Полное затмение - Лиз Ригби

На следующий день Ломакс вышел из комнаты в семь утра. Все равно он обычно просыпался в это время, думая о Джулии. Он миновал лабораторию и, насвистывая, направился к банку данных. Ломакс попытался что-то напевать, однако мелодии не получалось. Он заходил в банк данных лишь однажды, когда обнаружил ошибку в расчетах. Тогда Ломаксу казалось, что он попал в некое святилище. Банк данных с его молчанием, замками и уединенностью, где на столь малом пространстве сосредотачивались такие огромные знания, имел почти религиозную ценность. Это был мозг и сердце обсерватории.

Ломакс знал, что должен воспользоваться карточкой и паролем, однако сомневался, что у него есть допуск. Ломакс вставил карточку, ввел свой пароль и приготовился ждать. Замок не сработал. Тогда он ввел пароль Берлинза. Дверь открылась.

Банк данных представлял собой огромное помещение без окон. Ряды металлических полок уходили в темноту. Сколько бы лампочек Ломакс ни зажигал, комната оставалась наполовину погруженной во мрак. У стен стояли принтеры. Каждый день Родригес или кто-то из его помощников приносили сюда новые данные. Вот и сейчас данные наблюдений нынешней ночи были сложены у одной из машин. В тишине шаги Ломакса звучали особенно громко. Кондиционированный воздух казался тяжелым и неподвижным.

Ломакс принялся искать, поднимая ногами с пола шарики пуха. Он почти споткнулся о пустую банку из-под колы, которую кто-то забыл на нижней полке. Нагнулся и обнаружил еще несколько банок и три-четыре пустых бутылки из-под виски. Кругом валялись сигаретные окурки. Ломакс принюхался, нагнулся и увидел, что наступил на пахнущие спермой скомканные салфетки. Под ногой хрустнули обломки стекла от разбитых бутылок. Оттолкнув их каблуком, Ломакс увидел пару шприцев. Использованные презервативы валялись тут же, завернутые в салфетки.

Наконец Ломакс нашел то, что искал. Распечатка была здесь, примерно на полпути к затененным полкам, - очевидно, что до него никто к ней не притрагивался. Ломакс вышел и запер за собой дверь, чувствуя, что разрушено нечто важное и что, возможно, разрушение это началось далеко не сегодня.

ГЛАВА б

Когда Ломакс зашел в кабинет Берлинза, профессора не оказалось на месте. Джулия с улыбкой сказала, что передаст ключ. Ломакс хотел бы остаться и поговорить с ней, но никак не мог придумать темы для разговора. Повисло молчание. Ломакс неуклюже попытался присесть на край стола, как сделал Добермен, показывая Джулии, как печатается значок уравнения.

"В глупых женщинах есть что-то возбуждающее, - с болью услышал потом Ломакс замечание Добермена. - Они всегда привлекают умных мужчин".

Ломакс знал, что Джулия далеко не глупа. Ей просто не хватало уверенности в себе. Впрочем, сегодня она была спокойна и расслаблена, лицо озаряла улыбка, делая его симметричным. Ее тело, ее волосы и грудь были прекрасны. Сегодня Джулия казалась особенно неприступной, и Ломакс повернулся уходить.

— Ломакс, почему бы в следующий раз вам не взять с собой вашу собаку? - неожиданно спросила Джулия.

И они условились о встрече.

Дни, оставшиеся до назначенного свидания, протекали спокойно. Ни профессор, ни Ким ничего не спрашивали о банке данных. Казалось, жизнь в обсерватории вновь вернулась в прежнее русло. Только для Ломакса все изменилось.

Он был возбужден и непривычно встревожен. Он постоянно наблюдал за Джулией. Ломакс всегда чувствовал ее присутствие в комнате и мог сказать, с кем Джулия разговаривает, не глядя в ее сторону. Даже если он не встречал ее в обсерватории, Ломакс все равно мог думать только о предстоящей встрече, а когда замечал Джулию в комнате персонала или в лаборатории, все химические процессы в его теле менялись. Она часто улыбалась ему. Ломакс был уверен, что улыбка эта вполне дружеская и совершенно невинна, но тело его отвечало словно на сексуальный призыв. Пришлось повсюду носить с собой "Астрономическое обозрение", чтобы скрыть частые эрекции.

Наблюдал он и за Берлинзом. Ломакс получил приглашение на летний симпозиум в Чикаго, однако отклонил его. Иногда он пытался разгадать загадку, кто же все-таки изменил данные, но не мог заставить себя сосредоточиться более чем на несколько минут. Мысли его неизбежно обращались к Джулии, словно пес, который всегда возвращался домой после частых отлучек. Для розысков собаки снаряжались целые поисковые партии. Звонки родственникам, плачущие дети, в общем, полный разлад. Затем, когда семья успевала смириться с исчезновением собаки, пес возвращался. Он спокойно сидел во дворе, стуча по земле хвостом. Никто не мог сказать, где он пропадал.

В следующие выходные Ломакс вместе с псом слонялся по дому - оба думали о женщинах. Наконец настало время отправиться в гости. Едва они приехали, Джулия тут же принялась ласкать собаку. Она уселась на коврик и начала гладить Депьюти, который со счастливым видом повалился на землю, подставив живот. Полуприкрыв глаза, пес болтал в воздухе лапами. Ломакс смотрел на него с завистью. Когда Джулия перестала чесать псу брюхо, Ломакс попытался привлечь ее внимание, но собака продолжала тыкаться в Джулию носом, пока та, довольнo хихикая, не потрепала его за ушами.

— Ну-ну, идем, - отрывисто проговорил Ломакс.

Депьюти отправлялся на прогулку вместе с ними.

— Зря вы не надели ботинки.

На Джулии были тонкие кремовые брючки, шелестевшие при каждом движении, и туфли все того же кремового цвета.

— У меня никогда не было ботинок.

Джулия поцеловала пса в нос. Длинным языком собака лизнула ее щеку, и Джулия взвизгнула, отталкивая Депьюти ногой.

Ломакс совсем измучился.

— Уверен, у вас есть ботинки. Я видел их в чулане, когда возился с дверью.

Джулия подняла глаза, и выражение ее лица напомнило Ломаксу о том, что в этом доме недавно кто-то умер. Ботинки принадлежали тому, кто ушел. Как он мог забыть хотя бы на мгновение о призраках, что обитали здесь? Ломакс стоял рядом со свадебной фотографией, с которой, не мигая, смотрели на него мертвые родственники Джулии.

— Эти ботинки мне не подойдут, - сказала Джулия. - Пойду поищу что-нибудь другое.

Пес поплелся вслед за ней, язык болтался из стороны в сторону.

Ломакс внимательно рассматривал фотографию. Он пытался понять, каким человеком был муж Джулии, но так и не пришел ни к какому выводу. Льюис казался привлекательным. Резкие черты. Седые волосы тщательно подстрижены, кожа слегка загорела. Трудно определить возраст - Ломакс предположил, что Льюису было, вероятно, где-то между сорока пятью и шестьюдесятью. Муж Джулии улыбался. Возможно, всего лишь дежурная улыбка перед камерой. Ломакс не представлял себе, что Льюис мог разговаривать, спать - все, что угодно, а не только улыбаться.

Он осторожно поставил фотографию на место.

— Готовы? - спросила Джулия.

Она стояла в проеме двери рядом с собакой, пес любовно терся носом о ее колено.

— Как вы познакомились с Льюисом? - спросил Ломакс уже в машине.

— Через отца. Льюис был его адвокатом, они вместе играли в гольф. В действительности я познакомилась с ним, когда мне было четырнадцать и отец взял меня с собой - я хотела научиться управлять машинкой, на которой ездят по полю для гольфа. После этого я видела Льюиса еще несколько раз. Снова мы встретились на похоронах отца.

— Сколько вам тогда было?

— Когда умер отец? Восемнадцать.

— Вашему отцу это понравилось бы? Если бы он мог узнать?

— Узнать - что?

— Что вы вышли замуж за Льюиса.

Джулия про себя повторила вопрос, пытаясь ухватить суть.

— Понравилось бы отцу, если бы он узнал, что я?.. Наверное. По крайней мере он бы захотел, чтобы кто-нибудь заботился обо мне.

Когда они остановились, Ломакс настоял на том, чтобы не спускать собаку с поводка. Пес изобразил презрение, Джулия взмолилась, однако Ломакс остался непреклонным.

— Ну, пожалуйста…

Джулия обнимала собаку, снизу вверх глядя на Ломакса своими большими глазами. Рот ее был полуоткрыт, едва заметно шевелились губы. Джинсы Ломакса вдруг стали тесными. Ему почудилось, будто Джулия бросила короткий взгляд вниз - такой мимолетный, что, возможно, ему просто показалось.

— Если мы отпустим его прямо здесь, он начнет гоняться за женщинами. Подождем пару минут.

Вначале им встречались люди - семьи на пешей прогулке, группы подростков. Казалось, все устремились вниз по склону горы - люди, собаки, вода в горных ручейках. У развилки ЛомаKC свернул налево, и тропа стала более тенистой и спокойной. Она постепенно поднималась, петляя между скалами и деревьями, и чем выше забирались Ломакс и Джулия, тем меньше людей встречалось на их пути, пока наконец последний любитель пеших прогулок не пропал из виду. Ломакс спустил собаку с поводка. Ни Джулия, ни пес этого не заметили.