ГКЧП: Следствием установлено - Валентин Георгиевич Степанков

болдинского сейфа, без преувеличения стал одним из самых драматичных дней следствия. Там, в «кремлевской кладовке», как про себя мы окрестили потайную комнату в кабинете руководителя президентского Аппарата, расхожая фраза «политика — дело грязное» впервые столь тесно сомкнулась для нас с реальностью.

Большую часть собранной Болдиным коллекции секретов составляли материалы технического контроля, то есть, попросту говоря, записи подслушанных разговоров. Трудно сказать, в скольких квартирах и кабинетах стояли телефоны на троих — двое беседуют, третий молча слушает. От любопытствующего уха «большого брата» нельзя было отгородиться ничем. Даже очень высокопоставленные государственные деятели, располагающие особой, совершенно секретной связью, подвергались слуховому контролю. Делалось это, естественно, без всяких санкций, исключительно по устному приказу Крючкова.

А сфера его интересов была поистине безгранична. Слухачи из Госбезопасности тщательно записывали разговоры Ельцина, Шеварднадзе, Александра Яковлева, Бакатина, Примакова и многих других союзных и российских руководителей, представителей демократически настроенной интеллигенции, народных депутатов, журналистов, в том числе и западных. Фиксировались не только беседы о политике. Ведомству Крючкова было интересно все: кто кого любит или не любит, с кем и как предпочитает проводить свободное время, в какой стране хранит, если смог заработать, валюту, какую еду считает самой вкусной… Ну и мало ли о чем еще можно узнать из разговоров людей, которые вполне доверяют друг другу.

Руководитель Президентского Аппарата тщательно сберегал даже конверты, не говоря уж об автографах вроде предуведомления Крючкова: «Уважаемый Михаил Сергеевич! Это выдержки из материалов технического контроля», или резолюции Горбачева: «Вл. Ал.! Надо бы сориентировать т. Прокофьева (без ссылки на источник)». Болдин прекрасно понимал, какое грозное орудие шантажа представляет собой содержимое его сейфа, неопровержимо доказывающее, что президент был в курсе незаконной деятельности шефа Госбезопасности.

На допросах Болдин утверждал, что Горбачев не только регулярно знакомился с расшифровками разговоров своих политических оппонентов, но и обращался к Крючкову с просьбами не ослаблять слуховой контроль. А в мемуарах с нескрываемой иронией объяснил пристрастие шефа к подслушиванию: «Видимо, “архитектор перестройки” считал, что демократия демократией, а знание замыслов его противников все же важнее».

Кажется, вообще вся книга воспоминаний бывшего руководителя Аппарата бывшего президента, канувшего в Лету СССР, написана ради одной цели — доказать неискренность Горбачева. Говорил, дескать, одно, а делал — совсем другое.

Но тот же самый упрек кто-то при желании вполне мог адресовать и Болдину. Писал доклады о перестройке, реформах, пел Горбачеву дифирамбы, а в итоге изменил ему и делу, которое начинали и делали вместе.

Очевидно, что организаторы заговора рассчитывали использовать Валерия Ивановича для морального давления на Горбачева. Демонстрация факта сотрудничества с ГКЧП Болдина — верного, безотказного трудяги и хранителя стольких секретов — должна была заставить президента понять, что против него все окружение, вплоть до самых близких людей.

Захват власти

Курс — аэродром Бельбек!

В 12.00 18 августа экипаж Ту-154 (бортовой номер 85606) под командованием П. Бабенко в соответствии с поставленной накануне задачей изготовился к вылету в Крым. В распоряжении значилось, что лайнер Министерства обороны, представляющий собой военный командный пункт, поступает в распоряжение генерала Варенникова.

Варенников в сопровождении офицера-помощника появился на аэродроме с получасовым запозданием. Когда военные прошли в самолет, командир распорядился убрать трап, но Варенников сообщил, что со взлетом надо повременить — он полетит не один.

Сначала прибыли несколько офицеров из Управления правительственной связи КГБ СССР во главе с генералом А. Глущенко. Затем люди более высокого ранга — Олег Бакланов, Олег Шенин, Валерий Болдин, начальник Службы охраны КГБ Юрий Плеханов. Когда они разместились в салоне, командир корабля вновь приказал убрать трап, но и теперь оказалось, что приехали еще не все.

Из показаний командира самолета Ту-154 И. Бабенко

Спустя некоторое время я увидел подъезжающий грузовой автомобиль на базе ЗИЛ-157 с крытым кузовом, из которого выгрузились шесть человек. Они спешно пробежали в самолет. Прибывшие люди были вооружены автоматическим оружием, которое старались скрыть под одеждой.

В 13.02 самолет наконец взлетел, взяв курс на военный аэродром Бельбек, расположенный под Севастополем. В предназначенном для командного состава салоне с широкими раздвигающимися дверьми, кожаным дорогим диваном, удобными креслами и большим столом по центру разместились те, кому предстояло известить Горбачева о создании ГКЧП.

В полете Варенникову открылись две неожиданности. Сначала сотоварищи сообщили, что везут на подпись Горбачеву «его» заявление об отречении от власти и передаче полномочий «на время болезни» вице-президенту Янаеву. Этот документ извлек из своей папки секретарь ЦК КПСС Олег Шенин.

Второй сюрприз преподнес начальник Службы охраны Плеханов. Когда на подлете к Бельбеку обсуждались детали предстоящей встречи, он неожиданно, как бы между прочим, сообщил, что имеет задание «временно» отключить связь у Президента СССР. Это позволит, объяснил Плеханов, создать «соответствующую» обстановку для разговора. Связисты отключат президента от внешнего мира в тот самый момент, когда посланцы ГКЧП подъедут к «Заре».

Плеханов сказал, что на отключение телефонов понадобится около получаса, поэтому после приземления следует не сразу ехать к президенту, а переждать на аэродроме, чтобы прибыть на дачу ровно в 16.30. Ни в коем случае не раньше и не позже!

Когда «Ту» в 14.57 приземлился, Варенников распорядился организовать обед. Пока накрывались столы, москвичам организовали экскурсию по аэровокзалу, недавно отстроенному для приема прилетающих в Крым на отдых высоких гостей.

«Здесь был президент с женой. Раиса Максимовна осталась очень довольна, и Михаил Сергеевич — тоже», — счел нужным подчеркнуть сопровождавший гостей офицер.

Во время обеда Плеханов поглядывал на часы, когда стрелки часов стали приближаться к 16.00, он подал сигнал: «Пора!»

Мчали на всех парах, покрышки визжали на крутых крымских поворотах — к условленному времени незваные гости были у ворот президентской дачи.

Через пять минут они беспрепятственно проникли на строго охраняемый объект. И повели себя там по-хозяйски. Не дожидаясь приглашения, прошли в кают-компанию гостевого дома, а затем переместились в холл Главного дома, в котором обычно отдыхала семья Горбачевых.

В Форосе покой президента берегли около пятисот хорошо вооруженных и отлично обученных людей. Только на территории дачи существовали три рубежа охраны. Ближе всех к президенту находились его телохранители во главе с генерал-майором В. Медведевым. Подразделение так называемой выездной охраны несло круглосуточный караул на шести постах. По внутреннему периметру дачи располагалось пять постов 9-го отдела КГБ — один из них на господствующей высоте. А за двойной оградой посверкивали стеклами биноклей тридцать четыре пограничных наряда. Кроме того, «Заря» находилась под надзором людей из группы «Альфа» — спецподразделения КГБ по борьбе с терроризмом, которых в этом году