями раньше. Филипп, не перебивая, выслушал рассказ до конца.

— Хуже и придумать нельзя, — сказал он. — Надеюсь, больше никто не погибнет.

— Вам больше, чем кому-либо, известно, что порой случаются вещи, которые нельзя предусмотреть.

Филипп кивнул.

— Появление женщины усложняет дело. Что вы собираетесь предпринять относительно нее?

— Я еще не решил, — признался Дейн, — но что-нибудь придумаю. Она ничего не знает и ни о чем не догадывается, и я намереваюсь оставить ее в неведении. Когда-нибудь крошка будет рассказывать внукам, как она попала к разбойнику, и будет жить этим воспоминанием. Сейчас я не могу позволить ей обратиться к властям.

— Может быть, стоит скрытно увезти ее на север? К тому времени, когда она вернется в цивилизованный мир, вероятно, все уже будет позади.